Когда Алик решился поднять глаза, то в первый момент испугался: лицо Марины было застывшим и белым, по щекам безостановочно катились слезы. Он сделал вид, что удивлен такой реакцией, начал целовать ее руки, говорить, что ничего противозаконного в их деятельности нет. Когда все закончится, они получат большие проценты, смогут даже купить в кредит небольшую квартирку где-нибудь в парижском предместье, заберут Кирилла и будут жить долго и счастливо…
Марина слушала и потерянно качала головой. Постепенно она успокоилась, вытерла слезы, притянула и прижала Алика к себе и сказала, что все хорошо: что бы там ни случилось, они всегда будут вместе.
Он так и не понял до конца, поверила ему Марина или нет.
На другой день, отправив Марину дежурить в Сен-Клу, они решили проникнуть в квартиру «комсомолки». Не исключено, что Ольга успокоилась и, не видя за собой слежки, преспокойно сидит дома. Вот будет случай объясниться по всем статьям. Похоже, девушка не дура, шум поднимать не станет. А не застанут Ольгу, так, может, найдут документы, которые помогут им в дальнейших поисках.
Аркадий, специалист по всякого рода взломам, прихватил с собой соответствующий инструмент. Через паркинг они прошли к запасной лестнице и спустя несколько минут, слегка запыхавшиеся после быстрого подъема, оказались в холле семнадцатого этажа.
Они позвонили, выждали немного, потом Аркадий, недолго повозившись с замком, бесшумно открыл дверь.
После беглого осмотра квартиры они прошли в спальню.
На кровати рядом с открытым чемоданом валялись платье и парик, на полу — туфли и театральная сумочка. Значит, после вечера в «Рице» Ольга все же побывала дома. Дорожная сумка была наполовину заполнена вещами. И куда же интересно мадам собралась? Как вовремя они, однако, здесь появились, еще день, и ищи ветра в поле.
Аркадий, отправив Алика караулить у двери, продолжал внимательно осматривать вещи, перебирать содержимое секретера. И вдруг среди бумаг, счетов, открыток он увидел Ольгин французский паспорт. На такую удачу Аркадий и рассчитывать не смел. Надо же, как прокололась осторожная «комсомолочка»! Теперь она от них точно никуда не денется.
Аркадий вышел в коридор, чтобы сообщить приятелю хорошую новость, но Алик, прильнув к глазку, предостерегающе поднял палец к губам: он отчетливо слышал шорох раскрываемых дверей лифта. Аркадий замер, вслушиваясь. Зрачки его совсем сузились от напряжения. Из лифта никто не выходил. За дверью была тишина.
Решительно оттолкнув Алика, Аркадий выскочил в холл и ринулся к лифту, но было поздно: перед самым его носом двери закрылись. Вот ведьма! Отчаянно матерясь, он ринулся вниз по запасной лестнице, уже понимая, что все напрасно: Ольга скорее всего оставила машину с другой стороны, на набережной, и, значит, они ее снова упустили.
Снова и снова Марина перебирала документы и вырезки из французских и русских газет, которые Алик предъявил ей в качестве бесспорного доказательства вины бывшей «комсомолки». Перечитывала запрос МИДа о без вести пропавшей гражданке России. Долго смотрела на фотографию улыбающейся светловолосой женщины.
Кто бы мог подумать: присвоила огромные деньги, убила своего любовника, живет как ни в чем не бывало под чужим именем, радуется жизни. Но вмешиваться в судьбу этой женщины Марине почему-то не хотелось…
Ближе к вечеру Аркадий и Алик вернулись опять расстроенные, однако с трофеями. После ужина они втроем уселись за стол, и Марина стала переводить бумаги, добытые в квартире Ольги. Их владелица не только проделала серьезную работу по запутыванию следов, но, как можно было предположить из бумаг, являлась владелицей нескольких объектов недвижимости на юге Франции. Бумаги, как сказала Марина, указывают и на то, что у Азаровой есть сейф и компьютер, по-видимому, в каком-то банке. Таким образом она может вести дела, по сути, из любой точки планеты.
На одной из открыток значился страсбургский адрес Ольгиного мужа. Впрочем, и адрес, и телефон уже несколько дней назад узнала для них Марина. Было еще несколько открыток, посланных им с гастролей из разных европейских городов. По их тону можно было предположить, что господин Дитрон до сих пор увлечен своей бывшей женой.
Среди бумаг они нашли фотографию, сделанную в каком-то театре. На ней Ольгу нежно обнимал за плечи полноватый, импозантный мужчина в концертном фраке. Судя по дате на обороте снимка, Ольга была сфотографирована с Жан-Марком Дитроном.
Еще обнаружились открытки от некой мадам из Кольмара, присланные по случаю праздников. Похоже, это была родственница Ольгиного бывшего мужа.
Аркадий телефонным звонком доложил Игорю об их находках, прежде всего о том, что наличие больших денег подтвердилось. И только после добавил, что Ольга опять сорвалась с крючка и направилась она, по косвенным данным, в Страсбург, к бывшему мужу.
Судя по злому выражению лица Аркадия, шеф был достаточно груб, когда неоднозначно дал понять, что не слишком-то доволен их работой. Игорь требовал активизировать поиск беглянки и не допускать больше сбоев, иначе это скажется на их гонораре.
