— Вы слышали, — огрызнулась она.
— Да, действительно, — подозрительно мягко ответил он.
Харпер упрямо цеплялась за свое.
— Я не боюсь вас, Вьери.
— Неужели? Вы только что назвали меня гангстером и головорезом и не боитесь? Разве это не опрометчиво с вашей стороны?
— А вам бы очень понравилось, если бы я испугалась, да? — не сдавалась Харпер.
— Как раз наоборот, — ответил он, приподнимая пальцем ее подбородок. — Мне бы хотелось, чтобы вы соблюдали условия сделки и вели себя как моя невеста.
— Но… — Он приложил палец к ее губам, не давая ей закончить.
— Я хотел бы, чтобы вы начали выказывать мне уважение.
Харпер судорожно сглотнула. Его пальцы жгли ей кожу, а сердце бешено колотилось в груди. Он не отрывал от нее обвиняющего взгляда.
— Я стану вас уважать, когда пойму, что вы заслуживаете этого, — выдавила она.
— Да неужели? — ухмыльнулся он. — Ради интереса, скажите, что конкретно мне сделать, чтобы заслужить ваше уважение? Разве не достаточно, что я позволил вам рассчитаться по долгам вашей сестры, а не обратился в полицию? Разве недостойно уважения то, что я потратил время и средства, чтобы разыскать ее? Не говоря уже о том, что снабдил ее деньгами и авиабилетом в Шотландию? Всего этого явно недостаточно.
— Простите, что вы только что сказали? — прохрипела Харпер.
— Я сказал, что Лия на пути в Шотландию. Для вашего сведения, этим и занимались мои, как вы выразились, «головорезы». По моему указанию и за мой счет они посадили вашу драгоценную сестру в самолет и отправили ее домой. — Он повернул руку, которой продолжал держать ее подбородок, и взглянул на часы. — Через пару часов она приземлится в Глазго.
— О! — выдохнула Харпер.
— Вот вам и «о!».
Воцарилось напряженное молчание. Их взаимная враждебность начала таять, превращаясь во что‑то более неопределенное и опасное. Отпустив ее подбородок, Вьери ухватил Харпер за шею так, что их губы оказались в опасной близости, а затем соединились.
Харпер закрыла глаза. Поцелуй немедленно начал жить своей жизнью — горячий и чувственный, он не оставил Харпер сил сопротивляться. Она приоткрыла губы и ответила, позволяя Вьери продолжить сладкую атаку. Она сильнее прижалась к нему, ощутив его возбуждение.
Пальцы Вьери медленно поползли от шеи к затылку, пробираясь сквозь густую копну медно‑рыжих волос. Он убрал шпильки, и локоны каскадом заструились по плечам. Оторвавшись от ее губ, Вьери посмотрел на нее долгим взглядом. Харпер зажмурилась. Сердце набатом билось в груди. Кто устоит перед такими небесно‑синими глазами?
Он захватил пригоршню рыжих локонов и слегка оттянул голову Харпер назад, снова припав к ее губам в неистовом поцелуе. Она обвила его шею руками.
Вьери опрокинул ее на диван, и его руки принялись неистово ласкать ее шею, плечи и грудь, разжигая в ней пламя страсти. Оба прерывисто дышали.
— Ты сводишь меня с ума, ты знаешь об этом? — низким баритоном пророкотал Вьери прямо в ухо Харпер. — Ты и это проклятое платье мучили меня весь вечер.
— Правда?
— Да, черт побери. И не притворяйся, что ты не знала! — прорычал он. — Как только я вошел в гардеробную и увидел, как ты любуешься собой в этом платье, моим единственным желанием стало освободить тебя от него.
— Я правда не хотела никого завлекать, — призналась Харпер.
— Тем не менее тебя хотел каждый мужчина в зале, уж поверь мне. Полагаю, ты знала, что делаешь, выбрав это платье.
— Так вот оно в чем дело, — пробормотала Харпер, задыхаясь от удовольствия, когда Вьери начал ласкать языком ложбинку между грудей. — Платье выбирала не я.
— Нет? — Вьери вынул из корсета упругую грудь и обхватил ее ладонью. — Тогда кого мне благодарить? — Он еще теснее прижался к ней пахом, чтобы она ощутила мощь его эрекции.
— Я случайно встретилась кое с кем в бутике, — пробормотала она.
— Да?
— И она тебя, между прочим, хорошо знает.
— Интересно, кто же эта незнакомка с безупречным вкусом?
— Не могу назвать ее имя. Я обещала не выдавать ее.
— Тогда мне придется выудить из тебя информацию. Так, посмотрим… — Он окинул взглядом ее раскрасневшееся лицо и выпуклые полушария грудей. — С чего бы мне начать?
Он наклонился к груди и обхватил губами розовый бутон соска. Харпер гортанно застонала. Вьери медленно втянул сосок в рот и ласкал его языком. Харпер запустила пальцы в смоляные кудри, притянув к себе его голову и заставляя продолжить ласку.
Оторвавшись от соска, Вьери улыбнулся.
— Я приблизился к тому, чтобы ты нарушила код молчания? Если нет, я продолжу.
«Да, пожалуйста!» — кричало все внутри. Она знала, что он дразнит ее. Ему наплевать, кто выбрал платье. Они играли в игру, только правила ей неизвестны, Вьери сам их установил, а она вынуждена слепо им следовать. Она чувствовала, что это может плохо кончиться, но не находила в себе сил, чтобы остановиться.
— Я дам тебе намек. — Она выгнула спину в молчаливой просьбе продолжить ласку. — Она почти твоя родственница.
