Я вытаскиваю еще одну коробку, из-под кровати, в которой лежат болеутоляющие.
– Вот...
Я открываю упаковку и подношу к ее рту таблетку. Она отстраняется.
– Поможет от твоей головной боли. Потом я спущусь вниз и приготовлю тебе завтрак. Все, что хочешь.
– Я больше не хочу никаких таблеток.
Справедливо. Я не хочу ее заставлять. Если она хочет, чтобы у нее болела голова, это ее выбор.
– Если передумаешь, можешь просто позвать меня, и я сразу же вернусь, – объясняю я. – Что бы ты хотела съесть на завтрак? Ты, наверное, голодна?
– Я хочу пойти домой.
– Ты дома.
– Это не мой дом.
– Нет, это наш дом.
– Пожалуйста...
Я не ожидал, что так будет. Я подумал, что, согласившись, что она могла бы влюбиться в меня, если бы мы были последними двумя людьми на земле, она была бы рада меня видеть. Во всяком случае, она, кажется, боится меня.
– Тебе надо поесть. Ты не ела уже пару дней, тебе нужны силы.
Я продолжал ее уговаривать, несмотря на ее просьбы. Никаких шансов, что я отпущу ее сейчас.
Процесс начался, когда она сказала, что может влюбиться в меня. Если бы это была ложь, то это сделает ближайшие дни... интересными.
– Что ты хочешь поесть? – спрашиваю я снова.
Сейчас она плачет:
- Я не голодна. Я просто хочу домой.
Снова заела пластинка.
– Ты голодна. Ты должна есть. Если ты что-то не выберешь, я выберу это за тебя. Я хочу, чтобы твой первый завтрак здесь был особенным. Наш первый совместный завтрак.
– Я даже не знаю тебя, пожалуйста, просто отпусти меня домой. Я никому не скажу.
Я злюсь еще больше. Это совсем не так.
– Ты дома... – процедил я.
Отлично, теперь я начинаю звучать как заезженная пластинка.
– Ты узнаешь меня со временем. Со временем ты сможешь полюбить меня. Ты сама сказала это вчера.
– Я не хотела тебя злить. Ты сказал, что я могу вернуться домой, если отвечу на вопрос, – объяснила она.
– Ты сказала "да". Сказав "да", ты сделала этот дом своим новым домом.
Я ей не верю. Остальные просто говорили "нет", когда я задавал вопрос, поэтому я отпустил их. Конечно, я не отпустил их так, как они думали, но я выпустил их из дома к себе в гараж. Что ж, у нее сейчас нет выбора. Она застряла тут со мной. Она сказала "да" и все. Теперь нет пути назад.
Ни для кого из нас. Даже если бы я мог, но я уже полюбил ее. Я просто надеюсь, что со временем я ей тоже понравлюсь. В конце концов, она полюбит меня.
– Я принесу тебе завтрак, – сказал я.
Даже если она не хотела есть, я не мог уже продолжать этот разговор. Я дам ей время все обдумать, пока принесу ей кукурузных хлопьев. Может быть, к тому времени, как я вернусь наверх, она увидит все по-другому. Если нет, я всегда могу накачать ее лекарствами и попробовать завтра.
– Подожди, куда ты идешь? Пожалуйста, просто отпусти меня! – закричала она мне вдогонку, когда я снова вышел из комнаты.
Я не закрыл за собой дверь. В этом не было необходимости – она все еще была привязана к кровати.
Дверь на кухню только что открылась, не задев груды еды. Я разделил комнату для разных видов продуктов. Там были овощи, разные виды мяса, не считая человечины в гараже, которое пригодится, когда нам будет ничего есть, также фрукты со всего мира. Ну, я говорю, что фрукты со всего мира, но на самом деле они из супермаркета. Я просто имел в виду, что они обычно растут в разных частях мира. Также была часть комнаты, посвященная сладостям, моя любимая часть комнаты.
Я хотел, чтобы мы позавтракали сегодня вместе, но, поскольку она не в настроении, просто насыпал ей миску кукурузных хлопьев. Я даже не использовал специальную марку – я остановился на местной марке супермаркета. Она еще не заслужила брендовые хлопья. Что она не съест, я потом просто пересыплю обратно в коробку. Не пропадать же добру.
Я ставлю пластиковую миску с кукурузными хлопьями на поднос. Я не наливаю молоко. Она все равно не будет есть, так что нет смысла. Я просто налью на хлопья немного воды, чтобы они размокли, если она решит их съесть. Если.
Я хотел, чтобы сегодня у нас был особый завтрак, и она все, блядь, испортила, но только в одном я не собирался идти на компромисс. Первые несколько дней я буду класть на поднос по одному цветку. Я положил первую красную розу на поднос, рядом с кукурузными хлопьями и бумажным стаканчиком с водой. Завтрак был готов.
- ВЫПУСТИ МЕНЯ, ГРЕБАНЫЙ ПСИХ!
Должен признаться, это был не тот прием, на который я надеялся, возвращаясь в комнату, неся ее завтрак. Я все-таки улыбнулся ей.
– Надеюсь, с кукурузными хлопьями все в порядке, – сказал я, – если тебе нужно что-то еще, просто дай мне знать, и я принесу это для тебя.
Щедрое предложение, - подумал я.
– Я СКАЖУ ТЕБЕ, ЧТО Я ХОЧУ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВЫПУСТИЛ МЕНЯ ОТСЮДА! – закричала она.
