Она рассказала Азизу о своих, пусть неудавшихся, отношениях с другим. Она бросила ему вызов, поддавшись желанию поцеловать его, затронуть его чувства и вспомнить свои… Ее поведению нет оправдания. Когда она стала безрассудной и принялась снова искушать судьбу?
Узнав, что ей вряд ли удастся зачать ребенка, Нихат была сломлена. Она с ужасом осознала, что не подарит любимому мужчине наследников, которые ему необходимы. Любовь заставила ее принести в жертву собственное счастье.
Каким-то образом она сумела уцелеть и построила свою жизнь. Она не может больше рисковать.
Глава 7
Неделю спустя Нихат вошла утром в комнату для завтраков и замерла с бешено забившимся сердцем.
Азиз и Аяан застыли по разные стороны стола со стиснутыми кулаками. На лицах обоих была написана ярость. Принцесса Зохра стояла рядом с Аяаном, переводя взгляд с одного брата на другого.
Если бы упала иголка, это прозвучало бы как взрыв.
Нихат посмотрела на Азиза и невольно отметила, как хорошо он выглядит.
На нем была белоснежная рубашка, распахнутая на груди. Ткань резко контрастировала с его загорелой шеей и лицом. Подбородок Азиза был выбрит, нездоровая бледность, которая отличала его, когда она приехала, исчезла.
Особенно сильно изменился его взгляд. С каждым днем высокомерие и уверенность возвращались к нему.
Нихат охватил жар, ей стоило бы отвести глаза, однако она не могла не посмотреть на его чувственный рот.
Это был всего лишь поцелуй…
Но он разжег в ней огонь, который невозможно было потушить, что бы она ни делала, хотя Азиз больше не проявлял к ней интереса.
Он решительно дистанцировался от нее. Больше не было едких замечаний, упоминаний о прошлом или настоящем – ничего, только вежливая, причинявшая ей боль холодность.
Сделав глубокий вдох, Нихат оглядела комнату, физически чувствуя напряжение, разлитое в воздухе.
– Что-то не так?
Нервы Азиза были натянуты как струна. Он повернулся к ней – и мгновенно на него нахлынули воспоминания о вкусе ее губ, о ее мягких изгибах, которые так хорошо подходят его телу. Желание вспыхнуло в крови.
Последнее, что сейчас ему было нужно, это шторм чувств, а он испытывал его каждый раз, когда смотрел на Нихат. Ему нужно убраться из дворца, от нее, от брата. Он должен что-то сделать, иначе свихнется.
– Я задумал поездку в пустыню, а мой брат грозит запереть меня и выбросить ключ.
Нихат побледнела… Под ее ясными глазами залегли глубокие тени… Впервые Азиз не испытал садистского удовольствия оттого, что она справляется с собой не лучше, чем он.
– Почему?
– Потому что, как ты прекрасно знаешь, я схожу с ума, ничего не делая.
– Я должен управлять страной, Азиз. У меня нет времени снова разыскивать тебя. И мне нечего будет сказать матери, если ты опять исчезнешь. Ты не посмеешь с ней так поступить.
Азиз вздрогнул. Как объяснить брату, каким бесполезным он себя чувствует во дворце, тогда как раньше был лидером? Разум, не замутненный алкоголем, и тело, медленно, но верно избавлявшееся от боли, требовали действий.
Азиз осторожно подбирал слова, мысль, которая пришла в голову этим утром, наполняла его новой энергией. Но он не хотел, чтобы брат воспользовался ею, чтобы привязать его к Дахару навечно.
– Халиф сказал, что возникли проблемы с шейхом Зурана.
Как Азиз и ожидал, в глазах Аяана зажегся огонек.
– Халифу придется дать урок и напомнить, кто сейчас наследный принц Дахара.
– Я по-прежнему принц крови… – Азиз ухватился за спинку стула, подавляя желание стереть понимающую улыбку с губ брата. Если долгие годы живешь с чувством ответственности за страну, от этого не так-то легко избавиться. – Это так или нет?
– Да, – сказал Аяан, подходя к окну. – Четыре месяца назад я убедил шейха Асада и отца Зохры подписать соглашение об усилении охраны границ всех трех государств. Сейчас он не отвечает. Молчит и высший совет Зурана. – Он потер шею. – Мне это не нравится.
– Вот почему важна моя поездка.
– Не понимаю.
Азиз знал, что Аяан только изображает неведение, вынуждая его предложить свое решение.
– У меня есть связи, Аяан. Я могу прибегнуть к своим источникам информации, чтобы они выяснили для тебя, что происходит в Зуране. Шейх Асад всегда был для отца занозой.
Молчание, последовавшее за его заявлением, оглушало сильнее взрыва. Оно же окончательно уничтожило его и без того истощенное терпение.
Азиз ощущал беспокойство. Еще никогда он не жил без цели. И он должен найти одну хотя бы временную.
– Готов ли ты физически…
– Конечно, готов. Я выжил после ранения, искорежившего мне бедро, без тебя и твоих докторов. Я сохранил рассудок, вспоминая лицо Амиры и твое. – Азиз смотрел на брата в упор. – Я могу помочь тебе вместо того, чтобы томиться во дворце, – продолжил он сквозь стиснутые зубы. – Здесь я буду вечным пленником, Аяан. Когда ты это поймешь.
Лицо Аяна стало жестким.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Но тебя будет сопровождать Нихат.
