Но не хочу.
— Позвольте вам, мистер Криггс, кое-кого представить, — наконец, разомкнул губы канцлер, устав давить меня взглядом. Он даже руку протянул по направлению к колоритной четверке, попутно оглашая их имена, — Офелия Лайтхорн (старушка-Должница), Мэйнор Стинг (гоблин), Кальварос (человек с усами) и… Фьорн Семибородый (гном, тут же начавший ухмыляться самым пиратским образом).
— Очень приятно, — соврал я, мазнув по Должникам взглядом, а затем вернул его к главе Кригстана, — И?
Имена. За исключением Офелии, о которой я слышал первый раз, остальные три имени были хорошо известны любому, закончившему лагерь Крозенхерц. Должники-легенды, которые, что удивительно, оказались живыми. Каждый из сидящих напротив меня разумных был кидом чудовищной силы и очень неслабых деяний, если верить сказкам про них. В чем они были заключены я как-то уже подзабыл, тем более что сейчас это ни грамма не волновало.
— Вы же понимаете, что в боевой мощи совершенно не можете с ними конкурировать, мистер Криггс? — слегка проявил эмоции гномий канцлер.
— Спародирую вас, только вопрос адресую этим, вне всякого сомнения, уважаемым господам, — ухмыльнулся я, говоря одно, а взгляд не отрывая от Фьорна Семибородого, продолжающего улыбаться, — Господа Должники, а Кригстан с вами тоже пытается обращаться как с ресурсом, или же… всё-таки, тут имеют место быть партнерские отношения?
— Крайне уважительные партнерские отношения, Криггс! — хрипло каркнул гоблин, начиная скалиться, — А ты мне нравишься!
— Жадность — она до добра не доводит, — заключил я, переводя взгляд на бледного Крюгера, тут же вновь вскочившего с места, — Я же предупреждал…
Еще когда «Слава Кригстана» тащила нас сюда, я подумал, что лечу в ловушку. Самого меня, пока отыгрываю одиночку, тронуть никто не посмеет, но девчонки, моё уязвимое место, созданное собственноручно? Слишком большой соблазн, особенно, учитывая сколько всего я знаю и могу. А ведь еще и маг немалой силы, которая, вскоре, начнет снижаться вместе с силами остальных магов мира, если Неверящий Бог уже пустил драконов на свою шаверму. Забавно.
Только устраивать сцен я не собирался. Тут даже стрелять бесполезно, Должники банально успеют перехватить пули. Но это совсем не значит, что я беззащитен.
— Канцлер Грайн, — самым спокойным тоном обратился я к гному, чья аура потихоньку начала загораться красным, — Вы ведь в курсе принципа, когда неважно, сколько получила одна сторона сделки, а важно, сколько заплатила другая? Давайте-ка я вам объясню как вижу этот принцип сам…
Глава 19
— «Не важно, сколько получили, важно, сколько заплатили»?! Пап, ты тогда вообще чем думал?! Что это за принцип такой?!!
— Обычный. Нормальный, — слегка обиделся за принцип я, перекатывая дымящуюся сигариллу во рту, — Применяется, когда у тебя хотят что-то отнять. Или навязать. Когда силы несоизмеримы, то противника можно переубедить, доказав, что он затратит усилия и ресурсы, но не получит при этом желаемого.
— Затратит, убив нас?! — Элли, в отличие от невозмутимой Эльмы, чистящей себе ногти длинным тонким ножом, была искренне возмущена.
— Вы бы предпочли годами сидеть в кригстанской тюрьме? — безмятежно улыбнулся я, — Паек уже пробовали, там, на «Славе». Как, понравился?
— Отвратительно! — прозвучал крик души от похмельной полугоблинши, сидящей за штурвалом.
— Да хватит уже, Элли, — обратилась не менее похмельная, но теперь щеголяющая чистыми ногтями сероволоска, — Мы живы, мы свободны, мы летим куда хотим. Чего тебе еще надо?
— Ничего, — сдулась полупрозрачная девушка, облокачиваясь на кресло, в котором мирно дремал Аволдиус, — Но хотелось бы, в будущем, конечно, чтобы папа не ходил по краю.
Я лишь хмыкнул, пожимая плечами. Рассказывать о том, как на самом деле всё происходило… не хотелось. Нечем гордиться.
Кригстанцы не могли не попробовать меня завербовать. Не отзовись по радио легендарная троица Должников, о которых полвека чуть ли не поэмы сочиняют, попытка рекрутинга была бы куда мягче. Но с их появлением у Кригстана оказались развязаны руки в моем отношении, так как моя личная сила перестала быть хоть сколько-то интересным параметром. Более того, этот хитрозадый канцлер хотел этим собранием добиться диаметрально противоположного эффекта, а именно — разоблачив меня как хазарда — отделить тем самым от возможной группировки кидов Кендры. А может, обозначить лояльность его «ручного» Должника, к которому надеялся присовокупить и меня. Однако, он просчитался. Я его просто-напросто спровоцировал, начав рассуждать, насколько плотно уже Кригстан у меня в долгу. При посторонних, можно сказать.
