Матвей: «Судя по времени последнего входа в Facebook: балансируя между безусловностью и бессонницей;)»
Анна улыбнулась: он отслеживает ее страницу. Сегодня она писала роман до пяти утра.
Анна: «Это не бессонница, это другое;)»
Матвей: «Только не говори что любовь»
Его самоуверенность вновь дала о себе знать.
Анна: «)))»
Матвей: «Нефть и любовь сейчас очень обесценились. Слишком большой избыток нефтедобычи и переизбыток упоминаний о той пресловутой любви, наполненной в значении – ровным счетом ничем».
Анна: «Очень проникновенно получилось. Только это не про меня».
Матвей: «?»
Анна: «Я ночью пишу».
Она вновь взглянула на снежную зиму. Жаркий июль и снежная зима – как две реальности, в которых жили совершенно разные Ани. Быть или казаться?
Матвей: «Мы с тобой слишком похожи. В этом наша трагедия».
Она явственно услышала его трагический вздох.
Анна: «Я тоже много об этом думала. И считаю это благословением. Но когда все начиналось, ты прав, наша похожесть стала трагедией. Знаешь, что странно для меня?»
Матвей: «?»
Анна: «Я чувствую тебя. У меня есть какая-то необъяснимая связь с тобой. Такое со мной впервые».
Матвей: «CDMA или GSM?»
Анна: «GSM тоже есть, да и Facebook отлично работает))) Только я о другом. И я знаю, что ты понимаешь, о чем я».
Матвей: «И никто не знает – дар это или проклятье».
Анна: «Ты и я решаем, что это. Страхи действительно мешают жить. А еще слишком много знаний и опыта, за которыми на самом деле мы часто прячем наши страхи и боль. Откровенность может вернуть доверие. А доверие способно превратить эту связь из проклятия в дар».
Матвей: «Две бутылки чудодейственного напитка!»
Анна вновь улыбнулась: давно он не использовал эту фразу. Раньше она ее задевала – теперь нет.
Анна: «Куда нони привезти?)))»
Анна: «Я изменилась. Я по-другому смотрю на многое в тебе и в себе. Мы – это мистер и миссис Смит))) Помнишь фильм с Питтом и Джоли?»
Матвей: «Вот только почему-то не закончилось семью детьми»
Анна: «Может, еще не закончилось?»
Матвей: «Только Бог это знает».
Анна: «Надо ему позвонить))) Где-то у меня был его телефончик)))»
Матвей: «Скажи ему, что если эта связь важна, пусть даст знак».
Анна: «Передам)))»
Она зажгла сигарету. Внимательно перечитала переписку. Он открыто признал, что связь между ними есть. И он считает ее проклятием. «?» – таким ответом он давал возможность рассказать то, что хочет она. И это ее устраивало: ей не хотелось думать, что она чего-то недосказала. Она отвечала не для него, а для себя. Матвей же вновь манипулировал, выводя ее на разговор о любви. Единственное, чего он хотел, – получить подтверждение ее чувств к нему. Он жаждал сатисфакции. Фрустрация не изменила Матвея.
В отношениях с ним она прошла долгий путь. Вначале она доверилась. Потом стала наблюдать. Она неоднократно проверяла его и убедилась. Затем пришло разочарование. За ним следует боль. И тогда ты либо принимаешь и отпускаешь, либо жаждешь сатисфакции, совершая грех прощения. Отомстив, ты испытываешь временное облегчение, если получил желаемое. Затем наступает фрустрация.
Когда ты фрустрирован, из-за того что не можешь получить желаемое, когда ты стонешь от ломки, когда агония сжигает изнутри, тебе нужно сделать выбор. Куда ты направишься: в сторону мести или трансформации? Ты выберешь мстительную или развивающую компенсацию. Ты либо сам станешь манипулятором, либо переживешь переоценку ценностей.
Мстительная компенсация означает попытку наказать источник боли, а если не получится – отыграться на третьем. Как маленький мальчик, которого ударил одноклассник, избивает ни в чем не повинную кошку, вместо того чтобы записаться на бокс. Анна стала манипулятором, чтобы показать Матвею: применяя манипуляцию, ты можешь получить то же самое в ответ. Продемонстрировала ему, что чувствует жертва, в надежде на то, что это его остановит. Она не получила желаемого. Но в итоге сделала другой выбор: записалась в «секцию бокса» – предпочла развивающую компенсацию. Она поняла, что сила не в манипуляции, а в самодостаточности. И нужно работать над собой, а не тратить свою жизнь на месть. На острове Тиран она отказалась мстить ни в чем не повинным людям и отреклась от продолжения игры с Матвеем. Именно поэтому она рассталась с Игорем. И в этом разница между Матвеем и Анной. Для нее агония стала возможностью, для него – деградацией. Она решила развиваться, он же «избил кошку». Матвей ошибся: они разные – в этом их трагедия.