Пока они собирали вещи, Марина узнала по телефону расписание поездов, и через два часа они уже были на Восточном вокзале.
Не доезжая до Страсбурга, Ольга сделала еще одну остановку, в небольшой пригородной деревушке Робертсо. До города оставалось около получаса езды. Телефон Жан-Марка не отвечал, а ехать к нему на квартиру, не зная, что ее там ждет, Ольга не хотела.
Побродив по улицам, она зашла в ресторан, где было довольно многолюдно: наступало время ужина. Ольга решила перекусить, хотя аппетита не было. Ей казалось теперь, что опасность подстерегает ее за каждым углом.
Равнодушно поедая дежурное рыбное блюдо, она представляла себе, как чужие люди хозяйничают в ее квартире, в ее убежище, в ее крепости, которую она считала неприступной. Ну хорошо, если подумать, то что они там смогут найти? Паспорт? Это да. Хранить его дома было серьезной ошибкой. Что еще? Драгоценности, ценные бумаги, компьютер с базой данных — все находится в маленьком офисе, который она снимает в помещении финансовой компании «Дасо-Бреге», куда, на правах акционерки, вложила некоторые ценные бумаги. Ключ от офиса и входной код есть только у нее и охраны. Ничего: так просто, голыми руками эти гости из прошлого ее не возьмут.
Покончив с ужином, она села в машину и через полчаса уже въезжала в вечерний, залитый огнями Страсбург.
Сколько раз Ольга бывала здесь, ведя «двойную» жизнь между Парижем и Страсбургом во время своего короткого замужества, и всегда что-то мешало ей в полной мере насладиться красотой этого города. Наверно, это происходило из-за психологического дискомфорта: ведь, в конце концов, она приезжала сюда к очень хорошему, милому, но все же не любимому ею по-настоящему человеку. Но сейчас, когда она проезжала мимо высочайшего в Европе собора, кружила по знакомым узким средневековым улочкам, ей казалось, что она встретилась со старым добрым другом.
Памятуя, как, убежав из России и желая затеряться, не быть на глазах, они с Владом всегда выбирали большие безликие современные отели с огромным количеством постояльцев, Ольга припарковала машину возле высокого застекленного здания «Хилтона».
Она взяла просторный одноместный номер, поднялась на пятый этаж, разложила свой нехитрый багаж, потом, приняв ванну, заказала горячий чай, легла на кровать, включила телевизор и немного успокоилась. Посередине какого-то фильма Ольга почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она щелкнула пультом, погасила ночник у кровати и через секунду, измученная, обессиленная, уже спала тяжелым, с какими-то неясными, тревожными видениями сном.
Ей снился Влад. Вот они бегут по мокрому песку навстречу морской волне. Огромная живая стена сбивает их с ног, накрывает с головой и затягивает в пучину, все дальше и дальше от берега. Они пытаются выплыть, но волна снова накрывает их. Уже теряя силы, Ольга чувствует, что море выбрасывает ее на берег, а Влад остается там, в водяном смерче, и протягивает к ней руки.
В холодном поту Ольга проснулась, включила свет, села в кресло и закурила. Она поняла, что больше не заснет и надо что-то делать, иначе можно сойти с ума. Было около пяти часов утра.
Через четыре с половиной часа пути Марина, Аркадий и Алик вышли на широкую, пустынную в этот ранний час привокзальную площадь Страсбурга. После путешествия в сидячем вагоне все трое чувствовали себя усталыми и разбитыми. Прямо перед собой они увидели неоновую вывеску гостиницы «Холидей Инн» и не раздумывая направились к ней. Они сняли номер с двумя спальнями и общим холлом, решив сначала хорошенько выспаться, а уж потом во всех деталях обсудить дальнейший план действий.
Их волновало молчание бывшего мужа «комсомолки». Непонятно было, прослушал ли он сообщение, оставленное Мариной на автоответчике. Теперь телефон снова не отвечал. Здесь, как и в Париже, они решили применить тактику выжидания и выслеживания. Сегодня днем они возьмут напрокат машину, поедут по адресу Жан-Марка и начнут слежку. Каждые три-четыре часа они будут сменять друг друга: не имеет смысла сидеть в машине всей компанией, к тому же это может привлечь внимание прохожих и жильцов дома.
Аркадий, как руководитель операции, дал задание Марине взять в агентстве по прокату машин что-нибудь не слишком приметное, желательно с затемненными стеклами. Алик должен был закупить провизию на сутки (воду, фрукты, бутерброды), они не станут отвлекаться ни на минуту. Больше нельзя допускать ошибок.
Через час «фольксваген» старой модели неприметного серого цвета уже стоял неподалеку от дома Жан-Марка. Они решили ждать двое суток.
На другой день Жан-Марк почувствовал себя гораздо лучше. Температура спала, ему захотелось вернуться к себе, в привычную обстановку, к своим книгам, дискам с любимыми записями, к своей любимой чашке и своим любимым домашним тапочкам. Наверное, в глубине души он все же был неисправимый холостяк. Утром, после завтрака, который Аньес заставила его съесть в постели, Жан-Марк, воспользовавшись тем, что Аньес ушла в театр, не спеша собрался, укутал горло и, оставив на столе нежную записку, в которой благодарил за заботу и просил простить его, старого дурака, покинул маленькую уютную квартирку.