Кон захлопнул дверцу. Бросив в сторону Мег вопросительный взгляд, на который она не ответила, он вернулся к водительскому сиденью и сел. Спустя секунду они тронулись в путь.
Кон включил радио и выбрал волну, на которой звучали рождественские гимны. К его огромной радости, Анна начала подпевать. Мег видела в зеркале лицо Кона. Вновь она была тронута тем, с какой любовью он глядит на Анну.
Внезапно Мег сообразила, что она впервые едет пассажиром в собственной» тойоте «. Непривычно было восседать на заднем сидении, пока Кон вел машину и развлекал их чересчур говорливую доченьку. Мег с неохотой признала, что ей это нравится, особенно сегодня, на обледеневшей дороге и сильном ветру.
Хотя, не будь здесь Кона, сама бы Мег никуда не повезла Анну в такой ненастный день. Они бы, как всегда, отправились в церковь, расположенную в нескольких кварталах от дома, а после вернулись бы домой и пообедали. Затем Анна позанималась бы скрипкой, поиграла бы с Мелани, а Мег тем временем шила бы или читала.
В последнее время Анна все чаще ходила в гости к Мелани, с тех пор, как у подружки появилась новорожденная сестра. Поэтому Анну так сильно захватила идея заиметь собственного братика или сестричку. А Кон пообещал исполнить любое ее желание. Неудивительно, что Анна с ума по нему сходит. Так же, как и Мег в свое время сходила по нему с ума.
Мег не могла не смотреть на его темные волосы, широкие плечи, невероятно красивый профиль. Должна же быть на него управа! — мысленно кричала она. В конце концов она резко отвернулась к окну, но все же на секунду успела перехватить его обжигающий взгляд. По ее телу пробежали мурашки, дыхание сбилось.
Расстроившись, Мег и не заметила, как машина выехала на стоянку.
— Мне еще не нужно в туалет, папа.
Несмотря на горловой смех Кона, Мег занервничала, не понимая причину остановки. Кон повернулся на сидении, чтобы видеть обеих своих спутниц.
— Мы уже почти в Ганнибале. Но прежде, чем мы приедем, я должен раскрыть одну тайну. — Его голос был очень серьезным, и Мег насторожилась. — Я знаю, что твоя мама умеет хранить секреты, а ты, Анечка? Если я скажу тебе что-то очень, очень важное, ты не забудешь о том, что это наша семейная тайна, и никто больше не должен ее узнать?
Наша семейная тайна. Мег затаила дыхание, глядя, как Анна с торжественным видом кивает головой.
— Когда я уехал из России, мне пришлось сменить имя.
— Почему, папа?
Мег ощутила в нем странное напряжение, словно он с трудом пытается подавить какие-то неприятные чувства.
— Некоторые люди ненавидели меня за то, что я предал свою страну, — произнес Кон глухим голосом, — а других здесь, в Америке, злило, что я приехал сюда. Им не нравилось мое русское имя. Я им не нравился.
Что-то в его тоне заставило Мег поверить, что он действительно переживает. Анна тоже была тронута.
— Зато ты нам нравишься, папа! — Она тут же бросилась на его защиту, ее детское сердечко готово было простить ему все, что угодно. — Мы тебя любим, правда, мама?
— И я люблю вас обеих, — сказал Кон хрипло, не дав Мег возможности возразить. — Поэтому для нашей безопасности я взял другое имя.
Услышав такую важную новость, Анна забыла даже о любимом рождественском гимне, звучащем сейчас по радио.
— И как тебя теперь зовут?
— Гарри Джонсон.
Гарри Джонсон? Мег едва удержалась от смеха. Если есть на свете человек, которому меньше всего подходит это имя, так это сотрудник КГБ Константин Руденко. Что за чушь.
— Так зовут одного мальчика в нашем классе! — радостно воскликнула Анна. — У него светлые волосы и маленький попугай. Миссис Бизли однажды велела нам принести в школу своих домашних животным, и мама помогла мне отнести мою рыбку.
Кон кивнул, явно довольный ее реакцией.
— Тысячи мальчиков и мужчин в Соединенных Штатах носят имя Гарри Джонсон. Поэтому я выбрал именно его.
— И теперь на тебя никто больше не злится?
— Да. У меня теперь появилось много новых друзей и соседей, и все они зовут меня Гарри или мистер Джонсон.
— А можно, я буду и дальше называть тебя папой?
Кон отстегнул ее ремень безопасности, взял девочку на руки и поцеловал.
— Ты — единственный человек в мире, который обязан называть меня папой, Анечка.
— Если не считать моей будущей сестры.
— Вот именно, — пробормотал Кон, крепче ее обнимая.
Наконец Анна подняла голову, заглянув за спинку сиденья, ее голубые глаза сверкали, как бриллианты.
— Мама, теперь ты должна называть папу» Гарри «. Не забудь, — прошептала она.
У Мег заныло сердце, и она опустила глаза. В любом случае она не сможет называть так Кона. Все это слишком непривычно: ей не справиться. Впрочем это не важно, ведь они будут видеться как можно реже и не на людях.
Она почувствовала на себе взгляд Кона.
— Обычно твоя мама называла меня» милым «, поэтому, я думаю, проблем не будет.
Мег больше не могла разыгрывать эту комедию. Теперь ей казалось, что после вчерашнего балета прошла целая вечность.
