[412]. Прохождение женихом дверей дома невесты описывается как нападение, взлом. Причем это насильственное открывание женихом дверей дома невесты имеет еще дополнительный смысл, обусловленный, скорее всего, представлениями об аналогиях в строении дома и человеческого тела. В соответствии с этими представлениями двери входят в систему генитальной символики (ср. также еще более прозрачную метафорику ключа и замка, например в загадках с соответствующей разгадкой: «Тычу, потычу / Ночью не вижу/ Дай-ка, невестка, днем попытаю» и др.)[413]. Поэтому открывание дверей в свадьбе в определенной мере символизирует дефлорацию. Особенно показательны обряды, связанные с порогом в родинах и похоронах, когда в первом случае маркируется начало жизни человека, его приобщение к дому, а во втором — конец жизни, прощание с домом: «После крещения дитя приносится в дом родителей также кумой; она кладет его у порога хаты, откуда берет на руки кум, и, передавая матери, говорит: „Бралы у вас дытя нарожденне, а отдаем молытвяне и хрещене“»[414]. «Когда младенца приносят из церкви, кладут на несколько минут на порог избы „освятить ребенка через порог“»[415]. Ср.: «При выносе гроба из дома три раза ударяют гробом в порог комнатный и сенной» (Подольск. губ.)[416]. С этим же комплексом представлений соотносится обычай захоронения под порогом умерших без крещения детей: «Дети мертворожденные и некрещенные хоронятся в самой жилой части хаты (в оселе — Подольск, губ.), у порога вхожих дверей»[417]. Отголосок обычая захоронения под порогом отмечен у многих народов[418]. Вероятно, в связи с этим обычаем порог соотносится с культом предков. Захоронение у порога дома еще больше усиливало представления о том, что сразу за/под порогом начинается не просто иной мир, но мир мертвых. Ср. подблюдную песню, предвещающую смерть: «На пороге сижу, за порог гляжу»[419] с очень широким полем значений, включающим запреты стоять, сидеть, есть на пороге, здороваться через порог, а с другой стороны, связь порогов, дверей с дорогой, чужим миром, смертью, что входит в более общую тенденцию мифологизации границ и пути через границы. «На порог наружной двери не должно становиться, а равно не годится здоровым есть что-нибудь, сидя или стоя на пороге. Только в день похорон отца или матери заставляют оставшихся сирот-детей сесть при закате солнца на пороге и, сидя на нем, съесть кусок хлеба с солью. После этого сироты не будут чувствовать сильной тоски по умершему и им не будет ночью страшно в хате, где пред тем был покойник»[420]. Любопытно, что объект, манифестирующий границу, принадлежит всегда одному из миров (а не двум одновременно, как это, с нашей точки зрения, «должно быть»), и именно тому, который связан с категорией внешнего, опасного, враждебного человеку. Поэтому порог, дверь, будучи элементами дома, наделены содержанием, характерным скорее для объектов внешнего мира.
Мифологизация границ проявляется и в ритуальных действиях, сопровождающих рождение ребенка (открывание всех дверей, в том числе и «царских врат» в церкви при трудных родах, отмыкание замков, развязывание всех узлов, снимание серег, колец, посыпание путей по порогам солью и т. п.)[421], что объясняется, по-видимому, уже отмеченной для свадьбы генитальной символикой входов/выходов. Ср. у О. М. Фрейденберг: «В земледельческий период ‘двери’, ‘ворота’ означают материнскую утробу и вульву; ‘рождая’, женщина отворяет и затворяет небесную дверь, — и потому-то Янус, бог двери, призывался при беременности и разрешал роды. В фольклоре женский рождающий орган — ‘ворота’, дитя — ‘путник’, акт рождения — ‘поезд’. Утроба матери при родах — это отпирающиеся ‘небесные ворота’; небо — ‘мясной ларец’, который мать — божество отпирает»[422]. «При трудных родах бабка отыскивает счастливое место, водя для этого больную по разным местам в хате, в сенях, в хипеке и даже (в сел. Ново-Николаевке) в сарае, гумне; а для ускорения и облегчения родов прибегает к следующим средствам; вынимает из ушей больной серьги, снимает с пальцев кольца, развязывает везде узлы, отпирает в сундуках замки и растворяет все двери»[423]. «Когда женщина долго мучится родами, то бабушка проводит ее три раза через порог; это облегчает роды»[424]. Ср. также обычай, в соответствии с которым те, у кого дети умирают, «выбивают в избе косяки с дверью; женка рождает в сенях, и бабка, взяв младенца, подает его в избу, стоя задом к двери, которого в избу также принимают, стоя к двери задом» (Нижегородская губ.)[425].
