Ирка в тот же день сорвалась и уехала домой. Она поняла, что не сможет выслушать такую «правду» от меня, глядя в глаза, просто не выдержит. Да и зачем?
Все предельно ясно. Самый близкий человек ее предал.
Не одну ночь мы с Ириной провели за воспоминаниями, расставляя все точки… Нет смысла все пересказывать, да и сил таких мне не найти.
– Тебе сейчас и смотреть на меня, наверное, противно, – сказала она однажды, – жирная как свинья стала.
– Ну что ты… – опустил глаза. – Но почему ты так сильно растолстела. После родов?
– Нет, тогда же все и началось.
Картина вырисовывалась банальная и жуткая в этой своей банальности. Сердце разбито в клочья, боль нестерпима, а истерики, накрывающие постоянными волнами, усмирять получается только едой. Она ничего не могла и не хотела делать. Она даже не хотела хотеть что-то делать. Просто ела и ела.
– Мать часами стояла у плиты, все готовила что-нибудь вкусненькое, пекла всякое, чтобы как-то отвлечь меня от мыслей, приземлить, как она говорила. И это действительно помогало. На время. Вот только засыпать у меня получалось лишь после куска торта, пироженок или маминых пирожков. Я быстро стала расплываться, но мне на это было уже фиолетово.
Спустя годы, когда я и замуж сходила, и Димку родила, мать рассказала, как они с отцом находили меня утром спящую на коврике в ванной, обсыпанную всякими сладостями, печеньями, фантиками от шоколадок. Как они тогда терзались – не положить ли меня в больницу. Но отец психушки боялся как огня, сказал: «Нет. Там ее совсем искалечат. Пусть лучше жрет, чем вешается. Ничего, что толстая, главное – живая. Потом придет в чувство, все лишнее сбросит».
Но по-настоящему в чувство она так и не пришла. Жила, как говорит, в каком-то полусонном отупении, словно перешла в другой мир через зеркало. Временами накатывала ненависть к себе, к своей внешности, и она с остервенением кидалась в голодовки и диеты. Иногда получалось скинуть с десяток килограммов, но потом приходили усталость, жалость к себе и чувство вины, и килограммы с энтузиазмом возвращались. «Ну что ж мне теперь, застрелиться? – снова психовала она. – Ну и пусть! Я такая, какая есть. Все равно никому не нужна, кроме сына. Не нравится – не смотрите».
Я не знал, чем помочь. Мы разобрались с прошлым, это было хорошо, мы выбросили камни, которые годами носили в сердцах. Но что делать с настоящим – было совсем непонятно. Исправлять тут нечего, что разбито вдребезги – уже не склеить. Прежних чувств давно нет, остались только шрамы на сердце, горечь и сожаление.
Позже, в Москве, мне пришла в голову идея познакомить Ирину с Екатериной Алексеевной, моим психотерапевтом. Тогда, после возвращения из горячих точек, она мне здорово помогла, можно сказать, вытащила из пропасти, вернула мне самого себя, дала шанс найти свое место в нормальной, мирной жизни. Не раздумывая долго, я ей позвонил, и вскоре уже вез Иру на консультацию.
Честно говоря, я не силен в психологии и не очень представляю, как она это сделала, каким способом, но Екатерина Алексеевна реально помогла Ирке. Уже через четыре сеанса я увидел перед собой совсем другого человека, внутренне другого. А спустя года два – и внешне, она вернулась к своим обычным 60 килограммам, и я снова увидел в ней прежнюю Ирку.
Ира пыталась мне объяснить, в чем суть этой когнитивно-поведенческой терапии, но, признаться, я не особо въехал. Раньше, когда Екатерина Алексеевна работала со мной, мне уж тем более было не до понимания техник, просто хотелось нормально жить. В интернете почитал немного, пишут, что психолог как-то там прорабатывает негативные эмоции и мысли, которые выстраивают типичные (для конкретного человека) неправильные модели поведения.
Ну вроде того, что наши негативные переживания возникают не из-за самой ситуации, а из наших мыслей о ней, нашей оценки произошедшего. Вот эти мысли они и корректируют, замещают на правильные, конструктивные.
По словам Ирины, психолог помогла ей многое пересмотреть – и сами события прошлого, и свои реакции на них, свои мысли, изменить восприятие всего этого. Пересмотреть и исправить и свою самооценку. И главное – принять себя и полюбить. Признать, что прошлое осталось в прошлом, и это не конец. Ну как-то так я все это понял.
Вы, наверно, ждете хеппи-энда – потом они жили долго и счастливо? Но нет, мы не вместе. У каждого своя жизнь. Иногда мы видимся в Москве, иногда я отвожу их с Димкой к родне в Рязань на машине. Само собой, мы простили друг другу все, что не сложилось, пусть и не по нашей вине. Что было, то быльем поросло. Но мы оба освободились от груза обид и боли. И мир изменился для нас обоих. У Ирины (как мне по секрету шепнул Димка) появился близкий друг. Ничего удивительного – у такой-то красавицы! Ну и я тоже стал отчасти другим человеком.
