Раз уж так, то я сдаю безумную идею, за которую так долго держался, — необходимость контролировать свою жизнь. Куда бы я ни посмотрел, всё, что я вижу, я вижу Здесь, внутри Меня, я открываюсь возможности жить в том, что есть, ничего не зная и ничего не контролируя. В конце концов, в качестве Ничто и Всего как я могу контролировать то, чем сам являюсь?
И вот я смотрю Сюда и понимаю, что в реальности нет такой вещи, как «сдача себя». Есть просто конец путаницы, Видение всей картины в целом. Это и называется Истиной.
Ещё о том, чего я хочу на самом деле
Безграничный и вечный, Я проявляюсь как время и пространство. Проявляясь, чтобы познать Себя, Я изучаю Себя, используя три измерения пространства и одно измерение времени (ведь чтобы быть воспринятым, я должен иметь длительность). Эти измерения возникают из изучения (Видения) того, что Я есть, из того, что Я есть, и Я проявляюсь также как само изучение (Видение). Никогда не бывает времени или пространства, внутри которого Я бы находился, ибо Я есть и время и пространство — это То, Что Я Есть в Своём проявлении. Таким образом, нечего достигать, нечего получать или терять и нечего искать, так как нет никаких «где-то» или «когда-то», которыми бы я не являлся.
Очевидно, вышесказанное хоронит предположение о личной воле. Очевидно, у меня есть всё, что я хочу, и я хочу всё, что у меня есть. Но если вдруг десятилетия обусловливания вновь убедят меня в обратном, у меня есть хорошие друзья, которые находятся Нигде, и они напомнят мне о моей глупости.
Некуда идти, нечего достигать, некем быть. Здесь, в ничто, принимается всё; от самой удалённой галактики до ближайшей частицы — нет расстояния! Отсюда, из пустоты, всё отпускается (и обо всём проявляется забота) — всё, от моих личных переживаний до неизмеримо более обширных и глубоких проблем.
И здесь, в безмолвии, всё такое, каким и должно быть.
Как ветер, который ищет,
ворошит перья на шее воробья,
поднимает листья волной
через бобовое поле,
я не нахожу такого места,
где я могу сказать,
что здесь заканчивается моё бытие.
Всё это выбирание чего-то одного и предпочтение чего-то другого — иллюзорно, это великая уловка. Отдельные индивиды как таковые бессильны изменить что-либо во Вселенной, в которой каждый жёстко контролируется всеми остальными. Притворяться, что дела обстоят иначе, что в качестве наших отдельных «я» мы обладаем свободной волей, так же глупо и непорядочно, как и тщеславно; это создаёт напряжение. Только Источник всего, который никому не подчиняется, обладает свободной волей. И только действия, исходящие от Него и ведущие обратно к Нему, те, которые чувствуются как Его собственные действия, обладают восхитительным ароматом — ароматом первозданности и праведности, — присущим только этому Источнику.
Однако всё ещё остаются давнишние сомнения. Как человек, ещё в раннем возрасте я научился хотеть, а повзрослев, я находил естественным добиваться любви, богатства, власти, приключений, удовлетворённости и даже бессмертия. Заполучив их (как меня учили), я буду счастлив; потеряв их (или получив противоположное), буду страдать. Как глубоко укоренены эти личные амбиции! Сколь фундаментальными они кажутся! Но работают ли они? Нахожу ли я долговечное счастье в погоне за этими слишком уж «человеческими» стремлениями, или существует лучший путь? Быть может, стоит исследовать каждый из них, и в первую очередь предположение, что тот или то, чем я являюсь, — это человек?
1. Любовь. Как человек, я стремлюсь любить и быть любимым, но поскольку в основном ощущаю любовь в виде эмоции, я нахожу её мимолётной, и даже когда она продолжительная, она в лучшем случае не лишена проблем. Вместе с человеческой любовью приходят притязания, ожидания и условия, и хотя я продолжаю искать идеальную любовь, подсознательно я начинаю подозревать: то, что я называю любовью, — всего лишь суррогат любви истинной, переживание которой от меня ускользает.
2. Богатство. Когда я был ребёнком, это был мой мир, но, по мере того как я рос и меня учили думать иначе, я его потерял. И так начинается процесс накопления, в тщетной попытке вновь, кусочек за кусочком, обрести мир. Убеждённый в том, что я вновь буду счастлив, если приобрету побольше всего самого лучшего (или, по крайней мере, настолько много, насколько мне удастся), и не желая оказаться превзойдённым своими сверстниками, я становлюсь жадным и называю свою жадность «амбициями». Однако, приобретая всё больше и больше, я замечаю, как быстро теряю к этому вкус и хочу ещё больше — я никогда не бываю удовлетворён. И, что совсем плохо, чем больше я приобретаю, тем больше усилий я прилагаю, чтобы всё это сохранять; и тем больше беспокоюсь о том, что могу всё потерять. Я обнаруживаю, что это не путь к счастью — это путь к стрессу и болезням!
