Ко всему привыкаешь. Перед глазами промелькнула первая пресс-конференция. И вспомнилось то особое волнение, которое возникает лишь единожды – когда что-то происходит впервые.
Первое публичное интервью после публикации «Греха прощения». Анна с улыбкой вышла на сцену. Окинула взглядом зал. Судя по количеству собравшихся, вопросов будет немало.
– Пресс-конференция продлится час, – сообщил ведущий.
Писательница благодарно улыбнулась и пристально посмотрела в зал. Большинство – женщины с огнем в глазах, Бабочки. Беззастенчиво оценивающие – однозначно журналисты. Мужчины с незаметной, смазанной полуулыбкой, – скорее всего, манипуляторы. Она глубоко вдохнула.
– Добрый день, – поздоровалась, нарушая регламент.
Ведущий бросил взгляд, полный укора. Она не увидела, но почувствовала. Ей хотелось начать.
– Благодарю за то, что вас так много. Значит, вопросы будут разные. У нас есть час. Давайте используем его по полной.
– По правилам нашей пресс-конференции, сначала задаются вопросы согласно очереди, определенной жеребьевкой. Все прочие – в оставшееся время. Номер один?
Анна рассматривала зал. Сколько их? Триста. Да. Минимум триста. Осень. По залу можно определить время года и даже температуру воздуха. Девушка в джинсах и серой кофте, смущаясь, подошла к микрофону. Анна встретилась с ней взглядом. Расстояние – несколько метров.
– Здравствуйте. Насколько события в вашем романе реальны?
Писательница отреагировала улыбкой: стандартное начало. За два года после выхода книги этот вопрос стал привычным. Ответ отработан до мелочей. Прозвучала стандартная формулировка:
– Все события и герои вымышлены, любые совпадения случайны.
– Вы всегда так отвечаете. Но ведь героиня – это вы? – в голосе незнакомки отчаянно звучала надежда.
Анна тепло улыбнулась:
– Я в каждом слове героев своих романов. Я говорю их словами. Чувствую. Люблю. Принимаю. Я в каждой букве.
– Уточню, – перебила девушка. – Насколько героиня похожа на вас?
– Героиня похожа на меня скорее в третьей книге. Та, что в первой, точно не я: я свободна от страхов. Но для автора этот вопрос – высшая оценка и награда. Благодарю. Ваш вопрос – большая честь для меня, – Анна подарила читательнице проникновенный взгляд.
– Но я вижу вас! Я смотрю в ваши глаза, и вы такая же, какой я представляла героиню! Она – это вы? – не унималась девушка.
– Героиня – это собирательный образ. Но, конечно, она смотрит на мир моими глазами. Транслирует восприятие действительности через мой опыт и мои знания.
– Спасибо, – разочарованно выдохнула девушка и отошла от микрофона.
В ту же секунду женщина сером пиджаке направилась к сцене. «Журналистка», – вынесла вердикт Анна.
– В первой книге вы открыли женщинам глаза на манипуляцию. Но не кажется ли вам, что манипуляция везде? Мы все так или иначе манипулируем.
– Что значит «мы манипулируем»? Я не манипулирую.
– Не верю! – мгновенно отреагировала работница СМИ.
Анна тепло улыбнулась. Так и хотелось сказать: «Не стоит судить о других по себе и использовать слово «мы»». Но она сдержалась.
– Не стоит путать манипуляцию и провокацию с мотивацией и флиртом.
– А в чем отличие?
– Манипуляция – это скрытый психологический прием, цель которого – получить ресурс жертвы, ничего не отдавая взамен. При этом жертва уверена, что отдает ресурс добровольно и по своей инициативе. Если нет ресурса, значит, нет и манипуляции. Главный критерий – ресурс. Другое дело мотивация. Когда коуч мотивирует своего подопечного сделать что-либо для улучшения его жизни, кто получает ресурс?
– Человек, – согласилась журналистка. – Но ведь за услуги коуча заплатили!
– Если заплатили, тогда это договоренности. Клиент оплатил услугу.
– А маркетинг?
– Маркетинг основан на принципе мотивации: клиента побуждают приобрести продукт, показывая преимущества. А вот если продукта нет, то это, безусловно, манипуляция.
Кивок согласия в ответ.
– Тогда что такое провокация?
Анна рассмеялась:
– Это то, к чему часто прибегают высокоинтеллектуальные личности. Провокация – психологический прием, позволяющий выявить истинное отношение человека к тебе или увидеть его истинное лицо. Но напомню: не пользоваться ресурсом.
– Приведите пример.
– Допустим, вы уже месяц встречаетесь с мужчиной, который рассказывает вам о вселенской любви. А если позвонить ему ночью и попросить привезти лекарства, сделает он это или нет? И возьмет ли вообще трубку? Только действия показывают истинное отношение. Еще можно озвучить какой-то вопрос как утверждение и посмотреть на реакцию: «Я тебе безразлична», «Ты мною пользуешься», «Ты манипулируешь». Человек, для которого вы важны, всегда будет опровергать сказанное и искать причины такого мнения. У манипулятора же вы увидите на лице испуг, за которым, скорее всего, последует опровержение в агрессивной форме.
Журналистка понимающе кивнула:
– Тогда что такое флирт, на ваш взгляд?
