Ночь выдалась темная. За спиной остались огни Лондона, а на Солсберийской равнине они угодили в грозу, разразившуюся над Западной Англией. Мокрая дорога не была помехой для водителя, и они мчались сквозь пелену дождя, почти не сбавляя скорости. Рассвет едва начал брезжить у них за спиной, когда они подкатили к «Бридж-отелю».
Водитель проворно сверился с картой — чувствовался многолетний опыт дальних поездок, — снова вырулил на проезжую часть и, свернув на грунтовую дорогу, поехал в северном направлении. Правда, теперь он уже не мог развить приличную скорость — со всех сторон их окружали деревья и кусты, и свет фар скользил по ним, пока машина не оказалась на ярко освещенной площадке.
Кругом стояли полицейские заграждения, а сама площадка освещалась специально расставленными фонарями, однако даже их довольно мощного света не хватало, чтобы как следует разглядеть между часто растущими деревьями узенькую тропинку.
Повсюду виднелись полицейские в форме. Неподалеку стояли служебные машины — все со включенными фарами, на фоне которых проблесковый маячок Хэммонда смотрелся совсем тускло.
Сержант полиции Турлоу подошел к машине и открыл дверцу. Лицо у него было невеселым. В руке он сжимал электрический фонарь, а высокие ботинки были основательно заляпаны грязью.
— Тело мы оставили там, где обнаружили, — проговорил он.
— Опознали? — спросил Белл, просовывая ногу наружу. Везерби вылез с другой стороны.
— Да, — ответил Турлоу. — В «бардачке» нашлось водительское удостоверение и кредитные карточки. Это Хэммонд. Коммивояжер из Лондона. Скорее всего, у него кончился бензин, и он вышел из машины установить сигнальный фонарь, — сержант кивнул в сторону маячка — жалкого конкурента мощным полицейским фонарям.
— Да выключите вы его, ради Бога, — раздраженно произнес Белл.
Кто-то щелкнул выключателем, и мигание прекратилось.
— Убийца вышел вон из-под тех деревьев, а Хэммонд успел пробежать с полсотни метров, прежде чем тот догнал его, — продолжал Турлоу.
Белл посмотрел вдоль дороги.
— Он что, пробежал мимо своей же машины?
Турлоу кивнул.
— Замки на всех дверях в полной исправности. Я сам проверил. Наверное, у него попросту не было времени открыть дверь, а может, со страху не додумался до этого.
Везерби обошел спереди полицейскую машину. В руке он сжимал винтовку. Турлоу поднял на него взгляд, и Белл представил их друг другу. Они обменялись рукопожатием. Ладонь Турлоу была влажной.
— Что-нибудь еще? — спросил Белл.
— Все то же самое. Полно следов, и все, похоже, одного происхождения. Как и в деле Рэндела.
— Кто обнаружил тело?
— Один паренек, он ждет в машине, — возвращался на велосипеде от своей подружки буквально через несколько минут после того, как все это случилось. Когда я приехал, тело было еще теплым. Сам парень, конечно, основательно струхнул.
— Ему еще повезло, что подружка не отпустила его чуть раньше, — заметил Белл. — Ладно, потом поговорю с ним. Давайте осмотрим тело.
Они прошли мимо машины Хэммонда, Везерби так и не расставался с винтовкой. Тело было накрыто резиновыми простынями, но кровь уже успела просочиться по бокам и образовать густые подтеки вдоль дороги. Рядом стоял молоденький констебль с белым как мел лицом.
— Откройте, — приказал Белл.
Полицейский наклонился и сдернул простыню на себя. Везерби передернуло, как от резкой боли. Труп был страшно изуродован, живот распорот, и внутренности бесформенными грудами валялись рядом с трупом. Везерби раньше уже приходилось видеть смерть, и первое, что ему пришло на ум, была мысль о разъяренном леопарде. Молодой полицейский выпрямился и быстро прошел к краю дороги, откуда вскоре послышались характерные звуки.
— Голову не нашли? — спросил Белл.
— Исчезла, — ответил Турлоу.
«Нет, — подумал Везерби, — леопард так не поступает.»
— Итак, Джон? — спросил Белл.
Везерби опустился на колени и, стоя на мокрой земле, принялся рассматривать следы. Чуть дальше в лесу один из полицейских занимался изготовлением гипсовых слепков, тогда как другой их фотографировал. Группа экспертов обследовала автомашину Хэммонда и снимала с нее отпечатки пальцев, делала всевозможные замеры и расчеты. Все действовали с профессиональной ловкостью, ничего не упуская и не забывая. Везерби поднял нахмуренный взгляд. Яркая фотовспышка внезапно выхватила из темноты лицо Белла.
— Даже и не знаю… У меня такое впечатление, что где-то я уже видел эти следы, но, черт побери, не могу вспомнить, где именно. Вот здесь они очень похожи на гигантского горностая, но ты обратил внимание, как глубоки вмятины от когтей? А дальше их очертания почему-то меняются.
— Меняются? — резко спросил Белл.
Везерби кивнул.
— Ты хочешь сказать, что это два животных? Два разных зверя?
— Возможно. Но я заметил, что следы изменились, когда животное бросилось бежать. Видишь, шаги совсем другие.
