Смерть Стаса научила ее радоваться простым вещам. Радоваться окружающему миру. Но эти эмоции, которые пробудил в ней Матвей, были другими. Может быть, впервые после смерти Стаса она чувствовала, как в ней пробуждается жизнь.
Сегодня она не торопилась – она наслаждалась. Ей казалось, то, что Матвей попросил совета, что звонит ей, несмотря на какие-то сложности, что хочет провести вечер с ней, вечер перед свадьбой друга, говорит: она ему уже интересна. Анна впервые почувствовала это. Вся она была в этот день теплой и нежной, как лучи заходящего солнца, как июль, как платье.
Она подъехала к месту встречи – станции метро рядом с клиникой. Видимо, с работы Матвей всегда ехал отсюда. Анна осознавала: раз он не предложил подъехать к клинике, значит, скрывает их отношения. Но она объясняла это врачебной этикой, а может, еще и тем, что он только начинал карьеру в Киеве и создавал себе имя. Зачем лишние слухи? Она поддерживала такой подход.
Матвей подошел через пару минут. Открыл дверь машины и сел рядом. Вздохнул и бросил рюкзак на заднее сиденье. Анна посмотрела на него. Она уже не сомневалась: что-то произошло.
– Что случилось?
– Да на работе, – сразу начал Матвей. – Этот Изотов, один наш врач, вывел меня из себя. Думает, если он меня старше, значит, прав. В пластической хирургии две недели, а умничает, как будто светило! Какая разница, сколько тебе лет? Важен ведь опыт! Или можно подумать, что он сделал столько операций, сколько я в онкологии женской груди? – возмущался Матвей.
Анна сразу поддержала его. Поддержала по двум причинам. Она по себе знала, что возраст не имеет значения – значение имеет опыт. А еще она поддерживала мужчину, который важен для нее. Анна взяла его за руку и посмотрела в глаза.
– Все будет хорошо! Вот увидишь! Сейчас все обсудим. Скажи только, куда ехать, – попросила она, чтобы переключить его внимание.
– Куда хочешь. Но я хочу кальян! – тем же возмущенным тоном ответил он.
– Хорошо, поедем в одно место, которое я люблю. Но оно за городом, – уточнила Анна. – Тебе время позволяет? – Он кивнул в ответ. – Рассказывай.
Матвей начал, Анна слушала внимательно, молча. Она знала, что надо выслушать до конца. Ему нужно выговориться – от этого станет легче. Когда эмоции закончились, он заключил:
– Славик говорит: «Не реагируй». А меня зацепило!
– Славик прав, – спокойно сказала Анна. – Такова жизнь, Матвей. Когда ты выбираешь путь развития, всегда находятся люди, которые не любят тебя за твою молодость или за твой талант. А больше всего – за твой опыт, полученный несмотря на молодость. За то, что ты лучше. Таковы люди, и это нормально. Вопрос не в том, что делают они, – вопрос в том, что делаешь ты, – заключила она. – Как ты реагируешь на их поведение.
– И Славик так говорит. «Ты работай! Время покажет, кто есть кто», – скопировал Матвей манеру друга.
– Он прав: ты работай – время покажет, – подтвердила Анна. – И поверь: все проходит, и Изотов тоже пройдет. Знаешь, сколько в твоей жизни будет таких Изотовых? – Матвей молчал. – Сотни. А может, тысячи. Такие, как он, заставляют быть еще собраннее, целеустремленнее. Благодаря им мы становимся успешными. Таков путь достижения результата.
Матвей посмотрел на нее с удивлением. Он только сейчас разглядел как следует Анну.
– Короткое платье? Тебе очень идет. Неожиданно… – сказал Матвей, и она почувствовала, что он взял ее за руку. Впервые за пятнадцать минут, хотя на протяжении всего разговора их ладони соприкасались. – У тебя такие красивые руки, – с легким удивлением сказал Матвей и задумчиво посмотрел на нее. – Вообще настроения не было сегодня, а тебя увидел – и все изменилось. Женщина! – тихо заключил он.
Анна заулыбалась. Это был важный момент их отношений. Она это чувствовала.
– Сейчас приедем – и станет еще лучше, – уверенно сказала она. – Там очень красиво.
Они ехали в ресторан, который она любила когда-то, но Стас его терпеть не мог, поэтому она не была там уже по меньшей мере год. Заведение находилось за городом, но недалеко. Кроме того, раньше там был хороший кальян. Матвея отпустило, и она взяла мобильный, чтобы заняться организационными вопросами. В ее мобильном сохранился номер администратора, и он ответил: телефон не изменился. Раньше в этот ресторан было очень трудно попасть. Несмотря на то, что был будний день, она решила уточнить, есть ли свободные места и кальянщик. Ей хотелось подарить Матвею приятный вечер.
В дороге они разговаривали. Анна, правда, больше слушала. Если бы он только мог понять, насколько она счастлива! Может быть, он тоже был бы другим? Не таким зацикленным на своих эмоциях – эмоциях, которые казались ей детскими. Таковы люди: они могут быть очень взрослыми в одном и настоящими детьми в другом. Так и Матвей: он очень взрослый в понимании смерти, но ребенок в такой ерунде, как соперничество или зависть. Анна же оставалась очень взрослой в зависти и соперничестве – она сталкивалась с ними сотни раз – но в отношении к смерти была другой. Ко всему привыкаешь. То, с чем сталкиваешься много раз, становится для тебя привычным. «Может, в этом опыт отношений? – неожиданно для себя подумала Анна. – Делиться тем, что привычно, чтобы сделать друг друга сильнее?»
