То, что Горбачев этого не понял, было его личной трагедией. Однако у него хватило чутья и воли достойно уйти с политической арены. Как известно, Горбачев не принимал решения ни о роспуске партии, ни о своем выходе из партии. После известного указа Б. Ельцина о роспуске организационных структур КПСС он сложил с себя обязанности Генерального секретаря и предложил ЦК самораспуститься, а республиканским и местным парторганизациям определиться самим, что делать дальше. После Беловежских соглашений Горбачев добровольно сложил с себя обязанности Президента СССР. Это были невероятно трудные, но мужественные и правильные решения, потому что любая попытка удержать власть в той ситуации была смертельно опасной не только лично для него, но прежде всего для страны.
В школьных учебниках по истории описание деяний того или иного исторического лица часто напоминает бухгалтерские книги, в которых методично фиксируются их достижения и неудачи: победил там-то, не понял того-то, допустил ошибку в том-то и т. д. и т. п. Все это действительно существует в жизни и деяниях таких людей, но всегда есть и другое – тайна человеческой личности, сумевшей подняться над другими и своими поступками изменить ход истории. Это особенно верно, когда речь идет о реформаторах, которых и в нашей собственной истории, и в истории человечества не так уж и много.
Для нашей страны, не привыкшей к преемственности власти, к тому, что приход во власть нового руководителя страны – это не результат переворота или смерти предшественника, а нормальная государственная процедура, предусмотренная существующими правилами, важное значение имеет еще один урок, данный нам всем Горбачевым. Этот урок состоит в том, что после ухода из власти, после окончания властных полномочий бывший президент страны продолжает свою (в том числе и политическую) жизнь. Не следует забывать о том, что он живет среди нас, и будем с уважением относиться к тому, что он сделал, не возводя его человеческие слабости и допущенные им ошибки в разряд преступлений.
И будем всегда помнить старинную восточную мудрость: "Не проклинайте прошлого царя!"
Глава 8
Жаль, что кто-то нас смог рассеять
И ничья не понятна вина.
Ты Расея, моя Расея,
Азиатская сторона.
С. Есенин
Из дел благих возникнут у
народа благие мысли.
Эсхил
Для российской политической традиции характерными являются поиски ответа на два вопроса: кто виноват и что делать? Не имея желания выступать ни в роли обвинителя, ни в роли провидца, я хотел бы в этих набросках, завершающих книгу, попытаться уяснить для себя и читателя, что с нами происходит, в чем состоят опасности, угрожающие нашему будущему, и какими мне видятся Россия и другие посткоммунистические страны на рубеже XXI века человеческой истории.
Политическая жизнь России сегодня определяется будущими парламентскими (декабрь 1995 года) и президентскими (июнь 1996 года) выборами. Эти выборы станут серьезным испытанием для реформистских и демократических сил, а также проверкой готовности российского общества следовать по пути демократических преобразований в стране. Новая Конституция России, закрепив демократические основы новой российской государственности, завершила митинговый период демократии и обозначила начало более зрелого, но и более сложного процесса усвоения обществом демократических норм жизни.
Если попытаться дать определение характеру власти 0 политическим процессам, происходящим в России, то их еще нельзя характеризовать как демократию в точном смысле этого слова. Более правильно говорить о процессе демократизации и реформирования страны, процессе становления и развития демократических начал в жизни общества.
На смену коммунистическому режиму у нас (как, впрочем, и в других посткоммунистических странах) на волне антикоммунистических настроений, популизма и национализма пришли новые люди и возникли новые движения. Большинство из них были далеки от понимания демократии и не имели ясно выраженных представлений и целей в борьбе за утверждение в стране демократических порядков. Не случайно до крушения коммунистической системы эти движения и организации именовались неформальными. Они не были официально признанными, действовали полулегально, и ими двигало в основном недовольство существующим положением вещей, желание и понимание необходимости перемен, т. е. реформистские по характеру настроения. Не были они готовы и к взятию власти – ни морально, ни в организационном и профессиональном плане. Поэтому после августа 1991 года процесс преобразования их в носителей власти, которыми они неожиданно для себя оказались, протекал столь болезненно и с такими потерями. Не случайно также и то, что плодами борьбы с коммунистической системой воспользовались не столько те, кто представлял демократическое движение, сколько представители старой партийно-государственной номенклатуры среднего звена. Эти люди, заинтересованные в укреплении своего нового положения, поначалу активно поддержали демократические реформы и преобразования в стране. Что и дало повод одному из лидеров демократического движения в стране, бывшему мэру Москвы Г. Попову, призвать всех демократов добровольно уйти из структур власти в оппозицию, уступив место представителям номенклатуры. Это могло бы, по его мнению, предотвратить дискредитацию демократии в условиях, когда новый слой номенклатуры, пришедший к власти, будет списывать все трудности переходного периода на демократию и "так называемых демократов".
