епривычному полу переносить отказались. Катить не рискнули сами маги — а ну как треснет? Кто его знает, какова прочность у скорлупы? Потому переносили вручную. Чужеродную магию зародыш дракона блокировал интуитивно, как опасную.
— Опускай. Аккуратно. Все, держу.
Каждую четверку ждала небольшая платформа на колесах, на которую со всей предосторожностью грузили яйцо. Драконы уже прошли по ту сторону портала. Аня предполагала, ящерицы все же приглядывают за транспортировкой, но своими методами… Так было даже лучше, и маги, хоть и нервничали, но гораздо меньше, чем если бы за ними наблюдала пара глаз с вертикальными зрачками.
Посмотрев третью по счету погрузку, Аня решила, что ее присутствия не требуется — Арвель справится сам. Повернулась уйти, как тут раздался предупреждающий крик. Уже оборачиваясь, Аня успела заметить, как обрывается край сети, как яйцо, зависнув над платформой, неспешно, но вместе с тем стремительно наклоняется, с глухим стуком приземляется на край и соскальзывает вниз.
— Держу, — просипел маг, лежа на полу. Яйцо, приземлившееся ему на живот, он обхватил руками, еще и ногами зафиксировал. Судя по красному лицу и выступившей испарине — удержание вышло жестким. Так и оказалось — целители установили ушиб брюшины и два сломанных ребра. Героя отправили лечиться. Яйцу повезло больше — ни трещинки.
— Я же ему второй отец теперь, — бормотал, уплывая на носилках маг, — хоть на рождение позовите.
— Позову, — пообещала Аня, только сейчас начиная осознавать, что держать эти миры порознь не выйдет. Люди — существа любопытные, не оставят в покое крылатых и хвостатых, а тем, в свою очередь, придется привыкать, что двуногие — не только еда, точнее совсем не еда, а отличное средство от скуки. С другой стороны, есть надежда, что когда-нибудь людям удастся подняться в глазах драконов выше и заслужить уважение. Стал же Льяррус для разумного леса настоящим другом….
В Анином мире маги ушли в глубокое подполье. Девушка не вникала в детали, главным было то, что Павел, после нескольких дней чуть ли не круглосуточного отсутствия и возвращения каждый раз под новой личиной, теперь был дома.
За самой Аней последили дней пять, и девушка честно старалась вести себя самым естественным образом, уходила в дом, оставляя телефон в квартире, но федералы на контакт не пошли и на допрос не вызвали. А потом, по словам Павла, слежку убрали, как и прослушку с ее телефона.
Тагир вернулся через неделю после штурма. Как и предсказывал Арвель, федералы продержали их дня три — а дружок твой, кремень, даже на детекторе не сломался. Сразу из Москвы маг отправился в деревню, выпустил из подвала тракториста, снял с него внушение, и мужик перестал бояться выходить из дома, прячась в подвал от любого шума, не зажигая свет и сидя в полной темноте, зато и пить бросил с пережитого.
Вторым делом Тагир навел порядок в фирме, прибегнув к услугам знакомой ему группы хакеров. Подчистил следы о нецелевых внесениях наличностей и снятиях. Арвель был прав — маг быстро стал своим в их мире, освоил технику и даже простые методы взлома. Бизнес он, по его выражению, давно отдал на поруки, наняв персонал, и дела пошли в гору, так что теперь не требовалось дополнительных вливаний от продажи камней на черном рынке.
Аня встретилась с Тагиром в Елагином парке. Белел под зажженными фонарями снег, крутились в не замерзшей воде утки, по аллеям разносились звуки вальса, горела украшенная огоньками на катке елка.
— Привет, Синеглазка.
Тагир похудел — одни глаза остались. Взгляд почернел, растеряв природный оптимизм, но это остался Тагир — несломленный, хоть и дико уставший.
— Привет. Досталось? — спросила с сочувствием. — Пожалел, небось, что со мной связался?
— Пару раз было. Своих-то они не особо трогали, а вот на мне… — и маг, поморщившись, ощупал правый бок. — Но ты не переживай, я живуч, как сто ваших, да и заживает на мне быстро. Все равно спросишь, скажу сразу — с Андреем твоим порядок. Уверен, еще заявится. Не утерпит.
— Пусть, — пожала плечами девушка, — одним больше, одним меньше.
— Мне стоит беспокоиться? Или предупредить Павлика? — прищурился маг.
За «Павлика» можно было и высказать, но сегодня ссориться Ане совсем не хотелось.
— Тебе стоит начать готовиться. Я договорилась о твоем визите к Фиолету. Он, конечно, не дракон, сразу жрать не станет, но на нервах поиграет.
— Знаешь уже, да? — он остановился около ограды, положил руки на перила моста. — Ань, я не буду извиняться, хоть порой и переходил черту, но таков я и методы у меня, — он дернул уголком рта, — не для милых барышень. А ты всегда была хорошей девочкой. Слишком хорошей для меня. Жаль, тебе не нравятся плохие парни, Синеглазка, но это твой выбор, и теперь я могу позволить себе сказать: чертовски правильный выбор. С Павлом, каким бы занудой он ни был, ты будешь в надежных руках. Он не даст тебе рисковать, не потащит ломать шею в горы или ловить русалок сетями. А я, Ань, не смогу без этого. Семья, дети, четыре стены, бокал вина по пятницам и поход в кино на выходных — это не для меня. Хотя… Кому я говорю? Ты ведь это сразу поняла, да? Вот такой я, Ань, не курю, почти не пью, а без адреналина не могу. Мне ваш мир потому так и зашел — в нем всегда можно найти приключение на голову. А другу своему фиолетовому передай: на нервах — всегда пожалуйста. Они у меня закаленные.