…или же, он взорвался, когда я назвал его страну жалкими попрошайками, постоянно взирающими снизу вверх на Должников в надежде, что последние, даже отдав Долг, продолжат решать проблемы мира и лично кригстанцев? Суть была в том, что спектакль, задуманный канцлером, возымел неожиданный финал, когда ехидно ухмыляющийся кид-гоблин спросил, чем обусловлена уверенность гнома в том, что их троица, а может быть, даже и четверка, останутся в стороне при виде столь явной попытки давления на Должника?
Это было довольно неожиданно, как для меня, так и для кригстанцев. Я не обольщался виду внезапно появившихся союзников, подозревая, откуда тут дует ветер, хоть и не понимая — куда именно. Семибородый, Стинг и Кальварос просто были настолько сильны, что могли позволить себе поиграть в справедливость и великодушие. Вот они и поиграли, предложив моим девчонкам убежище на время, пока мы разбираемся с Богом-из-Машины, с перспективой стать пожизненным, если он нас всех ухлопает. Просто и безыскусно, на первое время и во имя налаживания будущих диалогов. Прикинув, что это вариант оптимальный и ничем не хуже немедленной смерти, или, скажем там, побега на другой континент хрен знает, как и на чем, я согласился. Тем более, что Ахиол оказал нам любезность, скрепив своими силами этот новый договор.
И вот мы тут, летим свободные, как сопля в полете, но в строго определенное место.
— Ненавижу дирижабли, — вздохнув, признался я мирозданию в сотый или даже тысячный раз.
— Почему?! Это же классно!! — тут же искренне удивилась Элли, получающая огромное удовольствие от путешествий. Для девочки, проведшей всю жизнь в Хайкорте, конец света стал началом жизни.
— Потому что тут на Кендре только они и есть, — заученно пробубнила Стелла, почесывая живот и отчаянно зевая, — Мы уже штук шесть, наверное, сменили, да?
— Где-то так, — уныло подтвердил я, а затем, вздёрнув себя в кресле, внезапно для окружающих выдал, — Эльма, лапушка, дай-ка мне карту. Стелла, милая, сбрасывай скорость, мы меняем курс!
От тройного женского «Что?!» Волди дёрнул ногой, потерял равновесие и сверзился из кресла. Я на это лишь коварно усмехнулся.
Действительно, почему бы и не доверить жизни своих близких трем наглым мордам, которые я вижу впервые в этом не лучшем из миров, да?
— Ты параноик! — обвинила меня Элли, за что была наказана броском тапка, пущенного в полет не слишком твердой рукой сестры. Та, осуществив акцию воспитания, высказалась, что нечего разным там призракам, света белого не видевшим, а видевшим лишь стол секретаря да один замшелый пустой город, оценивать действия отца, который благополучно во всем этом мире выживал. А выживание — самое важное дело, которое только может быть. Кто к нему недостаточно серьезно отнесется, тот, по сути, и прекращает выживать. А то, что этот «кто-то» неуязвимый призрак — не заставит проявить сероволосую снисходительность.
Получив моральную поддержку от дочери, я принялся увлеченно и настойчиво искать в картах подходящее место поблизости. Критерии я к нему выделял простые: остров, окруженный морской водой, отсутствие каких-либо признаков цивилизованной или опасной жизни, возможность добывать себе еду…
— Нахрен! — рявкнул в итоге через пять минут, сбивая карты на пол, — Стелла, нам нужен большой город на побережье! Безлюдный!
— Ганкантра, — тут же откликнулась полугоблинша, уверенно поворачивая штурвал, — Мы его пролетели час назад. Что искать будем?
— Маяк, — коротко ответил я.
И если в нем кто-то сидит, то у этих кого-то очень большие проблемы, потому что у меня нет времени.
В психологии цивилизованного разумного заложен довольно забавный и полезный момент. Он, этот разумный, имея на плечах здоровую голову, постарается ни при каких обстоятельствах не обижать заведомо более слабых. Стариков, женщин, детей. Гражданских, не имеющих ни ресурсов, ни навыков к сопротивлению. Мы — стадные существа, социальные, в чем-то даже иерархичные, подобное покровительственное поведение в нас заложено на уровне инстинктов. Да, конечно, чем выше разность между предполагаемыми «беззащитными и невинными» и тобой, тем слабее психические барьеры, но тем не менее, они есть в подавляющем большинстве случаев.
А вот если речь идёт о вооруженных мужчинах, явно проливавших кровь ранее, как свою, так и чужую, то это уже вопрос совершенно иного характера.
Найденный Стеллой маяк, крайне удобно выстроенный на небольшом скалистом островке в паре сотен метров от берега, оказался переходящим призом. Я не уверен, какие по счету победители, выпихнувшие более ранних жильцов в данный момент на нем присутствовали, но это были именно вооруженные мужчины, причем половина из трех десятков, что там гостевала, носила потрепанную и заскорузлую военную форму этого государства.
Раздевшись догола, я выпрыгнул с дирижаблика прямиком в океан за километр до маяка, а затем, банально приплыв, банально всех поубивал, стараясь как можно меньше наследить. Сигналом приблизиться для девчонок стали выкидываемые мной из окон раздетые тела. Психика — странная штука. Этих голые мужики со свернутыми шеями и сломанными спинами, летящие на прибрежные скалы, совершенно ничем, по сути, не отличались от младенцев… для меня, но каких-либо угрызений совести не было совершенно.