Самоубийственно красиво,
А там пускай вся Троя вдрызг…
Кто приговаривает к славе?
К успеху? К зависти богов?
Кто так безжалостно суров?
Мы знать того, увы, не вправе…
Кого судьба всю жизнь хранит,
Не так уж часто знаменит…
2. Марине Цветаевой
Ваш крик души, Марина, мне понятен –
«Почти что от сумы» кого не ввергнет в раж…
И вот ответ на просьбу Вашу:
– Нате!
Верёвочку, без мыла – ведь война ж…
Бывает, что Ваш стих предательски невнятен,
Но лучше так, чем внятный холуяж.
Но вот Вы в голосе, и Вас, Марина, хватит
Не то что на сто лет – на вечность Божью аж!
Когда в Елабуге свели Вы с жизнью счёты,
Что мог я знать про Вас, в ту пору желторотый,
Навзрыд готовый плакать от обид?…
Сегодня же, о Вас немало зная,
Молю Всевышнего, Марина – не святая,
Простить Вам всё, включая суицид…
3. Почему?!
Я что-то до конца всё как-то не пойму, –
Ну почему, скажите, почему
В стране, излихораденной морокой,
Столь низок интерес к поэзии высокой?
Ну отчего, скажите, почему
С ней обошлись, как с шавкою Муму?
От чувств высоких очень мало прока?
Зачем парить в наш век и столь высоко?
Зато «виршуют» все кому не лень…
Рифмованная эта дребедень
Имеет общего с поэзией не боле,
Чем пошлый магазинный манекен
Со статуей, которую Роден
Однажды изваял по Божьей воле.
4. Абсурдосонет
Меня к Тебе приговорили…
Пожизненный, похоже, срок…
Тюремной камеры глазок,
И до свободы, как до Чили…
Меня к Тебе приговорили…
А вот за что – мне невдомёк…
И смотрит рок в дверной глазок
Длиною в государство Чили…
И как надсмотрщик немой,
Склонилось время надо мной,
Неспешно шаг свой отбивая…
Приговорён, препровождён…
Вершит суровый свой закон
Старик-Сатурн, планета злая…
5. Пародия на сонет 4
Меня к жене приговорили,
Лет на полста, ужасный срок.
И смотрит вертухай в глазок,
Чтоб от неё не сбёг я в Чили…
Меня к жене приговорили.
Чтоб наказать во мне порок –
Она тюрьма мне, мой острог,
Мой Пиночет, но не из Чили.
Я заключённый с бородой,
Давно опущенный женой;
Шестёрка я, семейный чирей;
Я муж в законе, я козёл,
Я пенис, я вагинобол!
Мочить меня! Мочить в сортире!
6. Век-волкодав
«Мне на плечи бросается век-волкодав».
Пошёл восьмой десяток…
Видит Бог,
Непросто было мне в моей юдоли,
Но в ней я сделал всё, что только смог,
Что было в силах, и немного боле.
Двадцатый век трагичен был и плох,
Он душегубствовал по злобной высшей воле,
Как будто некий дьявол-скоморох
Сидел в те дни на мировом престоле.
Но был я волкодавом пощажён:
Защитный знак – спасительный тригон –
Как óберег в моей натальной карте…
Защита есть, но близок эпилог…
Один звонок, другой, ещё звонок…
И вот Харон вершит извечный чартер…
6а. Век-волкодав
«Мне на плечи бросается век-волкодав».
Пошёл восьмой десяток…
Видит Бог,
Непросто было мне в моей юдоли,
Но в ней я сделал всё, что только смог,
Что было в силах, и немного боле.
Двадцатый век трагичен был и плох,
Он душегубствовал по злобной высшей воле,
Как будто некий дьявол-скоморох
Сидел в те дни на мировом престоле.
Но злою силой был я пощажён –
Закрытый, защитительный тригон
Как óберег в моей натальной карте;
В рулетке русской не был я сражён,
Но близок день, когда старик-Харон
Сонет-обол возьмёт с меня за чартер…
Танка 1(подражание Энкэю Хоси)
«Покинутый приют – весь в зарослях плюща.
Тоскливо здесь. Хозяин всё забросил.
Нет никого…
И только каждый год
Печальная сюда приходит осень…»
Энкэй Хоси
Крест покосился…
Могила вся в бурьяне…
И только осень
В период листопада
Скорбит над запустеньем…
Танка 2
Обогреватель
В госпитальной палате
Рябит тишину,
Звуком своим негромким
Душу мою бередя.
Танка 3
Ветер холодный
Вместе с осенним дождём
Вдруг налетели…
Долог мой путь по степи,
Горящий очаг далёк…
Сатира, юмор, детямАнтитеррористическое или вертикальное
Ать-два, ать-два…
Отряд шагает в бой…
Скорее! Выше голова!
Смелей – ведь ты герой!..
И мы, не тратя лишних слов
И растворясь во мгле,
Настроим сотни нужников,
Удобных, как в Кремле.
Жестокой будет наша месть,
Ей богу, ей же ей!
Не в силах мы бесчинства снесть,
Пускай оружия не счесть
У этих дикарей…
Ну чем не гениальный план!
И вот настал момент –
Направил нас во вражий стан
Великий президент.
Он по моченью спецьялист
В различных нужниках,
А также классный дзюдоист –
Кранты тебе, вайнах!
Атака будет хоть куда,
Коль невозможен мир.