Откровения теневика не были неожиданностью. Аня интуитивно чувствовала, что интерес Тагира к ней выходит за рамки обычного интереса мужчины к привлекательной женщине. Но его доверие… его желание объясниться — все это смахивало на извинение, чтобы там Тагир не говорил.
— Ну-ну, — с сомнением покачала головой Аня, припомнив выходки Фиолета. Ведь не удержится — залезет в голову к теневику, откапает что-нибудь и… — Мое дело предупредить. Все равно ведь не откажешься?
— Не тот вариант, Синеглазка. Я, как услышал про разумный лес, еле сдержался, чтоб не прорываться к вам силой. Ты себе представить не можешь, как долго мы искали к нему путь. Он же блокирует любые порталы. Льярруса к себе пустил, пожалел умирающего. А когда тот вернулся с образцами и рассказами, то… Словом, ему не слишком поверили. Образцы убрали в архив, рассказы записали, но дальше стола они никуда не делись, а Льяррус… ушел обратно. И только через много лет один студент случайно наткнулся на них в архиве. У нас как раз бушевала эпидемия. Антидот мы получили, а вот синтезировать не смогли — слишком мало материала. Вот и вся история, Синеглазка. Так что я сейчас, как трепетная барышня, жду первого свидания с твоим другом.
Аня фыркнула. Трепетная барышня, как же… Скорее головорез, притворяющийся джентльменом. И ведь не попросишь оружия не брать, потому как сам Тагир и есть оружие.
Проект переселения находился в стадии подготовки — людей нельзя было так просто выкинуть на пустые земли, а потому задача магов-пространственников сводилась к одному — переместить как можно больше зданий, производств и домов. В Латье уже работали: искали воду, прокладывали водопровод, ставили солнечные нагреватели и монтировали водные станции по добыче энергии. Десятки команд-ученых перемещались по миру: составляли карты, изучали флору, проводили множество замеров и наблюдений за климатом. Эти данные следовало систематизировать, занести в базу, а ученых, которые норовили увлечься и не выйти в положенное время на связь, накормить и отправить вовремя отдыхать.
В зале круглосуточно работал координационный центр. Диванчики чередовались с рабочими столами. Да и сам зал претерпел ряд изменений — теперь его за считанные секунды можно было разгородить на сектора, а каждый сектор держала под прицелом пара автоматических пушек — идея Тагира. Он вообще никогда не отказывался от оружия, вот и купил одну по случаю — а больше и не требовалось.
Пушка была разобрана и собрана раз пятьдесят, пока девушка не выучила начинку и скопировала «подарок», ведь воспроизвести в доме Аня могла только то, что сама знала хорошо.
В дополнение около каждого портала появились спрятанные в пол и потолок перегородки из бронированного стекла, усиленные стальными решетками. Можно было посчитать это признаком паранойи, но после штурма вопрос безопасности вызывал у Ани стойкое желание окружить себя дотами с пулеметами.
Часть зала около входа в дом отвели под кафе-столовую, где в любое время суток можно было рассчитывать на простой, но горячий обед. Аня с родителями съездили на оптовую базу, сделав запас продуктов на пару недель.
За суетой грядущего переселения терялась подготовка к свадьбе — ее решили отложить до лета. Павла предстояло легализовать заново, а на это требовалось время. Выходить замуж за чужого внешне человека, Аня отказывалась, соглашаясь лишь на минимальное изменение во внешности — цвет волос и глаз.
Сан Саныч в эти дни был незаменим. Его можно было видеть в компании молодых магов, с которыми старик делился «мудростью» прожитых лет. Он с радостью работал гонцом, передавая просьбы Ани, частенько пропадал у Фиолета, но чаще всего его замечали в столовой, где командовала поварихами Клавдия Петровна. Милейшая женщина пребывала в полном недоумении, откуда каждое утро на ее рабочем столе появляется то букетик засушенных фиалок, то старая открытка, то диковинный цветок.
На Новый год работы были приостановлены. Центр зала Аня превратила в каток, и на льду отражалась красавица — под потолок — искусственная елка с сотней плавающих свечей на пушистых лапах, с гигантскими шарами и бусами. Елка пришлась по душе многим, и на ветвях то и дело можно было заметить зеленых дракончиков, дружно гоняющих одного бриллиантового или наоборот.
Преображенная по случаю праздника столовая в парадном дворцовом интерьере выглядела роскошно. На столах сверкал хрусталь — гулять, так гулять. В холодильниках охлаждалось шампанское. Под потолком мерцали тысячи крошечных звезд, то одна, то другая срывалась вниз, оставляя в воздухе сверкающих серебряный след. Звучала музыка. Кое-где уже танцевали. На льду, в призрачных коньках, рассекал Сан Саныч, решивший вспомнить молодость. Тагир, занявший место рядом с Таймарой, активно пытался расшевелить магиню всей силой своего обаяния. Та держалась неприступно, но слабая улыбка то и дело играла на алых губах.