Почему женщинам всегда необходимо кричать, чтобы донести свою точку зрения? Это не значит, что ситуация изменится в их пользу.
Я сел на кровать рядом с ней.
– Если я освобожу одно из твоих запястий, ты будешь хорошей девочкой? – спросил я.
В ответ я получил плевок прямо в лицо. Он попал прямо над верхней губой, под ноздрями. Почуял ее утреннее дыхание, я должен дать ей немного зубной пасты в ближайшее время. Я ни за что не буду целовать ее с таким запахом изо рта.
– ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА!
Я почувствовал, что меня наполняет ярость. С одной стороны, я должен был отдать ей должное, поскольку то расстояние, на которое она плюнула своим ядом, было впечатляющим, но с другой стороны, это было не по-женски. Я не хотел, чтобы моя девушка себя так вела.
– ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА! – снова закричала она, как будто я не услышал ее в первый раз.
Я посмотрел ей в глаза. Она плюнула в меня; эта маленькая пизда, любовь всей моей гребаной жизни, плюнула в меня. Недолго думая, я ответил на комплимент и плюнул ей на правую щеку, при ударе плевок начал стекать по ее коже к тонкой подушке.
– Думаю, пришло время нам с тобой немного поболтать, милая, – сказал я.
Мне нужно успокоиться. Я чувствую, как гнев внутри меня начинает закипать.
До чего она меня довела.
Я ненавижу, когда веду себя так, и все же я ничего не могу с собой поделать.
Я не планировал поднимать эту тему, пока не узнаю ее лучше, так как разговор этот был не из приятных. Но ярость, овладевшая моей спокойной личностью, диктовала мне, что я должен поговорить об этом сейчас.
– Прости, я просто боюсь... я сделаю все, что ты хочешь...
Заметила ли она гнев в моих глазах или просто говорит то, что, по ее мнению, я хочу услышать? Кто знает? Я не уверен, поэтому снова плюю ей в лицо, добавляя еще одну маленькую лужицу слюны к другой, все еще прилипшей к ее щеке. Она начинает плакать еще сильней, и пытается наклонить голову в сторону, чтобы вытереть слюну о подушку, но не может.
– Пожалуйста! – взмолила она.
Я снова плююсь. На этот раз плевок приземляется на другую щеку. Теперь я привлек ее внимание.
– Слушай меня и слушай внимательно, – сказал я.
Я должен успокоиться. Но не могу.
– Прошлой ночью ты сказала, что сможешь полюбить меня...
– Прости...
Она снова попыталась меня перебить!
Я снова плююсь, еще один плевок, на этот раз ей на лоб. Сейчас она выглядит довольно глупо. Она замолкает и продолжает плакать.
– Ты сказала, что сможешь любить меня. И если бы ты этого не сказала, мы не были бы сейчас в таком глупом положении. Тебя бы здесь не было. Но ты солгала мне. Ты, блядь, солгала мне. Из-за тебя мы оказались в этой неловкой ситуации, и теперь нет пути назад...
Она выглядит так, как будто собирается что-то сказать. Я напрягаю мышцы рта и выделяю больше слюны – готов прервать ее на полуслове снова.
Она молчит.
– Теперь это твой дом. Назад пути нет. Ты понимаешь меня? Думаю, я достаточно ясно выражаюсь на правильном английском языке.
Если она не понимает, то она дебилка.
– Да.
– Если у тебя есть какие-либо вопросы, сейчас самое время задать их.
– Когда я смогу вернуться домой?
Я вздыхаю.
Она не понимает. Больше слюны поможет исправить ситуацию. Но теперь у меня пересохло во рту, но мне, думаю, удастся произвести для нее одну небольшую порцию спермы.
– ЭТО ТВОЙ ДОМ! – кричу я.
Я не люблю, когда кто-то кричит, даже я. Я люблю, чтобы все было спокойно и тихо. Меня раздражает даже фоновый шум, каким бы слабым он ни был.
– Прости, – снова говорит она.
– Еще что-нибудь? – спрашиваю я, надеясь, что ответ будет "нет".
– Если это мой дом, почему я должна быть привязана к кровати?
А-ха-ха. Разумный вопрос! Я не буду плевать на нее.
– Есть правила жизни со мной в одном доме. Пока нет доверия, ты остаешься в этой комнате. По мере того, как я начну тебе доверять, я буду постепенно освобождать тебя от наручников, по одной паре за раз, пока ты не сможешь свободно ходить по дому одна. Когда ты начнешь любить меня так же сильно, как я люблю тебя, мы перенесем твои вещи в нашу спальню. Как только мы преодолеем этот начальный трудный период, я уверен, ты увидишь, что я старался сделать для тебя все возможное.
– А как же мои родители? Они будут интересоваться, где я. Они будут искать меня.
– Нет никого, кроме тебя и меня. Никто не сможет разрушить нашу любовь друг к другу.
– Но я скучаю по ним.
– Со временем перестанешь. Я позабочусь о тебе.
Я чувствую, что успокаиваюсь, и тянусь за влажной салфеткой, чтобы вытереть ее лицо. Она ничего не говорит, но по выражению ее глаз я могу сказать, что она благодарна. Может быть, мне стоит извиниться?
– Извини... – сказал я, – ...просто столько хлопот из-за этого и все идет не так. Смотри, я принес тебе цветок.
Я показываю ей розу с подноса с завтраком, но она будто не замечает ее. Размахивание цветком перед ее глазами также не вызывает никакой реакции.