Ресторан располагался у озера. Здесь имелся общий зал с закрытой террасой и еще много всего, но Анна любила это место за шатры. Она знала, что ничего подобного нет ни в Киеве, ни в его окрестностях. Она вообще не встречала такого нигде. На берегу озера раскинули самые настоящие шатры с диванами в арабском стиле – почти вровень со столом. На них не сидели – на них возлежали посреди огромного количества подушек. Однако шатры оказались недоступными. Во всяком случае, так сказал администратор. Он предложил им сесть в общей зоне. Но Анна знала: все должно быть красиво и романтично. Она хотела, чтобы Матвей тоже полюбил это место за шатры. Анна посмотрела администратору в глаза.
– Ваш ресторан – мой любимый. У меня карта постоянного клиента. Я хожу к вам много лет, порекомендовала вас множеству людей. И мы приехали за шатром! Неужели у вас хватит совести разочаровать меня? Я представить себе не могу, что вы настолько бессердечны! – полушутя-полусерьезно закончила она.
Администратор помолчал несколько секунд и произнес:
– Где вы хотите сесть? Выбирайте.
Анна повернула налево – туда, где располагались шатры. Ее любимый номер, как всегда, тринадцатый, с видом на озеро. Она уверенно шла к нему. Анна чувствовала себя счастливой: ее шатер, и рядом никого – эта часть ресторана сегодня для всех закрыта. Для всех, кроме них. Администратор, улыбаясь, протянул меню, сопроводив это движение стандартной фразой: «Официант примет ваш заказ», и удалился. Анна сняла босоножки: в шатре принято быть босиком.
– Теперь я понимаю, почему ты та, кто ты есть. Две бутылки чудодейственного напитка! – то ли восхищенно, то ли иронично воскликнул Матвей.
Анна не стала развивать эту тему. Умение договариваться казалось ей вполне естественным. Кроме того, этого администратора она знала в лицо, он давно уже работал здесь. И скорее всего, ключевым в принятии решения для него стало не то, что она сказала, а то, что администратор мог себе это позволить.
Кальянщик и официант приняли заказ. Она делилась своими умозаключениями, о которых Матвей спрашивал днем. Он достал ноутбук и записывал. Ее мысли, замечания, идеи. Анна делилась пока не всем, что заметила, – это только начало. Она не хотела перегружать его информацией. Хотела только направить. Она решила направлять его постепенно: пусть думает, что сам до всего дошел. Ей хотелось, чтобы он сам преодолевал свой путь, но если их отношения – это судьба, то с ее подсказками. Как маркетолог она понимала, что ее знания помогут ему сделать сайт эффективным, выбрать стратегию, но в его профессии нужен не только маркетинг, ему нужны еще пиар-технологии, чтобы достичь результата быстро.
Теплый июльский вечер. Они смеялись, в воздухе витала романтика – нежная и чувственная. Те эмоции, которые бывают лишь до секса. Восторг первых прикосновений, которые перерастают потом в нечто большее. Ей казалось, что он влюблен, – по крайней мере, в эту минуту. Заливисто смеясь, Анна спросила:
– Почему с тобой рядом я не могу связать и двух слов? Я превращаюсь в идиотку, которая не умеет говорить. Я, девушка, которая если что-то в жизни и умеет, так это говорить.
Матвей долго и проникновенно смотрел на нее. Затем выпустил дым и сказал – но не в ответ на ее вопрос – своим низким голосом необычайно нежно:
– Мне хорошо с тобой! Мне на удивление хорошо! Почему мне так хорошо с тобой? Почему ты меняешь мое настроение с грустного на радостное?
Он притянул ее к себе. Их глаза находились на расстоянии десяти сантиметров. Анна шепотом ответила:
– Потому что нам всем иногда нужна поддержка, и тебе тоже.
Их губы встретились. Они целовались! Для Анны этот поцелуй совершил настоящий переворот в жизни. Она не могла объяснить это Матвею. Он не понял бы. Да и зачем ему это знать? Вряд ли он смог бы проникнуться ее состоянием. Матвей целовал, но перед ее глазами стоял образ Стаса. Чувство, словно ее целуют впервые в жизни.
Все дело в ее травме. Выходя замуж, она считала, что эти отношения навсегда. Что больше никакой другой мужчина не прикоснется к ней, что никогда она не испытает чувства первого свидания или первого поцелуя, что жизнь определена. Не потому, что она была наивной, верящей в святость брака, а потому, что Стас любил ее эгоистично, собственнически, ревниво, маниакально. Она знала, что с ним в ее жизни будет только он, но жизнь распорядилась иначе. Ты предполагаешь, а бог располагает. Теперь Анна знала истинный смысл этой пословицы. Можно слушать и даже услышать, но понять и прожить – совсем другое. Эту истину она прожила. Для нее этот поцелуй был первым физическим соприкосновением с другим мужчиной после Стаса.
Она не знала, каким он будет, этот поцелуй. Она его хотела. Она его боялась. Он стал подтверждением того, что ее жизнь продолжается. А Матвей стал мужчиной, который открывал ее вновь. Он целовал ее. Образ Стаса исчезал. Исчез совсем. Осталось только удовольствие от поцелуя – нежного и проникновенного.