Белл кивнул. Джон встал и стал отряхивать колени.
— Вот до этого места существо двигалось шагом, — Везерби указал в сторону дороги, — а потом перешло на бег — очевидно, погнавшись за своей жертвой. И следы изменились. Но все дело в том, Джастин, что шагом оно передвигалось на двух ногах.
Некоторое время оба стояли молча.
— А ты не мог бы пройти по следу? — спросил Белл. Они вернулись к машине. Дождь не переставал ни на мгновение, темные тучи на светлеющем фоне теперь особенно выделялись. Рядом стоял Турлоу, нервно поглядывая из стороны в сторону.
— Пожалуй. Но только чуть позже, мне нужен дневной свет.
Белл кивнул.
— Ну, значит, здесь нам больше делать нечего. Можем вернуться в «Бридж-отель» и подождать там, пока не рассветет.
— Да, если бы мы только знали, какого именно черта будем искать, — ворчливо проговорил Турлоу. — Человека или животное?
— Кого-то, кто ходит на двух ногах, а бегает на четырех, — отозвался Белл. — Человека или животное.
— Или смесь того и другого, — добавил сержант.
Белл взглянул на него, и Турлоу неловко потупился.
— А вы что, не верите в подобное? — спросил Белл.
— Нет, конечно.
Но взгляд у него при этом был очень странный.
Он чувствовал грядущий темный страх.
Везерби и Белл вернулись в отель. Дождь наконец перестал, но его сменил густой туман. Они прошли в гостиную и уселись у окна. Их башмаки были перепачканы в грязи, а лица покрыла темная щетина. Оба порядком устали. Ночь показалась им очень длинной и, увы, не принесла результата. Везерби попытался было пройти по следам — он без особого труда различал их сбоку от дороги на протяжении примерно сотни метров, — но затем отпечатки неожиданно исчезли. Словно кто-то стер их, уничтожил напрочь, причем было непохоже, чтобы они исчезли постепенно — следы просто вдруг оборвались. Белл молча и сосредоточенно шарил повсюду взглядом, тогда как Везерби прошел чуть дальше и там возобновил поиски. Они сделали довольно большой крюк от того места, где следы заканчивались, но так ничего и не нашли. Потом снова отправились по кругу на случай, если убийца двигался задом наперед, оставив первый след где-то на касательной к нему; затем по широкой дуге прошагали в противоположном от цепочки следов направлении — вдруг преступник перемещался спиной вперед, по-звериному чуя, что за ним обязательно организуют погоню. Новых следов нигде не было. Он явно ходил, как человек, а бегал, как животное, и Везерби вряд ли удивился бы, узнав, что их противник может летать, как птица.
В конце концов они снова вернулись на тропинку. Шофер безмятежно покуривал в машине, поджидая их. Тело Хэммонда уже увезли, но темное пятно крови на траве осталось. Белл остановился у машины, а Везерби внезапно захотел проверить еще кое-что. Он двинулся по протоптанной тропе и, пользуясь авторучкой вместо линейки, несколько раз замерил глубину оставленных следов — сначала животного, потом Хэммонда и, наконец, своих собственных. Белл задумчиво почесал в затылке. Затем Везерби сошел с тропы и сделал четвертый замер — в том месте, где убийца шел шагом. Наконец, выпрямившись, задумчиво посмотрел на авторучку, наморщив лоб, явно обдумывая полученные результаты, после чего медленно побрел к машине, и они вернулись в гостиницу.
— Извини, Джастин, — проговорил он, глядя в окно. Туман длинными полосами полз над болотами, мимо по шоссе проехало несколько машин.
— Ты сделал все, что мог, Джон. Кто, кроме тебя, вообще мог хоть что-то разглядеть в этих следах?
Везерби пожал плечами — он не стал спорить с Беллом.
— Ну и что теперь?
— Не знаю. Но меня все это очень тревожит, Джон. Я распорядился, чтобы прислали собак, хотя особых надежд на них не возлагаю. А ты так и не пришел ни к какому предположению, хотя бы самому предварительному?
— Мне кажется, теперь я понимаю во всем этом еще меньше, чем в начале. Факты никак не складываются вместе. Взять хотя бы следы на теле — если учесть распоротый живот, можно предположить, что они принадлежат кому-то из семейства кошачьих. Разумеется, это не столь сильный зверь, как, скажем, тигр или лев — те просто переломали бы жертве все кости, тогда как мы имеем дело с относительно поверхностными ранами… Ребра тоже целы, хотя живот, повторяю, вывернут наизнанку. Скорее похоже на леопарда — он ведь сравнительно легок, но крайне свиреп и не столько сминает добычу, сколько раздирает ее своими острыми когтями. Но и такой силы мало, чтобы чисто отделить голову от туловища. Тут действительно нужна невообразимая мощь.
Белл кивнул и скрестил ноги. С башмака на ковер свалился кусочек подсохшей грязи, и он задумчиво поглядел на него.
— А что насчет следов?
— Мне они показались очень знакомыми, но я до сих пор не могу припомнить, где видел их раньше.
— Не так-то много на свете зверей, которые способны ходить на двух, а бегать на четырех лапах, — заметил Белл.