Почему так сложно расстаться с манипулятором? Отношения – это всегда инвестиции. Они должны быть обоюдными, чтобы созидать. А если инвестиции в отношения только твои, со временем ты вкладываешь столько энергии, что бессознательно надеешься на компенсацию. Вначале ты сомневаешься и поэтому даешь шанс. Потом винишь себя. В голове звучит вопрос: «Может, это со мной что-то не так?» Ты все чаще берешь ответственность за его поступки на себя. Затем приходят страхи. Они превращают тебя в жертву, которую манипулятор эксплуатирует как хочет. А наше невежество заставляет называть это любовью. Ты думаешь: «Моя любовь его изменит». Ты продолжаешь инвестировать. Обрастаешь обязательствами и детьми, вместо того чтобы признать свое банкротство и отказаться от инвестиций. Чем дольше отношения, тем больше зависимость от адреналиновой псевдолюбви. Это замкнутый круг, из которого ты не можешь вырваться годами.
Сколько всего она сделала, чтобы помочь ему… Она победила его, при этом не используя его приемы. Неоднократно давала ему шанс, совершая грех прощения. Убедилась в своей правоте. Затем продемонстрировала силу. Она пережила агонию. Испытала катарсис. Прошла трансформацию. Она изменилась. Матвей – нет. Твое изменение никак не влияет на манипулятора. И пока ты меняешься, чтобы изменить его, ты ничего не знаешь о трансформации. Единственная причина изменения себя – ты сам. И когда ты это поймешь, этот момент станет началом твоей свободы.
Между пониманием и осознанностью лежит бездна. Анна понимала, кто он, еще четыре месяца назад, когда начинался второй раунд игры. Но это ее не остановило. Осознанность приходит к нам не тогда, когда мы поняли, а тогда, когда не поступили.
Пришло время отпустить. В глубине души Анна знала: она сделала все, что могла. А входить в замкнутый круг она отказывалась. Она отпустила Матвея. Захотелось подарить ему что-нибудь на память: у нее на память о нем останется роман. Идея пришла мгновенно. Она открыла браузер.
27 декабря
Анна подошла к стеклянной двери парадного. Женя привычно стоял у входа рядом с автомобилем. Вышла на улицу. Заметив Анну, он улыбнулся. Открыл пассажирскую дверь. Она подошла к автомобилю. Дружеский поцелуй в щеку.
– Привет, – смущенно поприветствовал он.
– Привет, – тепло улыбнулась Анна.
Села. Женя закрыл дверь и спустя секунду оказался в салоне.
– Поехали в какой-нибудь загородный ресторан, – предложил он.
– Почему загородный?
– Такая хорошая погода. Хочется в лес, – озвучил он причину.
– Поехали. Хочешь в тот, где мы были летом?
– Давай.
Автомобиль выехал на проспект. До ресторана по прямой минут двадцать.
– У тебя новая машина?
– Это моя.
– А водитель?
– Петя в отпуске до пятнадцатого. Офис тоже не работает, – пояснил он.
Анна машинально кивнула.
– Как роман?
– Пишется. Почти триста страниц.
Он присвистнул:
– Ничего себе! А сколько всего будет?
– Предположительно пятьсот.
– Пятьсот страниц! Ты настоящий писатель, – в каждом звуке угадывалось восхищение. – Это талант.
– Это рабство, – призналась она. – Тексты не дают жить. И единственная возможность от них избавиться – записать.
– Ты ручкой пишешь?
– Слава богу, нет! – она перекрестилась. – Набираю на компьютере. Но для многих писателей это проблема. Есть даже специальные ручки, позволяющие писать на листе, переводя текст в файл.
– Надо купить себе такую, – улыбнулся Женя.
– Тебе зачем?
– Я ведь тоже пишу.
Анна взглянула на него изумленно: он никогда не рассказывал об этом.
– Стихи?
Женя смутился и отрицательно покачал головой.
– Неужели рассказы?
– Письма, – признался он.
– Мастер эпистолярного жанра?
– Что-то типа того. Мои сотрудники ненавидят меня за это, – в его голосе проступили нотки смущения.
– Ты пишешь им длинные письма? – она рассмеялась.
– Да. Когда они плохо себя ведут.
Анна залилась смехом.
– Так тебе книжку нужно издать. «Письма сотрудникам». Знаешь, для многих руководителей это проблема. А так он книжку купил, открыл оглавление: увольнение – страница 32.
Женя рассмеялся.
– А почему ты в Киеве в конце декабря? – сменила она тему.
– Я переезжаю. Ищу квартиру.
Анна вновь удивилась.
– Мы завершили контракт с китайцами. Открыли представительство в Киеве. Так что большую часть времени я буду здесь.
– Ясно.
Женя начал рассказывать об открытии офиса. Анна внимательно слушала. Рядом с ним она чувствовала себя необъяснимо комфортно. Он очень отличался от Игоря: в его словах не слышалось иронии, и он не умножал двенадцатизначные цифры в уме. Не читал стихи и не рассказывал анекдоты, как Матвей. Но с ним удивительно легко. Под ничего не значащую болтовню они доехали до «Купеческого двора».
От автомобиля к ресторану шли, молча восхищаясь душистыми соснами в снежных шубах. Вдыхали воздух, наполненный кристально чистой энергией. Наконец зашли внутрь. Администратор предложил разместиться на втором этаже основного зала. Они поднялись по деревянной винтовой лестнице, украшенной резными панелями. Анна выбрала место у камина. Стол покрыт белой скатертью, вокруг гордо стоят кожаные кресла, на стенах полосатые обои, купол потолка отделан шелком. Салат оливье по рецепту 1886 года, с красной икрой, и котлета Пожарского – ее выбор в этот вечер. Невозможно отказаться от блюд по дореволюционным рецептам.