Так называемый «живой огонь» от «повальных болезней» добывали трением бруса о порог избы (Олонецкая губ.)[426]. Вообще обращает на себя внимание актуализация границ, и в частности порогов, при болезнях, что связано, по-видимому, с представлениями о локализации причины болезней во внешнем мире. Например, один из способов лечения радикулита заключался в том, что рубили березовый веник на пороге, говоря: «Рублю тиун»[427]. «При наговаривании воды от завийныцы (боль в животе) ставят воды, потом насыпают туда накрест соли и перемешивают все ножом, с произнесением слов заговора. Или когда нападут соняшницы (боли в животе с тошнотою), то, переворотив вверх дном ведро, наливают на дно непочатой воды, всыпают в нее три ложки жару (горящих углей) из печи (роблят прысок) и потом велят больному стать на хатнем пороге и выпить эту воду. Вообще же при лечении от „урокив“ наговоренную воду выливают обыкновенно под пяту дверей, „шоб лыхо так крутылось, як крутятся двери“». «Для излечения ребенка от испуга просверливают в дверной притолоке на высоте роста ребенка дырочку, срезывают у больного на голове накрест несколько волосков, а также обрезывают у него на руках и ногах ногти, кладут волосы и ногти в дырочку и забивают ее осиновым колышком. Когда дитя перерастет дырочку, испуг пройдет»[428]. Все это обусловило особую роль дверей (порогов) в различного вида гаданьях и, что очень показательно, в свадебных и похоронных гаданиях и приметах. Ср.: «Когда моют избу, девица приговаривает: „Сколько черес порок ходокоф, столько к ней женикоф“»[429]. «Если при соборовании свечи упадут комлем к порогу, то больной умрет»[430]. «Если незакрытые глаза покойника обращены на выходную дверь, то в доме будет еще покойник»[431]. Характерно также, что выделенность входа (как, впрочем, и других функционально сходных частей дома и — шире — двора: ворот, окон и т. п.) подчеркивается различными декоративными украшениями — резьбой, краской и т. п.[432], имевшими, вероятно, значение оберега.
Как и двери, окна соотносятся с идеей входа, проницаемости, связи жилища с внешним миром, но эта связь имеет специфический характер. Окна связывают жилище не просто с остальным миром, а с миром космических явлений и процессов, таких, как солнце (луна), стороны света, ландшафт, чередование света и тьмы, дня и ночи, зимы и лета и т. п. Другими словами, символика окна определяется не только противопоставлением внешнего — внутреннему, но и оппозицией видимый/невидимый, причем особая роль отводится солнцу, свету и тьме как активным явлениям, которым окна обязаны своим существованием. Отсюда целый комплекс текстов (особенно загадок), обыгрывающих тему этой связи. Ср.: «Красная девушка в окошко глядит»; «На улице станушки, в избе рукава»; «Барыня на дворе, а рукава — в избе»; «Белая кошка лезет в окошко»; «Из окна в окно золото бревно»; «Ни стук, ни бряк к окошку подошел»; «Серое суконце лезет в оконце»; «Что в избе не запрешь»; «Погляжу я за окошко: стоит долгий Антошка» и другие с отгадкой «солнце», «солнечный луч», «месяц». Отсюда и космическая («солнечная») символика в орнаментах наличников[433]. Собственно, связь окно — солнце определила весь механизм ориентирования жилища.
Другие виды связи, в частности использование окна в качестве такого же хода, как и двери, проницаемость окон для человека, птиц, животных, считались нежелательными и опасными. «Ласточка в окно влетит — к покойнику». «Нетопырь залетает в дом — к беде»[434]. «Воробей влетит в дом — это предвещает перемену местожительства»[435]. «Залетит случайно в комнату через окно птичка — быть беде, особенно пожару»[436]. В то же время через окно выносят умерших некрещенных детей и взрослых покойников, болевших, например, «горячкой». «Покойника выносят из дому ногами вперед, и при этом всегда через двор, а не через парадное крыльцо; но бывают случаи, что если покойник помирает „горячкой“, то покойника в гробе выставляют в окно»[437]. В окно же выносят первого умершего в доме покойника[438]. «Маленьких детей (вероятно, некрещеных. —