— Надвигается буря, Гарри, — усмехнулась она. — Если ты и вправду собираешься показать нам твой дом, лучше поторопись.
От белозубой улыбки Кона у нее что-то екнуло внутри.
— Похоже, тебе тоже не терпится.
Он усадил Анну на сиденье, пристегнул ремень и снова выехал на шоссе. До Ганнибала оставалось около шести миль.
— Жду, не дождусь, когда мы уже доедем до дома, — признался Кон дочери, взъерошив свободной рукой ее кудряшки. — Я так скучал по своей девочке.
— Я с тобой, папа, и ты никогда больше не будешь одиноким. Правда, Клара? — спросила Анна у куклы, названной в честь героини» Щелкунчика «. — Клара тоже тебя любит, папа.
— Я рад.
Мег, как ни пыталась, не могла не замечать звуков его низкого, приятного голоса, и его нежных взглядов, обращенных к дочери. У нее комок подступил к горлу при виде того, с какой любовью обращается к нему Анна. Кажется, Кон тоже был глубоко тронут.» Милая «, — прошептал он по-русски, и взял девочку за руку.
Он победил, — подумала Мег. Теперь Анна уже никогда не будет принадлежать ей без остатка. Мег прижала ладонь к сердцу, словно это могло уменьшить ее боль. Что же делать?
Они свернули с шоссе и въехали в маленький городок Ганнибал, прославленный Сэмом Клеменсом, описавшим свое детство на Миссисипи в середине девятнадцатого столетия.
Мег не знала, что у Кона на уме, но подозревал, что он ради Анны провезет их мимо речного парохода, стоящего на приколе в центре города, где располагался дом-музей Марка Твена.
Вместо этого Кон выбрал путь, ведущий мимо старинных зданий, украшенных к Рождеству, и знаменитого особняка Рокклиффа. Они миновали еще один квартал, затем Кон свернул за угол и выехал на дорожку, явно нуждающуюся в расчистке после недавнего снегопада. Они оказались во дворе старомодного двухэтажного дома, напоминавшего книжную лавку Бекки Тэтчер в исторической части города.
— Мы дома, Анечка. — Кон остановился перед гаражом, рассчитанном на две машины, и отстегнул ремень безопасности.
Анна вертелась волчком, глядя вокруг сияющими глазами.
— Где мои собаки, папа?
— На веранде, ждут нас.
Мег недоверчиво взглянула на дом, а затем уставилась на Кона. Анна с его помощью вылезла из машины, даже забыв про куклу. У Мег в голове не укладывалось, что этот любящий отец и примерный семьянин был когда-то всемогущим агентом КГБ, внушавшим одинаковый ужас и советским гражданам, и иностранцам.
Она вышла из машины, ошеломленно озираясь по сторонам. Кон велел им подождать, пока он расчистит ступени и отопрет дверь.
Анна завизжала от восторга, когда на крыльцо выскочила роскошная немецкая овчарка, и начала носиться кругами по снегу, обнюхивая ноги девочки и размахивая хвостом. Без сомнения, Кон умел обращаться с собаками. Этот пес был так прекрасно выдрессирован, что ни разу не оскалил зубы и не сделал ни одного угрожающего движения.
По команде Кона пес сел и позволил Анне себя погладить. Мег знала, что ее дочка не боится собак. У пожилой супружеской пары, живущей в доме напротив, был замечательный золотой ретривер, и Анна с Мелани обожали с ним играть.
— Мегги, иди познакомься с Тором, — радушно предложил Кон. Это вызвало в Мег воспоминания о другом месте, другом времени, когда она жила только им одним, и в разлуке считала часы до новой встречи.
В следующие несколько минут собаке почти удалось отвлечь Мег от ее тревог. Казалось, Тор безумно рад знакомству с Анной. Он всячески выражал свой восторг и громко лаял, вызывая у Анны и ее отца приступы смеха.
Мег никогда раньше не видела Кона таким счастливым. Забыв о своих опасениях, она с улыбкой подняла голову и заметила, что Кон смотрит на нее совсем как раньше пронзительными ярко-голубыми глазами. Мег вздрогнула и отвернулась.
— Где другая собака? — спросила Анна.
— Ганди в доме, занята, — загадочно ответил Кон. — Хочешь посмотреть, что она делает?
— За мной, Тор, — приказала Анна, поднимаясь по лестнице вслед за отцом. Мег еще не успела дойти до двери, как внутри раздался изумленный возглас Анны. Охваченная любопытством, Мег выбежала на закрытую, отапливаемую веранду, и обнаружила там еще одну немецкую овчарку, лежащую на подстилке в углу и кормящую трех крохотных щенков. Молодая мама подняла голову и с гордостью взглянула на вошедших людей.
Кон присел на корточки и обнял Анну, не сводящую глаз с удивительного зрелища.
— Вот рождественский подарок, который я тебе обещал, Анечка, — прошептал он.
— Ой, папа! — радостно взвизгнула она. — Посмотри на самую маленькую. Она у меня в ладошке поместится.
— Это мальчик. — Голос Кона был нежным и чуть насмешливым.
— Можно его подержать? Пожалуйста?
— Ненадолго, когда он поест. Сейчас их нельзя беспокоить.
— Как его зовут? — громко прошептала Анна. Тихо шептать она вообще не умела.
— Думаю, ты сама его назовешь, раз это твоя собака. Остальным мы подыщем хозяев, когда они подрастут и смогут обходиться без мамы. Но этот щенок для тебя.