– Такие карандаши оставляют мягкий отпечаток, наподобие копировальной бумаги. Если на бумагу, на которой таким образом что-нибудь написано, положить чистый лист и прижать, то на его обратной стороне должен остаться след. Это ясно?
– Продолжай.
– Если признание фальшивое, то на обратной стороне листа должен остаться отпечаток подписи, только в зеркальном отображении.
Эллери подошел к инспектору.
– Смотри, отец.
Инспектор осмотрел документы. На обратной стороне признания миссис Поттс не было никаких следов карандаша.
– Это я заметил только теперь, – сказал Эллери. – Конечно, карандаш могли стереть, но если ты внимательно посмотришь, то не найдешь следов от ластика. Теперь взгляни на эту записку. Вот подпись: «Корнелия Поттс», а вот след на обратной стороне. Посмотри на свет. Видишь отпечаток подписи на обратной стороне? Он совпадает с подписью на лицевой стороне. Это доказывает, что отпечаток был сделан с признания. Таким образом, записку положили сверху на признание.
Инспектор слушал, задумчиво поглаживая подбородок.
– Но если подпись на признании была использована как подлинная, значит и признание было подлинным, а записка подделана, – мрачно заключил Эллери. – Иначе говоря, признание миссис Поттс не было фальшивым, как мы полагали, оно подписано ее собственной рукой.
– Что же в таком случае заставило миссис Поттс стать убийцей собственных сыновей?
– Видишь ли, отец, когда миссис Поттс написала это признание, она не была убийцей и не могла знать о человеке, который использовал Тэрлоу как орудие убийства.
– Из чего ты это заключил?
– Из одной вещи. Теперь мы знаем, что не было никакой замены пули в кольте. Была замена пистолетов. И в признании написано, – Эллери прочитал: «Я заменила холостой патрон боевым в пистолете Тэрлоу». Но ведь пулю-то не подменяли! Значит она, как и мы, думала, что патрон подменен. Миссис Поттс даже не знала, как было совершено первое преступление! Смотри, что здесь сказано: «Позже я взяла другой пистолет и застрелила в спальне своего сына Мака…» – Однако она не могла сделать этого! По словам доктора Инниса, в ночь убийства Мака он дал миссис Поттс снотворное и она спала до утра. Нет, миссис Поттс не могла сделать ничего подобного. Однако, это была удивительно проницательная женщина и я не удивлюсь, если узнаю, что она подозревала Тэрлоу. Поэтому она и написала свое признание, надеясь, что дело будет прекращено и Тэрлоу никто не заподозрит.
Инспектор пожал плечами.
– Это все философия, Но если не старуха руководила Тэрлоу, то кто же это делал?
– Человек, который заставил нас поверить, что подпись на признании фальшивая. Кстати, это очень легко. Фальшивая подпись выдана за настоящую, и наоборот.
– Но кто это сделал, Эллери?
– Мы можем установить преступника только косвенным путем. Зачем ему понадобилось убеждать нас в том, что признание миссис Поттс фальшивое? Для меня это очевидно. Он не хотел, чтобы мы считали миссис Поттс убийцей. Преступник добивался, чтобы кто-то другой был арестован и обвинен в убийстве близнецов. Когда я нашел объяснение поступков Тэрлоу, то посчитал, что дело закончено. Но я был неправ. Тэрлоу – только марионетка в руках хитрого и хладнокровного злодея.
Инспектор покачал головой.
– Да, отец. Тэрлоу был жертвой. О, это отличный сюжет для романа! Не двойное убийство, а тройное. Первый – Роберт, второй – Мак, третий – Тэрлоу. Преступник намеревался бросить тень подозрения в убийстве не на миссис Поттс, а на кого-то другого, и Тэрлоу был частью этого плана.
– Ты предполагаешь, что убийца хотел убрать не только близнецов, но и Тэрлоу, которого он использовал для своей цели? – спросил инспектор.
– Да, скорее всего. Спрашивается, кому выгодно уничтожить Тэрлоу и близнецов? Что ты можешь ответить?
– Ну, – пробормотал инспектор, – близнецов убили, чтобы получить доступ к управлению «Поттс Шу компани», но в результате президентом фирмы стал Тэрлоу.
– А если убрать со сцены Тэрлоу? Кто стал бы президентом?
– Шейла.
Это сказал не инспектор и не Эллери. Это произнес Стефен Брент. Он с ужасом смотрел на свою дочь, как будто видел ее впервые.
Глава 4КОНЕЦ КОНЦА
– Да, Шейла, – подтвердил Эллери.
Шейла холодно смотрела на него. Губы ее дрожали.
Пакстон наблюдал за этой сценой, сжав кулаки.
– Идиот! – крикнул он и двинулся к Эллери. – Безумец!
– Стойте, Чарли! – повернулся к нему инспектор.
Он спросил сына:
– Ты все ведешь к тому, что эта девушка руководила Тэрлоу? Она использовала его как орудие? Она настоящий убийца? – Инспектор покачал головой. – Чарли прав, Эллери, ты безумец.
– Нет, не Шейла делала все это, – тихо ответил Эллери. – Все, чего хотела Шейла… это выйти замуж.
Пакстон переводил взгляд от Эллери к Шейле, от Шейлы к инспектору. Его голова раскачивалась, как маятник.
– Все было задумано человеком, который бросил блестящую карьеру криминалиста. Ты сам это сказал, отец, помнишь, в то утро, в здании суда… Человеком, который собирался жениться на Шейле, когда будут устранены близнецы и Тэрлоу, чтобы получить доступ к капиталу Поттсов. Причем на этом настаивала сама Шейла. Она хотела уйти от дел, поручив их Чарли.