3. Власть. Я думал, что, имея власть, будет так просто добиться того, что я хочу, — для себя, своей семьи, своих друзей. То долговечное счастье, которое я не нашёл в любви или деньгах, я надеялся найти в сфере власти и влияния. Однако вскоре я заметил, что, как и в случае с богатством, чем больше власти я получаю, тем больше меня обременяют разного рода ответственностью и тем больше усилий требуется для поддержания своего высокого статуса. Также появляется проблема недоброжелателей — растущего числа конкурентов, которые хотят лишить меня власти и влияния, присвоив его себе. Оказывается, что на вершине лестницы счастья меньше, чем на её нижних ступеньках. Я обнаруживаю, что начинаю сердиться и обвинять других в отсутствии собственной удовлетворённости. А воспоминание о тех, которым я причинил на этом пути боль, приносит чувство вины и депрессию.
4. Приключения. Если этого не могут сделать деньги и власть, то, возможно, это сделают рафтинг или парасейлинг. Быть может, это придёт, если научишься водить спортивный автомобиль или просто посетишь какую-нибудь экзотическую страну. Но и на сей раз счастье и изумление мимолётны, а я обнаруживаю, что «подсел» на этот «кайф» и что нуждаюсь в следующей «дозе», чтобы положить конец моим удлиняющимся периодам скуки. Вскоре то, что я считал захватывающим, становится обыденным и хорошо знакомым, и я вновь вынужден искать что-то ещё.
5. Удовлетворённость. И вот я беззастенчиво устремляюсь прямиком к удовлетворённости. Я покупаю удобную мебель и комфортабельную машину. Я стремлюсь к балансу — не слишком много того, не слишком много этого. Я занимаюсь йогой и техниками расслабления, слушаю успокаивающую музыку, принимаю горячие ванны и глотаю антидепрессанты. Я ищу покой, но мне удаётся обрести лишь притупления чувств. Неужели нет пути к счастью? Неужели жизнь — бессмысленная ловушка?
6. Бессмертие. Я начинаю задумываться, хочу ли я жить отведённый мне срок. Возможно, счастье можно найти не в этой жизни, а в загробной, или, быть может, в следующей, или в той, что последует за тем? Но дело в том, что я боюсь смерти, но устал от жизни, и не могу представить себе Творца, который мог породить эту неразбериху. Если Бог и существует, размышляю я, то, должно быть, Он бог недоразумения или, быть может, бог плоских шуток. Я хочу жить вечно, но только если Он возьмёт Себя в Свои божественные руки!
Несомненно, что, как человек со средней продолжительностью жизни, я до той или иной степени испытаю практически всё, и если мне повезёт, то найду хотя бы немного счастья — или, по крайней мере, того, что я считаю счастьем. А если не повезёт, то буду отвлекаться по мере возможностей с помощью алкоголя, наркотиков, секса, азартных игр, шопинга и религии — и, возможно, мне удастся прорваться, а может быть, и нет. Но если мне исключительно повезёт, если на меня снизойдёт истинное благословение, то в конце всех этих ошибочных стремлений станет ясным одно: если долговечное счастье и можно найти, то не в качестве человека и не посредством человеческих усилий. Как однажды выразилась Лили Томлин, проблема со всей этой «крысиной гонкой» — в том, что даже если ты в ней победишь, то всё ещё будешь крысой.
А я не хочу быть крысой и даже просто человеком; меня вообще не устраивает ничего, кроме правды о моей истинной природе. Ответ на вопрос о том, как обрести то, что я хочу, оказывается гораздо более радикальным, чем я мог бы предположить. Ответ таков: у меня уже есть то, что я хочу, и оно у меня есть, потому что я не только человек, но что-то гораздо большее (и гораздо меньшее). Я это понимаю, когда смотрю Сюда, где нахожусь, когда разворачиваю своё внимание и вижу, что я — пустое Осознавание, абсолютное Ничто, и в качестве этого — чистая вместимость для мира, который меня заполняет. И союз Всего с Ничем столь полон, столь всеобъемлющ, что я вижу, что являюсь и тем и другим, и хотя их два, их не разделяет даже самая малость. Это и есть То, Кто Я в реальности. Включая это видение в свою человеческую жизнь (или, скорее, включая свою человеческую жизнь в это Видение), я выхожу за рамки счастья и удовлетворённости и вместо этого пребываю в покое, радости и благодарности.
Вновь просматривая написанное, я обнаруживаю следующее:
1. Истинная любовь.
Это не эмоция. Истинная любовь — моя природа, ибо я вижу, что я исчезаю в вашу пользу. Не предъявляя никакого лица вашему взору, Я принимаю ваше лицо в Себя — это близость, которую нельзя познать никак иначе. Я — пространство для вас. Я не могу противостоять вам, потому что Я и есть вы. Истинная любовь безусловная, так как что бы вы собой ни являли, у Меня нет иного выбора, кроме как принять вас. Истинная любовь не претенциозна и не сентиментальна — она просто есть. Истинная любовь не приходит и не уходит. Она всегда