– Нет. – Азиз и Нихат произнесли это одновременно.
Аяан и Зохра были встревожены и озадачены.
– Альтернативы нет, – объявил Аяан.
Азиз постарался совладать с собой:
– Я согласен. – Он повернулся к Нихат: – Едем завтра на рассвете.
Нихат вздрогнула, когда Азиз прошел мимо нее, жар его тела влек ее к нему. Она задержала его:
– Два дня подряд ты пропускал занятия.
Его пальцы задели ее руки, губы дернулись в усмешке. Однако то, о чем он думал, осталось невысказанным.
– Нет, не пропускал. За мной присматривал Халиф, – низким голосом объяснил он и ушел.
Однако его лицо сказало все, о чем он умолчал. Эти два дня Азиз метался, словно сражаясь с невидимыми цепями.
И вдруг Нихат все поняла. Она слышала, как старые слуги шептались о благотворительном мероприятии, которое должно было состояться завтра. Ежегодная презентация образовательного фонда, носящего имя…
Как она могла забыть?!
– Ты ничего не хочешь объяснить, Нихат?
Она взяла себя в руки и повернулась к Аяану:
– Нечего объяс… – Впервые она увидела в золотистых глазах Аяана ярость, обращенную на нее.
– Что имел в виду мой брат, говоря, что он вечный пленник?
Она могла сказать, что это ничего не значит, или могла сказать правду в надежде, что Аяан начнет понимать.
– Ему нужно оказаться подальше от тебя, от дворца, от всего, что происходит, Аяан.
Зохра, стоявшая рядом с мужем, встрепенулась:
– Он…
Нихат смело встретила ее взгляд:
– Вы оба не представляете, как он страдает. Только сказав это, она осознала всю дерзость своих слов.
Аяан задумчиво взглянул на нее.
– Скажи, что у тебя на уме, Нихат, без колебаний.
– Завтра день рождения Амиры.
Аяан вздрогнул. Зохра нашла его руку и сжала ее. То же самое было нужно и Азизу. Несмотря на решимость сохранить их отношения только на профессиональном уровне, Нихат осознала, что не может оставить Азиза одного. И уж точно не завтра.
– Он… – Она провела дрожащей рукой по лицу. – Он страдает во дворце, Аяан. Он пытается ради тебя, но…
Аяан покачал головой, не позволяя ей закончить:
– Ты обещала мне, Нихат. Ты дала слово…
–…помочь ему, – кивнула она. – Извини, что я не высказалась яснее, но моя преданность Азизу всегда будет стоять на первом месте.
– Тогда ты разделишь его судьбу.
– Значит, так тому и быть. – Нихат кивнула ему и принцессе Зохре и вышла с высоко поднятой головой.
Он крался по собственному дворцу как вор в ночи, но ему не оставили выбора. Пустынный коридор позади него был освещен желтым светом ламп. Он рискнул выглянуть во внутренний двор. Там никого не было.
Азиз прижался лбом к закрытой двери и с трудом сделал вдох, наполняя легкие воздухом. Он не мог вечно прятаться. Он кивком приказал Халифу открыть дверь. В коридоре появилась еще одна фигура и присоединилась к нему.
Несмотря на свое нежелание, Азиз позволил Нихат переплести их пальцы. Он не стал спрашивать, как она узнала, что он с первыми лучами солнца будет стоять перед дверью Амиры.
Азиз страшился этого дня. Дворец был другим без смеха сестры. Он должен попросить у нее прощения, причем сделать это здесь, в покоях, где она смеялась и плакала, где она жила до того дня, когда его безрассудство убило ее.
Азиз толкнул дверь и вошел. Запах Амиры, который он не забывал, – аромат роз и чего-то сладкого – ударил в ноздри. Его колени подкосились, к глазам подступили слезы, и он позволил им пролиться.
Когда Нихат включила свет, Азиз обошел просторную спальню, в которой все осталось таким, каким было при Амире. Ее драгоценности были беспорядочно разбросаны на комоде, на тумбочке у кровати лежали романы.
Как бы он хотел изменить прошлое!.. Как хотел принять на себя пулю, оборвавшую ее жизнь…
Нихат крепко обняла Азиза за талию. Впервые он не смог оттолкнуть ее или отказаться от утешения, которое она предлагала. Так они стояли несколько минут, погруженные в воспоминания.
– Помнишь, как ты расстроился, когда бутылка односолодового виски, которой ты гордился, исчезла? – спросила Нихат.
Нахмурившись, Азиз кивнул.
– Ты поднял крик, перевернул дворец вверх дном. Персонал перешептывался, боясь сказать тебе, что ее не нашли. Во дворце ввели чуть ли не военное положение.
– Почему ты об этом заговорила?
– Амира заплатила одной из горничных, чтобы та ее украла.
Нихат издала смешок и отступила назад, когда Азиз надвинулся на нее. Выставив вперед руки, она качнула головой и улыбнулась.
Ее осветившееся лицо напомнило ему то беззаботное время.
– Я хранил ее так долго, я…
– Я просила Амиру это не делать, Азиз. Это было самое отвратительное, что я когда-либо пробовала. После первых глотков я больше не могла пить виски. Я сказала ей, что нам нужно вернуть бутылку, но к тому времени в твоем крыле выставили охрану, словно были украдены драгоценности. Нам пришлось вылить виски в туалет, а я тайком избавилась от бутылки.