Вьери нахмурился, а затем снова склонил голову теперь уже к другой груди, обведя языком темный круг вокруг соска.
— Но насколько мне известно, у меня нет живущих ныне родственников. — Его губы сомкнулись вокруг соска, доставив Харпер неземное наслаждение.
— Подумай о крестном.
— Альфонсо? — Он на секунду оторвался от соска. — Какое он имеет к этому отношение?
— Потому что это была его племянница Донатэлла.
— Донатэлла?
Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. Вьери дернулся и оцепенел, словно в кровь попал яд мгновенного действия.
— Д‑да, — заикаясь подтвердила Харпер, изумленная его реакцией.
— Хочешь сказать, что платье для тебя выбрала Донатэлла Соррентино?
— Да. А в чем, собственно, дело?
Ответом была длинная и выразительная тирада на итальянском. Отпустив ее плечи, он вскочил на ноги, свирепо уставившись на ее полуобнаженное тело. В горящем взгляде читалась неприкрытая ненависть. Вьери отвернулся.
Харпер нутром поняла, что произошло что‑то ужасное. Она дрожащими руками быстро привела в порядок платье и пригладила волосы.
Не успела она закончить, как он повернулся к ней и с негодованием произнес:
— Отправляйся к себе в спальню. — Это был приказ. В синих глазах плескалась ярость.
Харпер и в голову не пришло перечить. Вскочив с дивана, она подобрала длинную юбку и метнулась к двери. Через мгновение она уже была у себя в спальне. Только тогда она позволила себе выдохнуть и сползла по двери, растекаясь по полу огромной лужей ярко‑красного шелка. Так она и сидела, а по щекам катились горячие слезы жалости к себе. Почему судьба так к ней несправедлива?
Глава 7
— Нужна компания, красавчик?
Вьери крепче ухватил стакан с виски и отрицательно мотнул головой, проворчав что‑то невразумительное. Пышная, сильно надушенная брюнетка, пожав плечами, отошла. Ему сейчас нужен только алкоголь, чтобы утопить мрачные мысли.
Он выбрал этот заштатный бар на окраине Палермо, чтобы ненароком не столкнуться с кем‑то из знакомых. Ему не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. Он сделал знак бармену снова наполнить стакан. Отхлебнув добрую порцию виски, он со стуком опустил стакан на липкую и обшарпанную барную стойку. Пребывание здесь не улучшило его состояния. Вьери лишь чувствовал пульсирующую головную боль от переизбытка алкоголя.
«Донатэлла Соррентино», — стучало в мозгу, вызывая ярость. Мысль о том, что она в Палермо, была ему ненавистна. Он ощущал ее незримое присутствие, хотя она никогда не посещала подобные бары.
Вероятно, она вернулась в Палермо, прознав о тяжелой болезни дяди, и кружила вокруг, как акула, учуявшая запах крови. Но ее ждет разочарование. Да, она единственная кровная родственница Альфонсо, но Вьери, как душеприказчик крестного, знал, что ей не достанется ни сантима. Альфонсо завещал свое имущество различным благотворительным фондам, в деятельности которых принимал активное участие. Он отрекся от нее и лишил права на наследство в ту роковую ночь, когда гангстеры из клана Соррентино убили его брата Эдуардо, отца Донатэллы. А та не пролила и слезинки.
Вьери ненавидел себя за то, что когда‑то любил эту женщину. Каких только ошибок не совершаешь в молодости. Спустя несколько месяцев после расставания с Донатэллой Вьери начал встречаться с местной девушкой, чья сестра работала медсестрой в частной клинике. Подруга и рассказала Вьери, что Донатэлла сделала аборт в этой клинике. В тот же момент Вьери понял, что это был его ребенок. По срокам все совпадало. Она не соизволила сообщить ему о ребенке, лишив его возможности стать отцом. Вьери горел местью, и лишь вмешательство Альфонсо, который немедленно отослал его в Нью‑Йорк, спасло его тогда. И сейчас, разумеется, он был очень благодарен крестному. Он не видел Донатэллу с момента расставания. Мысль о том, что она выбрала платье для Харпер, приводила его в бешенство.
Он одним глотком осушил стакан. Ничего не помогало. Эта злодейка запятнала его Харпер. Его Харпер? С каких это пор он думает о Харпер Макдональд как о своей девушке? Но он не мог отрицать, что Харпер занимала его мысли все больше и больше. Он ощущал, что его влечет к ней не только физически, но и эмоционально. Вьери схватился за голову руками. Вечер закончился катастрофой. У него был совсем другой план. Он хотел, чтобы Харпер насладилась балом. Дома он намеревался сообщить ей, что ее сестра Лия жива‑здорова и летит в Шотландию. А затем сказать, что в их сделке произошли изменения и они должны пожениться. Он подозревал, что Харпер не понравится его решение. Но он и сам не испытывал восторга от подобной перспективы, хотя отдавал себе отчет, что ситуация осложнилась. Но все пошло не так. Схлестнулись их темпераменты, они начали ссориться. Вьери чуть было не выгнал ее. Он вел себя неподобающим образом. От этой мысли он занервничал, в душе образовалась пустота. Он понимал, что это не связано с фиктивной помолвкой, а с тем, что он начинал чувствовать к Харпер. Он вспомнил их поцелуй. Ее невероятная сексуальность разбудила его либидо, и он думал только о том, чтобы заняться с ней любовью. Но тут она упомянула Донатэллу, и все пошло кувырком. Ему сейчас было стыдно за свое поведение. Он буквально оттолкнул ничего не понимавшую Харпер, выгнав ее из гостиной. Он не должен был вымещать на ней свою ненависть к Донатэлле. Она этого совсем не заслужила.