«Радует одно: хоть и сволочь, но моя!» – он сделал акцент на последнем слове. – «Заметь, ты сам так написал. Пусть запах утреннего кофе напомнит тебе обо мне». – Матвей внимательно смотрел на нее. – С тех пор кофе всегда напоминает о тебе. Аня, не рисуй того, чего нет. Я вчера сварил борщ. У нас все только началось, – так же мягко сказал он. – У меня есть чувства к тебе.
– Какие?
Матвей вздохнул, крепче прижал ее к себе и прошептал:
– Я люблю тебя.
Она расцеловала подругу в обе щеки.
– Извини, что опоздала, – выпалила скороговоркой Анна.
– Где ты была? – поинтересовалась та в привычной манере.
Анна улыбнулась: Гала никогда не изменится.
– Встречалась. Сначала анализировала состояние бизнеса Светланы. А потом еще пила кофе с главным редактором крупного журнала.
– Матвей? – смекнула Гала. Вместо ответа Анна кивнула.
– А почему это ты так включилась? – не дожидаясь подробностей, спросила «следователь».
Официантка Алина подошла к их столику. Анна сделала заказ.
– Потому что мне сварили борщ, – пояснила она.
Взгляд Галы невозможно описать словами. Шок, смешанный с непониманием, удивлением и чем-то еще. Было ясно одно: она зависла в ожидании продолжения.
Анна погрузилась в рассказ.
– И что, ты ему поверила?! – возмутилась слушательница.
– Не могу сказать, что поверила, – она посмотрела на трассу, по которой стремительно мчались автомобили. – И сказать, что не поверила, тоже не могу. Я наблюдаю. После его ухода я анализировала все, что произошло.
– Понятно, что он сварил борщ, потому что ему нужны твои связи, – перебила Гала. – А ты требуешь СМС! Что ему было делать?
Подруга права. И цитирование трех СМС не произвело на Анну должного впечатления. Скорее всего, он готовился к вопросу о них. А неожиданный отъезд снизил градус от приготовления борща и последовавшей за ним ночи любви. Матвей своим признанием спасал ситуацию. Анна вздохнула:
– Гала, пойми, я не верю ему до конца. Устроить спектакль легко. Здесь суть не в спектакле, а в том, что он будет делать дальше.
– И что он уже сделал?
– Звонил сегодня три раза. Настроение приподнятое. Болтал. Такой влюбленный Матвей. Как когда-то.
Собеседница вздохнула:
– А то, что он сообщил тебе об отъезде как всегда?! – она намекала на повторение сценария «Иглы».
– Ты знаешь, в этом случае я склоняюсь к тому, что он действительно забыл. Он испугался, когда увидел мою реакцию, и понял, как его поведение выглядит со стороны. Он сделал все, чтобы сгладить этот момент.
– И что, ты хочешь сказать, что он изменился? – Гала закурила.
Анна пока не знала ответа на этот вопрос.
– Скажу одно: я выставила таймер на 72 часа. Посмотрим, как он поведет себя дальше и что будет делать, когда вернется из Одессы.
– А ты что будешь делать с Одессой?
– Я решила не ехать. И уже сообщила об этом Виталику. Даже отменила бронь в отеле. – Анна вскрикнула: – Гала, представляешь! У меня был забронирован номер в том же отеле, в котором проходит их конференция. Я сегодня, когда увидела, чуть сознание не потеряла. Что это? Судьба? Если бы мы с Матвеем не общались и я туда поехала, то встретилась бы с ним за завтраком, – ее затылок похолодел от ужаса. Она передернула плечами, представив эту картину.
– А зачем ты вообще выясняла, где конференция? – Гала прищурила глаза и посмотрела на нее с подозрением.
Анна уперлась взглядом в стол.
– Проверяла, соврал он или нет. – От стыда ее голос стал тише. – Решила убедиться, что он действительно едет на конференцию.
– Может, пошли его? – в глазах Галы читалась жалость.
Анна понимала: подруга боится, что Матвей вновь причинит боль. Гала не учла важного. Боль – следствие открытости, когда ты получаешь поступок, которого не прогнозировал, не ожидал. Анна же находилась в другом состоянии. Она не впускала Матвея в душу, чтобы не рисковать. Своей позицией наблюдателя она сознательно проверяла его. Но ей очень хотелось ему верить.
– За что послать? За то, что он сварил борщ, признался в любви и поехал на конференцию?
Их разговор прервала мелодия мобильного. Телефон Анны высветил «Андрейчук Матвей Анат.». Она повернула экран к Гале. Та недовольно фыркнула. Часы показывали 22:15. Жестом попросила подругу помолчать.
– Привет, – начала Анна.
– Привет. Что делала?
«Его голос…»
– Общаюсь с подругой в ресторане. А ты? – она вслушивалась в звуки на заднем фоне.
– Готовлюсь к отъезду. У нас завтра все по плану?
– Да. В 10 утра. Во французской кофейне. – Анна вздохнула: – Матвей, у меня к тебе убедительная просьба. Эта встреча важна. Не глобально, но для перспективы. Нужна рубрика здесь, чтобы продвинуть тебя в более масштабные издания.
Она хотела попросить его не повторять тот цирк с пиарщицами. Замолкла, подбирая слова.
– Я понял, – прервал он возникшую паузу.
– И пожалуйста, не надевай красное, – посоветовала она. – Это опасный цвет для первой встречи.
– А я собирался надеть красную футболку, – фыркнул Матвей. – Ладно, надену что-нибудь другое.
Анна отчетливо слышала: помещение, в котором он находится, фонит, создавая эхо. Туалет? Ванная? Из ее груди вырвался беззвучный вздох разочарования.
– Ты завтра во сколько уезжаешь?
– После обеда.
– Давай встретимся на полчаса раньше, – предложила она. – Хочу обсудить некоторые детали, чтобы не мешать тебе, пока ты будешь в Одессе.
– Хорошо, – согласился Матвей. – Тогда до завтра?
– В 9:30, – повторила она.
Все это время Гала внимательно наблюдала за ней.
– Не похож этот разговор на беседу влюбленных, – наконец озвучила мысль подруга.
– Он не дома, – без тени сомнения заявила Анна.
– Он врет?
Уверенный кивок вместо ответа.
– Откуда ты знаешь?
– Ответил расплывчато. Эхо – скорее всего, туалет. Приглушенный голос – словно боится, что его услышат. Не болтает. Не шутит. А днем вел себя иначе. Он определенно что-то скрывает.
– Марина?
Анна задумалась: «Возможно. Он уверенно заявил, что вернет свои деньги за маркетинговое исследование. Но никаких подтверждений, даже косвенных, нет. Какой смысл толочь воду в ступе?» Вместо этого она закурила и, прищурив глаза, посмотрела вдаль. Этот взгляд говорил: она просчитывает варианты. Гала слишком хорошо ее знала, чтобы мешать этому процессу. Анна потушила сигарету. Коснулась экрана телефона. Нажала «Вызов». Гудок. Гудок. Гудок. Абонент не ответил. Она внимательно посмотрела на подругу.
– И что ты думаешь? – не выдержала та.
– Даю ему пять минут, чтобы перезвонить, – голос Анны звучал ровно, без эмоций.
– Ты ему звонила?
Движением глаз подтвердила предположение.
– А если не перезвонит?
– Получит завтра проверку, – опять без эмоций констатировала Анна.
Официантка принесла заказ. Гала, понимая, что в ближайшие пять минут им нужно отвлечься, стала рассказывать о своих буднях. Анна не смотрела на часы. Она искренне наслаждалась общением. Отношения с Матвеем научили ее важному – не ждать. Переключать внимание на «здесь и сейчас», независимо от внешних обстоятельств. Может, пока ей не хватало решительности, чтобы прервать эти отношения, но она научилась в них не включаться. Не тонуть, не задыхаться, не переживать. Для нее это уже достижение. Он перестал быть «вместо жизни», и сейчас она пыталась окончательно понять, способен ли он стать «для». Она отвела 72 часа на то, чтобы убедиться в его мотивах.
– Уже прошло пятнадцать минут, – осторожно напомнила Гала. Анна взяла телефон и нажала кнопку вызова.
– Не поздно?
– Нет. Говори, – ответила издатель.
– У меня к тебе большая просьба… – Та молчала, ожидая продолжения. – Завтра я приду на встречу с доктором. Скажи ему, что обложка стоит денег.
– Сколько? – уточнила Света.
– Назови какую-то не слишком большую сумму, но и не очень маленькую.
– Две тысячи долларов?
– Подходит. И еще: когда он протянет тебе визитку, скажи, что у тебя с собой визитки нет.
– А что с деньгами делать?
– Если начнет платить, то брать не будем, – пояснила Анна.
– Поняла. Хочешь его проверить.
Анна рассмеялась.
– Приятно иметь с вами дело, – вместо ответа прокомментировала она. – И будь с ним внимательна, а то он у нас парень обаятельный, может тебя легко очаровать.
– Да ладно! Я мужа люблю! – отмахнулась собеседница.
– До завтра, – Анна отложила телефон.
Гала смотрела на нее шокированно.
– Ну ты и стерва! – с восхищением сказала подруга.
– Почему? Когда человек применяет приемы манипуляции к другим, он должен быть готов к тому, что кто-то сделает то же самое в отношении него. И опять же, у Матвея есть возможность своим выбором показать, что я ошибаюсь.
«Начни бороться за себя! Перестань бороться за него! Если я ошибаюсь, он себя проявит!» – прозвучали в голове слова Виталика, сказанные еще в августе, когда Матвей не приехал из Одессы. Только сейчас Анна созрела для того, чтобы увидеть его проявление.
Анна наслаждалась ароматом сентябрьского утра. Солнце уже не обжигало, а воздух за ночь наполнялся влагой. Еще не холодно, но ощущение раскаленного асфальта утрачено до следующего июля. Она подставляла лицо солнечным лучам, глубоко вдыхая прохладное тепло сентября. Официант принес кофе с корицей. Часы показывали 10:05. Она на летней террасе французского ресторанчика. На расстоянии пятидесяти метров из арки показалась Света. Анна махнула ей рукой. Сняла очки и дежурно улыбнулась.
– Извини, что опоздала, – начала Орлова с привычной в таких случаях фразы.
– Все нормально. Нашего блогера все равно пока нет, – сарказм Анны стал неуправляемым: Матвей не пришел в назначенное время. Позвонил и пролепетал что-то о том, что проспал и ему еще нужно заехать в клинику за препаратами. Анна выслушала. Она кричала молчанием.