В подобной позиции был свой резон, однако принять ее означало добровольно признать свое поражение и неосуществимость демократического обновления страны. К тому же в любом случае все трудности и ошибки переходного периода неокоммунистическая и национал-патриотическая оппозиция все равно списала бы на демократов.
Молодую российскую демократию трудности и опасности подстерегают со всех сторон. Это и неумение различных течений и групп договориться о совместных действиях во имя общей цели; это и ослабление всех институтов государства, влекущее за собой рост преступности; это и соблазны власти, подстерегающие новое поколение политиков. Но самая грозная опасность таится в возрождении национал-большевизма, национал-социализма, с их естественной тягой к насилию, стремлением к милитаризации страны и разрешению силовыми методами любых внутренних и внешних проблем страны.
Русский национализм вырастает сегодня на разочаровании в демократии тех слоев населения, которые больше всего потеряли от рыночных реформ Гайдара – Ельцина, на демагогии неокоммунистов, мечтающих вернуть себе власть на волне националистических настроений, но более всего – на реальных проблемах, возникших из-за дискриминации миллионов россиян, которые оказались за пределами России после распада СССР.
Поэтому в лагере так называемых "национал-патриотов" объединились сегодня люди типа Лукьянова и Крючкова, олицетворяющие прежнюю партократию, генерал-фельдфебели всех мастей – от Макашова, Стерлигова, Лебедя и до Руцкого, бывшие активные участники демократического движения типа Константинова и Хасбулатова, черносотенцы из "Памяти" и откровенные фашисты типа Баркашова. Гремучая смесь амбиций и недомыслия! Они мечтают о захвате власти и о том, как будут расправляться со своими противниками в случае прихода к власти. Достаточно вспомнить, чем занимались эти люди 3 октября 1993 года, когда на несколько часов они были предоставлены самим себе, и сколько преступлений было совершено ими за этот короткий срок, чтобы понять – это не пустые угрозы!
К счастью, не эти люди и не подобные идеи определяют сейчас политическую жизнь России. Новая Конституция России, которую она получила в результате тяжелейшей политической борьбы с силами прошлого, принципиально изменила ситуацию. Прежде всего благодаря принятию новой Конституции произошло перемещение политической борьбы с улиц в парламент.
Неокоммунистические и националистические силы сегодня широко представлены в парламенте, получили парламентскую трибуну для пропаганды своих взглядов и стремятся использовать легальные методы борьбы с властью. Они теперь планируют завоевание власти парламентским путем, победив на выборах, но… как известно, будни парламентской жизни отрезвляюще действуют на любых радикалов. Парламентская жизнь приучает все политические партии к компромиссам в мыслях и словах. Поэтому в рядах оппозиции сейчас уже нет былого единства, сцементированного ненавистью к демократическим реформам, нет того, что в 1991-1993 годах называлось непримиримой оппозицией. Происходит незаметный с виду, но набирающий силу процесс вымывания из политической жизни радикально-демократических партий и лиц. Радикал-демократы, по существу, отличаются от национал-патриотов и неокоммунистов, которых они при любом удобном случае ругают, не больше, чем Северный полюс от Южного. Падение влияния и авторитета представителей радикальных политических течений означает, что в ближайшие годы нас ожидает затяжная политическая борьба, коалиционные правительства, поиски компромиссных решений, то есть нормальное развитие многопартийной системы.
В конце концов политические драмы, когда они разыгрываются, больше всего волнуют тех, кто втянут в водоворот политической жизни. Большинство же населения предпочитает заниматься не политикой, а своими делами, устраивать свою жизнь. Политическая пассивность и апатия в наших условиях симптом не болезни, а выздоровления общества, подобно тому как падение производства в сфере военно-промышленного комплекса свидетельствует не о развале экономики, а о ее санации и модернизации, о переориентации на производство необходимых населению товаров.
Историческая память – это не просто память о прошедшем и не просто воспоминания о былых событиях, но это то, что у каждого народа образует его традиции, скрепляет единство нации, обеспечивает преемственность нравственных и государственно-правовых начал. Историческая память – важный элемент опыта накопленного человечеством. Поэтому можно сказать что понятия "историческая память" и "цивилизация" в определенном смысле совпадают. Как писал Святой Августин: память – присутствие прошлого в настоящем; то, что мы выбираем из прошлого. В памяти человечества, как и в памяти каждого народа, отложились не только достижения, но и негативный опыт: прошлые войны, прошлые страдания. Они реально и долго живут в народной памяти. Нельзя только допускать, чтобы эти воспоминания рождали ненависть и новые войны, новые страдания, как произошло, например, в Югославии, в Нагорном Карабахе и во множестве других мест на земле.