Забота садовника
С моей хорошей знакомой, врачом-диетологом Алевтиной Сергеевной, мы говорили о сахарном диабете, инсулине, ожирении и еще много-много о чем. Эндокринолог в недалеком прошлом, она как никто другой понимает существо проблемы избыточного веса и пути избавления от него.
Речь, конечно, не могла не зайти и о детском ожирении, которое сегодня растет не по дням, а по часам. Экстраполировать сложившуюся ситуацию на ближайшее будущее не представляет сложности, зная привычки и предпочтения детей в еде и модели их физической активности, а правильнее сказать – пассивности. Как считает Алевтина (и с ней солидарны коллеги), избыточный вес тела у детей чаще всего возникает из-за частых перекусов вместо полноценного питания, пристрастия к фастфуду, ну и, конечно, длительного сидения на месте (со смартфонами, планшетами, компьютерами). Все это вполне очевидно. Но разве только в этом дело?
Мне вдруг вспомнился рассказ Бориса, история его подруги Ирины, и картина открылась с другой стороны. Когда сердце девушки было разбито и жизнь казалась разодранной в клочья, она нашла смысл и причину жить дальше – ребенок. Ирина целиком посвятила себя заботам о сыне, его здоровью и воспитанию. И вот я задумался: а сможет ли она избежать ошибок своей матери, не станет ли точно так же «приземлять» и закармливать своего малыша, чтобы успокоить его или стимулировать послушание?
Вопросы формирования у детей базовых поведенческих навыков в отношении питания привели меня к размышлениям о том, насколько кардинально за последние десятилетия у нас в России изменился традиционный институт семьи. Очевидно, что сейчас роль женщины в обществе изменилась, ее роль как мамы уже не стоит на первом месте. Женщина сегодня больше не хочет заниматься только ведением хозяйства и воспитанием детей, главными задачами для себя она все чаще признает реализацию в профессии, развитие карьеры, финансовый статус и т. д. Такая тенденция изменения общества – это его эволюция или деградация?
Не возьмусь навешивать ярлычки, но на деформации психики ребенка, отношений в семье, росте невротизации, а соответственно, и пищевом поведении все это сказывается, и весьма наглядно.
Современный мир, обрастая технологиями, убивает в нас самое главное – ценность простого человеческого общения и взаимопонимания, любовь к ближнему, сочувствие и соучастие, любовь к детям и к себе самим. В безумной гонке за материальным благополучием по трассе «Жизнь – Смерть» на все эти мелочи у нас элементарно не остается времени. Любовь мы заменяем «техническим» сексом для здоровья, и теперь не покоряем сердец, а ставим лайки.
Это и есть прогресс? Это то, ради чего шла вся эволюция человека, развитие науки и технологий? Видимо, так. Что ж, тогда надо признать и оборотную сторону медали этой «эволюции» – эпидемию детского ожирения. Безусловно, фастфуд тут очень даже при чем, но и он не ключевая проблема. Главное – то, что мы разрушаем экологию любви, мы разучились любить, любить даже своих детей. И как говорят многие психологи, детское ожирение – зачастую лишь ответ на недолюбленность и заброшенность ребенка.
Ну, и раз уж на то пошло, фастфуд – это ведь что? Это банальная замена полноценной еды эрзацем. Мы не готовим ужин дома, не собираемся семьей за круглым столом; мы ведем ребенка в «Макдоналдс», где кормим его до отвала химическим дерьмом. Он будет счастлив, а мы и рады – накормили «вкусняшками» и родительский долг выполнили, потратили время и деньги, уделили внимание. Вот почему у нас, например, осуждается проституция, но к фастфуду нормальное отношение? Ведь по сути это одно и то же, подмена настоящего эрзацем, только последствий намного больше. И жертв, одной из которых становится наш собственный ребенок, его здоровье, самооценка, личная жизнь.
Сам себе Мюнхгаузен
Наблюдая «весь этот горький катаклизм»[53], понимая скрытые и явные причины его и неумолимые последствия, невозможно абстрагироваться от происходящего вокруг и жить только заботами сегодняшнего дня. Человек с живой душой всегда будет пытаться найти как приемлемые решения для себя лично, так и компромиссные варианты для общества в целом.
Признаюсь, иногда меня с головой накрывает волна беспомощности и отчаяния от осознания того, что земная цивилизация движется к абсурду и очередному саморазрушению. Жутко, больно, обидно. Как волшебно прекрасна Земля, можно задохнуться от восторга, созерцая ее красоту, можно бесконечно растворяться в ее гармонии и совершенстве, до слез, до полного блаженства единения!
Как богата и безмерно щедра природа – не только нефтью и прочими полезными ресурсами, но возможностями для развития, для прогресса человечества, для расцвета его культуры, его роста на духовных планах! И как потрясающе бездарно распоряжаемся мы всеми этими возможностями и богатствами, доверенными нам!
Глядя на все то, что человечество делает с планетой и с самим собой, трудно бывает удержаться от страшной мысли, «что, может быть, вся жизнь человеческая – просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасающе не