– Нет, но это прозвучит странно.
– Расскажешь? Я люблю странности.
Молчит. На пару мгновений между нами возникает странная тишина, но я не давлю. Снова странное ощущение возникает, что на этого ребенка давить нельзя. Он слишком взрослый и самостоятельный. Ему нужно пространство для того, чтобы решить самому.
Я ему его даю. Молча наблюдаю за маленькой, чуть сгорбленной спинкой, а он наконец-то принимает какое-то решение и кивает самому себе.
– Если окно закрыть, будет слышно.
– Что слышно?
– Всех их. Из зала, – Олег указывает подбородком на дверь, – Их будет слишком слышно.
– Ты не хочешь их слышать?
– А вы хотите?
Резонно.
Хмыкаю и аккуратно подхожу ближе еще на шаг, потом торможу. Внезапно до глупого теряюсь посреди собственной гостиной перед ребенком! Какая дурость…
Ладно. Уходи и все, это какой-то бред! Но я почему-то делаю еще один шаг и тихо спрашиваю.
– Ты сказал, что знаешь, как меня зовут?
– Знаю.
– Откуда?
– Вы на нее очень похожи.
В сердце ударяет целая фура боли, оплетая тело и сковывая внутренности. Как странно…я за сегодня слышала это миллион раз! Но только на его слова реагирую так…
– Правда?
Теперь хмыкает он. Поворачивается и внимательно смотрит на мое лицо. Кажется, я перестаю дышать в ожидании его вердикта…
– Да.
Только благодаря этому короткому «да», начинаю дышать снова. Мурашки по телу бегут…
– Спасибо, – отвечаю хрипло, он слабо улыбается.
– За что? Это просто констатация факта.
Какой…странный ребенок! Он так легко, почти играючи ставит меня в тупик, опускает глаза на свои пальцы, которые выводят круги на темном дереве. Хмурится. А у меня к нему столько вопросов! И мы как будто бы поменялись местами, черт возьми. Я ощущаю себя по внутренним ресурсам гораздо беднее него…
Открываю рот, чтобы снова что-то спросить, хотя сама не до конца понимаю, что мне спрашивать у ребенка? Он ребенок! Чтобы ты там не чувствовала, черт возьми…но не успеваю выдавить и звука. Это хорошо, на самом деле. Я действительно забываю, что передо мной мальчик совсем сидит. Его взрослое поведение и слишком мудрый взгляд для десяти лет дестабилизирует. Любые вопросы, которые я хочу задать ему, я задавать не имею права.
– Олежа? – говорит тетя Лена, которая заходит к нам в комнату.
На ее губах отражается слишком печальная улыбка, и я эту улыбку знаю. Так тетя улыбается, когда не смогла сдержать какого-то данного слова…
– Да? – отвечает тихо, не поднимая глаз.
Как будто бы уже знает, что прозвучит дальше.
– К сожалению, Александра Геннадьевна не разрешила тебе переночевать у меня. Ты должен вернуться с ней обратно.
– Ничего страшного, – кивает пару раз, потом встает и поправляет свой несуразный костюм.
У меня почему-то щемит где-то в душе. А вокруг все вопит…цепляясь за его тонкие, худые плечики, это что-то не хочет отпускать его, умоляет остаться, умоляет меня что-то сделать! Этот надрыв не все поймут. Только матери…
– Мне было приятно с вами познакомиться, – неожиданно говорит Олег, остановившись рядом с тетей Леной, – Она о вас очень много рассказывала, Галя. И вы именно такая, какой я себе вас представлял. И еще…мне очень жаль. Очень-очень жаль.
Мальчик заканчивает тихо, а я стою и хлопаю глазами, как идиотка. Внутренности все напрягаются, я еле держусь на одном месте, чтобы не кинуться за ним следом, схватить и не отпускать никогда! Боже, да что это со мной?! Какой странный порыв…
– Стой! – делаю шаг, не в силах его сдержать.
Олег замирает и оборачивается.
Мы сталкиваемся взглядами, а у меня нутро все обдает током. Не могу понять. Что это?…
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать.
Тринадцать…мда. На тринадцать он совсем не выглядит, конечно. Что там происходит в его детском доме?! Неприятно. И страшно. Я начинаю волноваться, бросаю взгляд на тетю Лену, но она только улыбается печально, потом кладет руку на плечико Олега и выводит его за дверь.
Я остаюсь одна в комнате, где прошло мое детство, но здесь что-то необратимо меняется…
10. Кто такой этот мальчик? Галя
Со дня похорон прошло, кажется, три дня. Я точно не уверена, ведь все это время я пребывала в каком-то ступоре, много спала или думала. Короче, почти не вылезала из постели. Наверно, так всегда бывает, когда какой-то огромный пласт твоей жизни заканчивается, а потом тебя сверху бьет по темечку что-то настолько неожиданное и больное…Да, наверно так бывает всегда. Поэтому я себя за это прощаю. Нет смысла бежать куда-то, нет смысла изо всех сил стараться изображать из себя сильную и независимую женщину. Зачем? Надо просто дать себе время смириться и пережить, а потом стать этой сильной и независимой жить. Быть, а не казаться. Так всегда говорит тетя Лена и мама… Конечно, трех дней катастрофически мало, или сколько там их было? Но я встаю тогда, когда понимаю, что у меня наконец-то есть на это ресурсы. Даже если их хватит просто походить по комнатам…
С кухни раздаются приглушенные голоса. Точнее, с голубого экрана, а еще тянется тонкий запах дыма – тетя. Моя тетя часто курит, когда работает, и, видимо, именно этим она сейчас и занимается…Толкаю дверь и вижу ее за столом. На заднем фоне действительно работает небольшая плаза, а она сидит, погруженная в свой ноутбук, но резко вскидывает глаза и тут же улыбается, когда видит меня.
– О, наконец-то ты встала.
Я киваю пару раз и захожу, а когда присаживаюсь, мы погружаемся в тишину. Тетя отставляет ноутбук в сторону и говорит, что заказала какую-то еду на завтрак. Ха-ха! Готовить она так и не научилась, да и не хотела, наверно, никогда. Тетя Лена бастует, кажется, против всех классических обязанностей женщины. Она не моет посуду, не готовит еду, не убирается в доме и не воспитывает детей. Для первых трех пунктов у нее есть домработница, а для ребенка никогда не было душевных сил и желания. Мама рассказывала, что в юности у нее был мужчина, которого она очень сильно любила, но он умер. Попал в аварию, и на этом все было кончено. Забавно, вообще. Многие сочли бы тетю Лену холодной, циничной сукой, а, как по мне, тот факт, что она так до сих пор и не отпустила ту свою первую любовь, потеря которой навсегда закрыла ее сердце, значит очень многое. Этот человек способен на глубокие чувства, и если есть в мире «однолюбы», в которых я уже совсем не верю, то это определенно будет она…вот он пример безграничной преданности, даже если для кого-то она граничит, а может быть, смешивается с глупостью.
Для меня это не так.
Тетя Лена не глупая или безумная, тем более не холодная женщина. Пока она мельтешит на кухне, выкладывая ресторанные оладушки на тарелку и поливая их большим количеством сгущенки, я вижу в ней заботу и тепло. Просто оно очень дозировано и только для своих. Только для близких, в круг которых сложно попасть. Может быть, даже невозможно. Хотя нет. Я видела, что к этому мальчишке тетя Лена относится трепетно. Всего по паре ее движений такое определить очень просто, если ты уже давно находишься в кругу ее близких людей. Она открывается тебе и позволяет узнать свои привычки и свою душу. Поэтому да, по паре ее движений, я прочитала, что к мальчику она испытывает тонкую, но прочную привязанность.
Как он этого добился? Когда? Это ведь действительно сложно. Тетя Лена, моя любимая, «железная» леди? Вдруг воспылала теплыми чувствами к незнакомцу? За многие годы ни один мужчина не смог пробраться к ней ближе расстояния вытянутой руки. Она всегда держала дистанцию, а тут…
– Вот, покушай, – ласково говорит она, ставя тарелку передо мной, – Надо набраться сил. У меня для тебя…
– Теть Лен, а можно спросить?
Она замолкает на секунду, но потом кивает и присаживается на стул.
– Конечно, Галчонок.
– Расскажи мне про того мальчика.
– Про мальчика?
– Про Олега. Кто он такой?
Тетя Лена молчит пару мгновений, потом усмехается и кивает.
– Тоже зацепил?
Не то чтобы да, просто…
Неопределенно веду плечами. Что я чувствую к Олегу? Странное что-то. С одной стороны, да, он цепляет. С другой стороны, бесит. Глупая детская ревность и обида, что меня не посвятили в эту тайну мадридского двора. Черт возьми! Почему мне ничего о нем не рассказали?!
Тетя Лена зажигает сигарету. Дым от нее уходит в потолок, а тяжелые шторы с крупными, белыми бутонами роз плавно скользят от легкого, морозного ветерка. Я бросаю взгляд в окно. Как и всегда, в Питере серо. Наверно, мы, те, кто родился и вырос здесь, без труда различаем все оттенки этого серого. Они всегда означают разное, и я знаю…знаю, что значит этот серый. Скорее всего, через какое-то время выйдет солнышко, которое будет скакать и искриться по крышам и окнам старого фонда Петербурга. Это будет красиво. Почти по Пушкину:
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Сразу на душе как-то теплее…будто бы новое начало у истоков темной реки, которое дальше обещает только хорошее. Несмотря на всю грязнь и чернь начала…
Мотаю головой и перевожу внимание на тетю Лену. Глупости в голову лезут какие-то. Новым началом в моей ситуации даже не пахнет. Мои дети ни разу мне не позвонили, а супруг, наверно, вовсю воркует с новой любовью. Свободным человеком. Кстати, интересно, почему он не прислал до сих пор бумаги на развод? Клянусь, я уверена, что он притащил их с собой на похороны и ждал момента, чтобы подсунуть мне на подпись. Клянусь, так и было!
– Ну…что тебе сказать? – голос тети отвлекает от грузных мыслей, и я пару раз моргаю и концентрируюсь на ней.
Это лучше, чем сгорать от едкой обиды и снова распадаться на атомы. Ноющую боль в своей спине от ударов ножом я все равно чувствую, и этого достаточно, как по мне, чтобы помнить, как меня жестоко предали самые близкие. Этого просто достаточно…