Она взяла телефон. Открыла книгу контактов. Нашла абонента. «Вызов».
– Привет, дорогая! – прозвучал беззаботный низкий женский голос. От кого угодно такое обращение казалось Анне издевкой. От кого угодно, кроме нее.
– Привет, – тепло поприветствовала Анна. – Ты занята?
– Нет. Дома.
Анна облегченно выдохнула: попасть в свободное окно ее графика – это подарок судьбы.
– Мне нужны твои мозги, – без обиняков сообщила звонившая.
– Не вопрос.
– Только это надолго, – предупредила Анна.
– Приезжай. Я полностью в твоем распоряжении.
– Лечу! – бросила телефон на сиденье.
В ее жизни много знакомых, приятелей, друзей, но людей, которым она может сказать «Мне нужны твои мозги», всего несколько. Не совет, не профессиональное мнение – мозги. Таня обладала интеллектом, подкрепленным знаниями в вопросах, на которые Анне понадобились ответы. Настало время их получить. И единственный человек, способный их дать, – ее близкая подруга.
Входная дверь открылась.
– Заходи, мой человек!
Анна переступила порог и протянула пакет с гостинцами.
«Мой человек» – частая фраза Тани в ее адрес. Связь между ними возникла мгновенно, словно они были знакомы всю жизнь. Необъяснимая, крепкая, как морской узел, завязанный с первого взгляда. Это то, что не поддается описанию, но что хотя бы раз испытывал каждый: беспричинное родство. Из-за плотного графика они встречались редко, но могли проболтать по телефону всю ночь.
Долгие, наполненные теплом объятия.
– Пошли на кухню, – легким движением руки пригласила подруга. Анна села на диван. Таня включила кофемашину.
Татьяна. Многие ошибочно полагали, что это псевдоним. Но нет, этим именем ее наградила семья. И для Тани сложно придумать лучшее.
«…Но равнодушною княгиней, но неприступною богиней роскошной, царственной Невы…» – слова Пушкина точно передавали ее образ. Высокая шатенка с холодным хрустально-синим взглядом, прозрачной кожей, благородными чертами лица, мягкими манерами и неспешной речью истинной дворянки – изящная княгиня. Многим она казалась Снежной королевой, но не Анне. За высоким интеллектом, глубинными знаниями, уверенностью и внутренней силой скрывалась хрупкая, чувственная, верная и мудрая женщина. Оживший персонаж знаменитого романа в стихах. Татьяна – известный тренер НЛП, гипнолог, психолог и самый знаменитый физиогномист страны. Лучший физиогномист. Живой детектор лжи, знающий о микромимике и невербалике все. Медийное лицо, эксперт ток-шоу на всех телеканалах.
Подруга поставила на стол кофе и пепельницу.
– Рассказывай, – чуть растягивая гласные, в своей особенной манере пригласила она.
Анна вздохнула:
– Рассказ будет долгим.
– Я не спешу, – васильковые глаза излучали тепло.
Анна начала рассказ с того момента, когда поняла: Матвей – пикапер. Таня умела слушать не перебивая, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Наконец Анна сообщила о том, что положила на стол книгу Бродского.
– Мо-ло-дец! – похвалила подруга, разбив слово на слоги.
Анна вновь вздохнула и отрицательно покачала головой:
– Он вернулся.
– Та-а-ак! – Таня тянула гласные в словах, как часто делают люди, близко знакомые с НЛП. – С этого момента поподробнее. Мне нужны его выражения.
Анна описывала события прошлого, дословно цитируя Матвея. Подруга встала из-за стола, достала из холодильника сыр, оливки и нарезку. Открыла ящик и извлекла бутылку вина. Откупорила. Поставила на стол бокалы. Молча налила. Приоткрыла окно и включила вытяжку.
– СДО.
– Не поняла, – призналась Анна.
– Субъект. Действия. Объект.
Их взгляды встретились под мягкий звон бокалов.
– Выявить манипулятора достаточно легко. Когда человек манипулирует, у него всегда не хватает одной или нескольких составляющих.
Анна ждала продолжения.
– «Я тебя люблю». Или «Тебя люблю». Чувствуешь разницу?
– Нет субъекта. «Буду варить борщ»?
Татьяна движением головы показала «да».
– «Сегодня, когда увидел тебя, понял, что потерял навсегда», – вспомнила Анна вчерашнее появление Матвея.
– Объект – это лицо или предмет, на который направлено действие субъекта. Кого? Что? «Я люблю», – привела пример Таня. – Или не хватает действия: «Я тебя». В таком случае действие заменено чем-то бесформенным: «Я тебя лю…», «Я тебя хо…».
– Он не говорит ничего конкретного. «Понял, что умру», «Собираюсь тебя вернуть». Я называю это «Придумай то, что тебе хочется».
Таня кивнула.
– Это специально?
– И да и нет. Бывает сознательное утаивание информации. Знаешь, как в истории, когда муж и жена договорились быть честными?
Анна показала взглядом, что ждет продолжения.
Муж с женой договорились быть честными. Он поехал в командировку. Зашел в купе ночью: все спали. Утром просыпается, а с верхней полки свисает изящная женская ножка, – Таня сделала театральную паузу. – Приехал в пункт назначения. Отправил жене телеграмму: «ЕХАЛ В ПОЕЗДЕ ПОДВЕРНУЛАСЬ НОГА ЛЕЖУ В ПОСТЕЛИ ТЧК ОБНИМАЮ ТЧК ЦЕЛУЮ ТЧК».
Анна рассмеялась: точно как Матвей, да и она сама в отношении Игоря.
– Не хватает дополнительной информации. Лучшая ложь – это полуправда, – поделилась она мыслями.
– Ага! – подтвердила подруга. – В сознательном проявлении манипулятор после таких фраз всегда делает паузу. Чтобы увидеть, «зашло» или нет. Но есть и бессознательное поведение. Это как невербалика, только в словах. Бессознательное проявление мыслей. Оно проскальзывает в разговоре постоянно. Всегда нужно слушать, ЧТО и КАК говорит человек.
Анна задумалась: это правда. Она вела так себя с Игорем. Будто в ответ на ее воспоминание зазвучала мелодия рингтона. «Игорь». После вчерашней встречи он не звонил: знал, что она на семинаре. Утром прислал СМС: «Доброе утро. Я проснулся». Затем: «Я почистил зубы». На что Анна написала: «Тебе это не поможет». Получила ответ: «Я уехал». Скорее всего, он боялся звонить, потому что не помнил финала вчерашнего вечера.
– Привет, – мягко начала она.
– Счастье мое, прости. Мне стыдно, – Игорь громко вздохнул.
– Даже не знаю, – ее голос драматично задумчив.
– Я ничего плохого не сделал? – в каждой ноте смущение.
– А ты можешь?
– Нет. Но вчера я хотел тебя убить, – признался он.
– То же самое. Вначале в ресторане. А потом еще дома. Так что я просто ангел, – Анна посмотрела на подругу: в синих глазах НЛП-тренера читался интерес.
В трубке послышался вздох раскаяния.
– Так и быть, Мёдик, я тебя прощаю. Когда ты возвращаешься?
– Завтра вечером. Что делаешь? – Игорь наконец спросил о самом важном для него.
– Общаюсь с подругой.
– А я иду ужинать с Платоном, – сообщил он. – А что за подруга?
– Легендарная, – улыбнулась Анна. – Таня, помаши Игорю, а то он из Одессы прилетит, – съехидничала она.
– Игорь, привет! – игриво поприветствовала та.
– Ладно. Давай я тебя чуть позже наберу, – закруглилась Анна.
– Я тебя люблю и целую, – нежно сказал Игорь.
– И я тебя, Мёдик, – отложила телефон.
Подруга смотрела вдумчиво.
– Ты себя слышишь?
Анна потупила взгляд.
– Знаешь? – протяжно, делая акцент на А, уточнила гуру невербального общения.
– Знаю, – выдохнула Анна.
Таня кивнула. Она никогда не осуждала, да и нравоучений от нее Анна тоже не слышала. Редкая черта характера среди людей из ее окружения. Но Таня всегда интересовалась пониманием. Да, Анна понимала, что Игорь лишь обезболивающее, но не собиралась причинять ему страданий.
– Ты разобралась с внушениями? – вернулась к теме разговора НЛП-тренер.
Собеседница подтвердила движением головы.
– Я не сомневалась. Ты сама мастер.
Анна отмахнулась от незаслуженной похвалы. Потом сказала:
– Но у меня есть вопросы. Я так и не поняла, почему отказалась от поездки в Одессу с Женей. Как Матвей сделал это в кабинете?
Таня рассмеялась.
– Вначале поездил по ушам насчет чувств. Затем произвел трехразовое внушение. «Дай мне еще время», «Дай нам время», «Я не могу тебя отпустить», – процитировала она Матвея. – Одно и то же, только разными словами. Запомни: все, что повторяется три раза и больше, указывает на внушение.
– Я это поняла, но так и не поехала. Теперь все время думаю: почему у него так резко изменилось настроение? Он неожиданно сбросил маску, и от «страдающего» доктора не осталось и следа. – Анна рассказала, что произошло в кабинете, когда она сообщила Матвею, что едет в Одессу.
– Закрыл внушение, – уверенно ответила подруга. – Сделав объекту внушение, профессионал всегда закрывает его, переключая на другую эмоцию. Таким образом, в бессознательном остается внушение, но в сознательном ты думаешь о другом.
Услышав это объяснение, Анна испытала то, что чувствовал Архимед: захотелось крикнуть «Эврика!». Знала бы Таня, насколько она права. После той встречи, сидя в ресторане с Галой, Анна целый вечер искала причину странного поведения, а в Одессу так и не поехала. И время Матвею дала, несмотря на то, что понимала: в кабинете он врал.
– Меня другое пугает, – продолжила подруга. – Переход на третье лицо.
– Не понимаю.
– Обезличивание. Причем он делает это постоянно. Уход от имени говорит об обезличивании. Манипуляторы всегда придумывают объектам прозвища: кошечки, собачки, ежики, обезьянки, кролики…
– Мёдик, – грустно согласилась Анна.
– «Я понял, что потерял нечто важное. И теперь я ищу в толпе маленьких брюнеток и замираю при виде бежевых джипов», – напомнила тренер НЛП слова Матвея, сказанные в кабинете. – Понятно, что это заготовленный шаблон. Но все равно обезличивание.
– «У нее есть чувства ко мне! А у меня есть чувства к ней!» – привела еще один пример Анна.
Психолог кивнула:
– Такая форма – самый жесткий вид манипуляции. Когда человек обращается по имени, он указывает на личность. Это подразумевает эмпатию и сопереживание. Когда он переходит на третье лицо, причем переводит в третье лицо и себя самого, это значит, что он настроен на уничтожение. Проявить агрессию к тому, кого обезличил, легче, чем к знакомому. Понимаешь?