Стефен Брент слушал, бледный, как полотно.
– Все это задумал Пакстон, – продолжал Эллери. – Он играл на чувствительности Тэрлоу, на его мании чести имени Поттсов. Чарли убедил Тэрлоу стреляться с близнецами. Он рассчитал каждый шаг Тэрлоу. Покупка оружия, дуэль – все было отрепетировано. Только Тэрлоу мог стать марионеткой в руках Пакстона и только потому его план удался. Только безумцу можно внушить мысль совершить подобное… Нет, Чарли, вначале я не подозревал вас.
– Но, Эллери… – начал было инспектор.
– Подожди, отец! Помните, я говорил, что Тэрлоу подслушал наш разговор о замене боевого патрона холостым? Теперь я понял, что это было не так. Кто предложил заменить патрон? Чей это был план? Чарли Пакстона.
В глазах Шейлы блеснули слезы. Она с трудом сдерживала волнение.
– Теперь я могу ответить на вопрос, откуда Тэрлоу узнал о замене патрона. – Эллери с жалостью посмотрел на девушку. – Чарли сказал ему об этом. Увы, я далеко не сразу догадался. В разговорах Чарли часто высказывал различные подозрения, и я во многом был с ним согласен…
– Вы не могли мне не верить, – вставил адвокат, но на его слова никто не обратил внимания.
– И это не все. Когда понадобились улики против Тэрлоу, кто сказал о портном, о пиджаке с двойным карманом? Пакстон! А когда Тэрлоу ворвался в кабинет, кого он пытался задушить – меня? Нет. Он схватил за горло Чарли. Вы спросите, почему так взбесился Тэрлоу? Да потому что услышал обвинение из уст человека, который внушил ему мысль о совершении преступлений. Даже в этом случае Пакстон ничем не рисковал. Разве кто-нибудь поверил бы Тэрлоу? Разве можно верить человеку с больной психикой?
– Бедный Тэрлоу, – прошептала Шейла.
Стефен Брент взял дочь за руку.
– Да, бедный Тэрлоу, – мрачно повторил Эллери. – Мы во многом виноваты перед ним, хотя его нельзя оправдать за случившееся… Вот и все, Шейла. Это правда, поэтому я и остановил венчание.
Она промолчала.
– Инспектор, ваш сын наговаривает на меня! – закричал Пакстон. – Он влюбился в Шейлу и поэтому…
– Замолчите! – приказал инспектор.
– Он пытается оклеветать меня, чтобы самому…
– Я сказал: замолчите!
– Шейла, ты, конечно, не веришь этой гнусной клевете?
Шейла повернулась к нему.
– Вам лучше помолчать, – сказал инспектор.
– О, не учите меня! – огрызнулся адвокат. – Я знаю закон. – Он усмехнулся. – Вы же сами говорили, что суду нужны доказательства.
Эллери протянул инспектору бумаги.
– Вот доказательства, отец. Записка и признание миссис Поттс.
– Я говорю вам, что он из ненависти клевещет на меня! – взвился Пакстон. Он повернулся к двери. – Священник ждет, Шейла. Ты не можешь отказаться. Квин блефует, потому что…
– Блефую? – Эллери дернулся, как от пощечины. – Если бы не вмешательство некоего человека, отец, Чарли осуществил бы свои планы. Но ему помешал тот, от которого он меньше всего этого ожидал, – Тэрлоу.
Пакстон вздрогнул.
– Тэрлоу допустил несколько промахов, которых Пакстон не учел.
– Пустая болтовня, – сдавленно процедил адвокат.
– Тэрлоу застрелил Мака в постели, – игнорируя его, продолжал Эллери, – отхлестал хлыстом, а потом поставил чашку с бульоном. Зачем? Чтобы убийство выглядело, как в «Матушке-гусыне». Как это печально для мистера Пакстона! Так тщательно продуманный план дал трещину.
– Не пон-нимаю, – заикаясь, сказал Стефен Брент.
– Да, сэр, – повернулся к нему Эллери. – Ваша покойная жена не ела хлеба, за что получила прозвище «Старуха, которая живет в ботинке». Так же, как и в «Матушке-гусыне». Тэрлоу, видимо, решил обезопасить себя. Он рассуждал примерно так: «Надо все обставить таким образом, как в «Матушке-гусыне». Тогда полиция и этот Квин заподозрят не меня, а Горация. Они знают, что Гораций одержим идеей написать новую сказку на эту тему». Это вполне в духе Тэрлоу. И это произвело на Чарли большое впечатление, потому что он не хотел, чтобы подозревали Горация.
– Вы говорили что-то о доказательствах, – язвительно напомнил Пакстон.
– Всему свое время, Чарли. Следующий промах Тэрлоу еще неожиданнее. Миссис Поттс написала признание. Очень неразумно с ее стороны, Чарли. И это был еще один удар по вашим планам. Такой сильный удар, что вы уже не могли держать развитие событий под своим контролем. Но вы попытались использовать и это, уверяя, что признание фальшивое.
– И что же заставило меня поступить так, мистер Квин?
– Вы думали: «Если полиция поверит, что признание фальшивое, все будет в порядке. И они будут подозревать Тэрлоу». Прекрасно задумано!
– И долго еще мне слушать эти глупости?
Эллери повернулся к Шейле.
– Чарли не мог уничтожить конверт с завещанием вашей матери и ее признание по одной простой причине…