– Взаимная игра, от которой оба участника получают удовольствие. Когда я пишу мужчине: «Вы, как шампанское, сразу кружите девушке голову» – это флирт.
Наклон головы.
– И последний вопрос. Чтобы быть специалистом по манипуляции такого уровня, нужно побывать жертвой?
Анна проникновенно посмотрела в глаза:
– Чтобы стать той, кто я есть, мне пришлось побывать и жертвой, и недолго манипулятором. Поэтому я могу точно сказать, в чем разница. Во второй книге, «Грех прощения», героиня проходит этот путь и на своем примере показывает, почему это происходит. Я, как и моя героиня, отказалась от манипуляции.
– Почему?
– Потому, что использование манипуляции в отношении других людей сигнализирует о глубинных психологических проблемах. И еще потому, что манипулятор проклят вечным вопросом: «Если бы я не манипулировал, был бы я нужен?». Недоверием. Вспомните Матвея. Манипулятор проклят вечным недоверием. Я выбрала путь самодостаточности. Поэтому моя героиня сделала то же самое.
Журналистка открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но ведущий остановил ее движением руки:
– Давайте придерживаться регламента. Следующий вопрос.
Молодой человек, наблюдавший за происходящим, стоя у стены, направился к микрофону. Спортивное телосложение, расправленные плечи, пронзительный взгляд. «Профессионал», – успела подумать Анна.
– Меня зовут Денис, – представился он.
Она движением головы показала, что внимательно слушает.
– Вы против пикапа и пикаперов? – озвучил он вопрос.
Анна широко улыбнулась:
– Ни в коем случае.
– Но ваш проект «Пикап. Противоядие» представляет пикап крайне агрессивно.
– Ни в коем случае, – повторила Анна. – Для меня пикап – это молоток, с помощью которого можно дом построить, а можно голову разбить. Все зависит от того, у кого он в руках.
– А вам не кажется, что девушки сами виноваты? Они постоянно манипулируют с помощью конкуренции, понижения и чувства вины. Относились бы нормально – тогда не пришлось бы голову разбивать.
Ее взгляд стал ледяным.
– Вы дословно процитировали высказывания ваших гуру, – холодно произнесла она. – Именно они вкладывают такое восприятие в головы своих адептов. Однако есть одно но. Если вас привлекают девушки, которые манипулируют, нужно задуматься: почему? Каждая личность, независимо от пола, на определенном этапе жизни сталкивается с трудностями в отношениях. Но почему-то одни изучают техники пикапа, а другие работают над собой. В чем разница между этими двумя категориями? – Анна сделала паузу, давая возможность молодому человеку ответить, но он промолчал. – В выборе. Далеко не каждая девушка использует конкуренцию, понижение и чувство вины, как вы сказали. И если вы выбираете бить по голове молотком всем, значит, это месть за то, что вас кто-то когда-то обидел. Мстительная компенсация. Разберитесь в себе. Перестаньте выбирать девушек, которые манипулируют. Научитесь делать эффективный выбор.
– Я свой выбор сделал, но ваш проект ему существенно мешает. Вы не думали о том, что ваши книги только усилят приемы. Мы станем еще более изощренными и профессиональными, – признался он. – К чему все это приведет?
Анна тепло улыбнулась:
– Я не опасаюсь того, что техники пикапа усилятся. Я обучаю методам защиты, против которых нет приема. Неважно, что говорит манипулятор, – важно, что чувствует жертва. Я учу отслеживать выброс адреналина. Вмешательство в бессознательное ощущается физически. К чему приведут мои романы и клуб? Отвечу вопросом на вопрос: зачем изучать техники, которые перестали работать, потому что о них узнали потенциальные жертвы? Манипуляторы, вместо того чтобы ломать психику жертве и себе, начнут делать выбор: работать над собой, избавляться от комплексов. И, отказавшись от манипуляции, превратятся в личности, которым не нужны костюмчики альфы, чтобы привлечь внимание «Девятки» согласно вашей классификации.
Зал рассмеялся.
– Я в это не верю! Вам не победить манипуляцию! – экспрессивно добавил Денис.
– Я не борюсь с манипуляцией и манипуляторами, пикапом и пикаперами. Я борюсь за свободу от манипуляции. За знания, благодаря которым личность обретает свободу выбора. – Анна внимательно посмотрела ему в глаза. – Могу я задать вопрос?
Молодой человек кивнул.
– Хотели бы вы, чтобы кто-то применил НЛП-манипуляцию в отношении вашей сестры или дочери? Чтобы вашу шестнадцатилетнюю дочь какой-то пикапер пропустил через «Фаст», а потом с помощью внушений склонил к оргии? Хотели бы вы, чтобы ваша дочь испытала боль от применения «Иглы» и чувства неопределенности, нелогичности и неизвестности? Чтобы она провела месяцы в ожидании у окна?
На его лице застыла маска.
– Каждая девушка, к которой ты применяешь приемы, – чья-то дочь и сестра. Помни об этом всегда.
В воздухе повисла густая тишина. Анна испытала дежавю: она уже была в этом зале и отвечала на похожие вопросы. Перед глазами возникли страницы «Вознаграждения». И в этот момент кт