Жестокость, впрочем, нам чужда,
Однако, если уж беда,
Пускаем в ход сортир.
Едва захочет ваххабит
Кишечник опростать,
Он в туалет засеменит…
Ну, чтобы там п…ть…
Спустя немного вертолёт
К сортиру подлетел,
А там и танк клозет возьмёт,
Ярясь, в суровый оборот –
Под пушечный прицел.
Огонь! Держись, брат-террорист!
Давай, давай ещё, танкист!
Кончай бородача!
Огонь! Ракетою, пилот!
Вайнах живуч, глядишь, уйдёт,
«Аллах Акбар!» рыча…
Эпиграммы на людей весьма известных и не очень
«Как автор острых эпиграмм
Я очень многим фору дам».
I. Весьма известные персоны и обстоятельства
1. На товарища Сталина
«Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И вместе им не сойтись».
Товарищ Сталин дело
Довёл до беспредела:
Как всемогущий маг
Он Запад и Восток
В Архипелаг Гулаг
Упёк на долгий срок.
2. На Брежнева
Он славный сын страны своей
И коммунизма созидатель;
Он Юлий Цезарь наших дней –
Стратег великий и писатель.
Пришёл, увидел, и капут –
Конец злодейскому Берлину.
Вот только где же новый Брут,
Чтоб довершить вполне картину?
3. На Ельцина
У Боба лучшие друзья –
Знатней, чем графы и князья:
Жак, Хасимото, Гельмут, Билли…
Всех перечислить мы не в силе…
Друзья до самой амнезии,
Да только не друзья России.
4. На младореформатора-либерала
Он всем известный либерал,
Приспешник правящего клана.
Где он – там царствует развал,
Где было МАКРО, стало нано.
5. На Суркова
Суверенная демократия,
Что удушающие объятия,
На которые нас жарким летом обрёк
Нежданный никем отвратительный смог.
6. Антипатриотическая эпиграмма
Не до «берёзок и закатов»,
Патриотизма и приволья,
В стране наездов и откатов,
И полицейского раздолья.
II.Эпиграммы на людей не очень известных
7. На горе-романиста N.
Создать роман желая рьяно,
Сидел и тужился он, но…
Тонка кишка у графомана –
Запор, мучение одно.
8а. Астроному А. Гурштейну
Убавь, поклонник Губермана,
Амбициозности накал.
Пытая тайны неба рьяно,
Ты как бы, милый мой, сверх плана
Вдруг пальцем в небо не попал.
8б. И ведь попал же…
Погнал ты, Саша, Солнце вспять!
Ты тут Навина превзошёл,
Что приказал светилу стать
Над полем боя на прикол.
9. На «Зодиакальные квартеты» А. Гурштейна
Он мил всегда людскому глазу
«Твоих квартетов» хоровод.
Вот только чувствуется сразу,
Что контрапункт порой не тот.
10. И снова подношение Гурштейну
Его фантазия богата –
В романе женит он аббата,
А в мемуарах наш Тацит
Посмертно вводит в партсинклит,
Известный, как Политбюро,
Н.Н. Крестинского,
добро
У Ильича не испросив,
Забыв, что Ленин вечно жив! …
Крестинский был в партгосэлите,
Но не был в первом партсинклите,
Что всей России на беду
Рождён в семнадцатом году.
11. На Арину Г.
Одна неглупая девица
В газете раз прочла стихи
И не могла не возмутиться
От столь кричащей чепухи:
«Сама подобную халтуру
Могла бы я родить, поди!».
Не вздумай сделать это сдуру –
Крикливей что-нибудь роди!
12. Эпиграмма-поздравление Арине
Тяни до правнука, Ариша,
Свою земную канитель, –
Весьма нужна мужская крыша,
Когда в семье сплошной «мамзель».
13. Эпиграмма на В-на
Он высшей волею небес
Полуболтун-полумолчальник.
В тайге он был бы лис, в геенне мелкий бес –
В НИИ он маленький начальник.
14.* * *
“Поэт в России больше чем поэт”,
Вот только той России больше нет![3]
15. От послать до послать
Нам власть послала два подарка, –
Два замечательных Гайд парка,
Чтоб не хотелось нам опять
Не на словах ее послать…
16. На явление Депардье народу российскому
В российско-путинской ладье
Вдруг объявился Депардье,
Да вряд ли этот VIP-балласт
Ладье остойчивость придаст.
17. На гражданина Ж.
Полуеврей, полуполковник,
Полупахан, вполне наглец,
Порою полууголовник… –
Глядишь, – полсрока наконец!
Ни достоинства, ни чести,
Репутация – фуфло,
Власти «преданный без лести»,
Демагог и VIP-трепло.
Он каждый день словесный спам
Несёт, нисколько не краснея, –
«Грядущий хам», пришедший к нам
Карикатурой на еврея.
18. * * *
Я признаюсь, что очень-очень рад,
Тому, что есть на свете плагиат.
Судьбою создан он совсем не зря –
Особенно для думского ворья,
Вопящего сегодня всей толпой Ливанову-министру:
– Сам такой!
Детское
На небе звёзд весенних стая
Вокруг луны, подружки-душки,
Кружит, насмешливо мигая,
То ей сердешной, то друг дружке.
Луна-красавица в смущеньи;
Скорей к закату, прямиком –
Стыдливо скрыть объятый рденьем
Свой лик за веером – леском.