Дыхание вырывалось облачками пара. Я еле переставляла окоченевшие от холода ноги. Первые шаги по деревянному полу небольшого домика, отведённого под бани, – отозвались болью до немоты в зубах!
Сил ни на что не осталось, так что я просто опустилась на тёплый пол в отяжелевшем от дождя кимоно и стучала зубами. С моих мокрых волос капала вода.
Шиарей был по-прежнему бледен, и по его лицу змеились уже довольно яркие контуры вен. Он отказался мне объяснять эти перемены. Просто молча растопил огонь. Затем натаскал воды из ближайшего колодца и наполнил баню-бочку, что высилась в центре небольшой купальной комнаты на низеньком постаменте.
Держался ёкай ровно – но я чувствовала, как тяжко ему даётся каждый шаг – и моё волнение нарастало.
Эта бледная кожа, этот рисунок вен…что это???
И острое предчувствие: могла ли я стать причиной такого его состояния? И тут же возражала себе – нет, с чего бы! Ведь моё мысленное сопротивление было просто смешным. Всего лишь волевое упражнение. Уловка для борьбы с собственным страхом и неуверенностью. Попытка хоть как-то сопротивляться бесконечным провокациям Шиарея.
Я так погрузилась в мысли, что пропустила момент, когда Шиарей подошёл ко мне.
– Раздевайся Лина, – приказал он. И его мрачный голос вывел меня из оцепенения.
Я вскинула взгляд. Ёкай пристально смотрел меня потемневшими глазами, полными боли. А расщеплённый кончик его хвоста напряжённо подрагивал.
– Ванна готова, моя госпожа. Или тебе помочь снять одежду?
Я не двинулась с места.
Тяжесть мокрого кимоно меня парализовала, а ещё было как-то неестественно холодно. Так быть не должно. Я словно проваливалась в густую неподвижную черноту. Клонило спать, и при этом казалось – что спать ни в коем случае нельзя. Потому что такой сон будет неправильный, ближе к болезненному забытью, из которого можно и не выплыть.
Качнув хвостом, Шиарей опустился на колени рядом со мной.
Я рывком втянула в лёгкие воздух. В банном домике пахло теплом, травами, нагретым деревом. На простом деревянном выступе у оконца еле горел единственный масляный светильник. А ещё – тёмным золотом горели глаза Шиарея.
Запахи бани и чистоты смешивались с терпким притягательным запахом тела моего ёкая.
Меня вело, голова тяжелела, ног и рук – я уже не чувствовала.
Сил нет. Я ничего не могу приказать. Полудемон сейчас мог бы сделать со мной что угодно – воплотить все свои жуткие обещания. Я могла стать живой куклой в его руках, заживо коченеющей, абсолютно беспомощной.
И небожители не отвечали на мою немую мольбу.
Да что же это?..
…Я не нашла в себе силы остановить Шиарея, когда он очень медленно и осторожно начал развязывать широкий пояс моего кимоно.
Не могла пошевелиться.
И замерзала всё больше, хотя казалось, что хуже уже некуда!
Шиарей (как же он бледен! а этот тёмный контур змеек-вен меня так пугает!.. просто сердце щемит, я почему-то очень хочу, чтобы их не было на его лице, это рисунок как клеймо болезни!..) Шиарей вдруг погладил меня по щеке – святые духи-покровители! Если я замерзала, то он буквально горел!
– Что с тобой… и со мной? – еле вытолкнула я из горла вопрос, словно лёд расколола голосом. Говорить было больно…
– Я же предупреждал, что тебе надо учиться овладевать своей природной магией, Лина, – нервно дёрнул уголком рта Шиарей. – Как раз чтобы подобных неуправляемых выбросов силы не случалось.
Что?! Выбросов силы? "Природная магия"? Это у меня-то?..
Его слова не умещались в голове. Или может мне уже всё мерещилось?
– Теперь будем исправлять твою ошибку, госпожа. Вместе. Пока я не сгорел, а ты не превратилась в глыбу льда. Нет возражений?
Я кивнула бы. Но не смогла. Шиарей то ли прочитал мой молящий взгляд, то ли угадал мою мысль. Что было не слишком-то сложно.
“Что же тут происходит? Я не понимаю”.
“Я позабочусь о тебе, моя сладкая добыча…”
Первое – это была моя мысль. А что второе? Мысль в моей голове, произнесённая хриплым голодным шёпотом. Голос как у Шиарея. И этот явно надуманный мною жуткий шёпот – словно высек маленький огонёк в моей насквозь промёрзшей груди.
– Вот и умница… Послушная сладкая госпожа… – горячо выдыхал Шиарей, продолжая стягивать с меня одежду. Его огромные руки на удивление деликатно меня подхватили, когда я просто рухнула на пол – не в силах даже сидеть на коленях. В итоге я осталась в руках Шиарея. В одном лишь нижнем тонком кимоно и нательной нижней юбке – мокрых насквозь.
Мне было так холодно и плохо, что меня почти не беспокоила мысль, что этот ёкай, кажется, собрался раздеть меня догола… Лишь бы не убирал от меня свои обжигающе горячие руки – иначе я просто умру!
Но он не стал дальше раздевать меня. Просто взял на руки и пересадил в бочку-баню, полную нагретой воды. Тонкая мокрая ткань тут же облепила меня, не иначе как все изгибы моего тела было прекрасно видно.
А вот ёкай разделся полностью. У меня не было сил отвернуться так, что я лишь слегка отвела взгляд, чтоб не увидеть лишнего. Полудемон через миг оказался в горячей бочке-бане вместе со мной. Хвост ёкая моментально намотался на мою щиколотку. Шиарей притянул меня в непотребные объятия.
Я слышала, что обмен энергией у магов может быть через близкий контакт тел. Но… а сейчас это точно для магической помощи? Это именно так и надо делать? Или Шиарей между делом… развлекается? Хотя… он так бледен, ему должно быть настолько плохо, что не до развлечений.
– Будешь делать, что скажу Лина, – шепнул мне на ухо Шиарей и взял мои руки в свои так, чтобы совмещались центры наших ладоней, – посвящённые люди и полукровки небожителей называют это – “обмениваться энергией ЦИ”. Ёкаи говорят иначе. Неважно. Закрой глаза, госпожа.
Я подчиняюсь. Своему рабу. Но что уж теперь…
И проваливаюсь.
Мир – темнота. Мне тут же начинают мерещиться чёрные вихри и водовороты. Что это такое? Словно я в страшном бурлящем чёрном океане. И одновременно я чувствую воду в бочке. Горячее тело Шиарея, которое уж очень близко. Я практически в него вжата. Я повисла на полудемоне. И он меняет положение так, что я вдруг оказываюсь сидящей сверху – в очень стыдной позе – обвив его торс ногами.
Но это для обмена энергиями.
– Начнём, Лина… – хрипло шепнул полудемон мне на ухо, – на ближайшее время, я – твой господин.
Глава 11
Я лежу, зажмурившись. Тепло, уютно, мягко…
Медленно открываю один глаз, затем второй.
Баня…
Из небольшого оконца под потолком внутрь проникает дневной свет… Вижу бочку, от её края ещё идёт едва различимый пар, он странно “танцует” над поверхностью воды двойной спиралью и медленно рассеивается. Я, оказывается, лежу на деревянном полу, завёрнутая в какую-то шкуру… моё кимоно сушится на веревке у стены над маленькой печью… а рядом с ним развешена одежда Шиарея… а вот рядом с ней… о, да это же мои нижние юбки!
Трогаю себя руками – боги поднебесья! – я голая!!!
А потом наваливаются воспоминания – слова ёкая о том, что я владею какой-то странной магией! Из-за неё-то нам так поплохело! И потом он вместе со мной забрался в бочку! И чем закончилась вчерашняя “процедура”?!
Не… кхм… не привёл ли ёкай в исполнение свои угрозы про "разные интересные позы", в которых собирался меня брать??? Боги поднебесья, я ничего не помню! Видимо, от усталости потеряла сознание.
Я с тревогой прислушалась к ощущениям в теле – за лоном тепло пульсировало, но ничего не болело. Если бы полудемон решил овладеть мной – я бы наверно истекла кровью за ночь и не проснулась вовсе? Или он мог быть осторожен? Ну не должно же совсем не быть боли?
Но ведь он весь путь только о соитии и говорил! Уж точно бы не упустил возможность… ведь так?
Ох, Небожители, я же порядочная девушка! Должна была стать супругой и хорошей хозяйкой. Но по итогу меня почти голую обнимал в бане самый опасный во всей Хааке ёкай! И моё тело как будто бы помнит обжигающий контакт кожа-к-коже. И совсем уж странное ощущение – как будто это было соприкосновение разум к разуму!
Ох, надеюсь, большую часть этого я себе надумала.
– Доброе утро, сладкая госпожа, – мурлыкает Шиарей, и я вздрагиваю, испуганно оборачиваюсь. И до меня доходит, что он всё это время лежал у меня за спиной. К счастью, не соприкасаясь телами!
Я вся скрючиваюсь под своей шкурой-одеялом и тут же вскакиваю – словно меня подкидывает с места, и вот уже стою в другом углу комнаты, завёрнутая в своё спасительное одеяло точно в кокон. И оглядываю то место, где только что спала.
– … мы вчера пропустили ужин, – как ни в чём не бывало вещает Шиарей, изгибая чёрный хвост. Мой раб полулежит на боку, опершись на локоть, словно это всё – абсолютно нормально! – Наивный подслеповатый крестьянин дал нам вчера еды, она всё ещё здесь. Лучше подкрепиться.
Я едва воспринимала слова Шиарея, потому что…
Голый… он опять голый! Лежит, ничего не стесняясь, полностью открытый взгляду… ох, я старательно отвожу глаза. Но что хорошо – выглядит он здоровым. Кожа снова нормального оттенка, без пугающего рисунка вен.
А в голове продолжает крутиться вопрос. И я решаюсь его задать!
– Шиарей… ты меня… в смысле, кроме обмена энергией ЦИ, мы… ничем не менялись?
Екай через миг оказывается на ногах – так быстро, что движение смазывается. И замирает напротив меня. Я на инстинкте отступаю, но лопатками врезаюсь в стену. Всё ещё голый Шиарей ставит руки по бокам от моей головы, словно отсекая меня от мира этой ловушкой из его тела и рук!
И теперь я смотрю в золотистые глаза ёкая.
– О чём ты, госпожа? – вкрадчиво спрашивает он. Мне хочется сжаться в комок, но в место этого я смелее выпрямляю плечи. И смотрю ему в глаза:
– Между нами что-то было?
– Не помнишь?
Я уже, кажется, чувствую себя хуже, чем когда тряслась в углу бани на грани смерти от обморожения!
– Нет, – выдавливаю я.
Шиарей мучил меня многозначительным молчанием ещё несколько томительных мгновений. А потом Ёкаё усмехается, показав удлинённые клыки, которые могут быть у зверя, но никак у человека. Голос его звучит весомо, будто он высекает слова на камне: