творчестве посредством конфликта, когда его спросили о концерте в Лос-Анджелесе 1982
года. “У нас было первое выступление в карьере, мы пошли за кулисы и договорились, что
будем играть вот эту песню, а Ларс начал играть что-то другое, песню, которую мы не
репетировали много месяцев. Я не знал слов песни, и все дико лажали на протяжении
всей песни, и когда он встал из-за своей ударной установки, я просто очень сильно ударил
его кулаком в живот, сказав: ‘Не делай, блядь, так больше!’…я использовал свою
физическую силу против него всего несколько раз, чаще всего он понимает меня”.
Изнурительный, как бесконечная борьба между Ларсом и Джеймсом за власть в
группе, этот метод сработал. Данный конфликт дал почву по меньшей мере четырём
альбомам бескомпромиссной мощи и техничности (или большего числа в зависимости от
точки зрения). Ни один участник группы не был признанным лидером Металлика:
Джеймс был фронтменом и композитором, но, вне всякого сомнения, Ларс имел не
меньше веса. Именно Ларс, в конце концов обеспечил первую запись группы – песню на
первой грампластинке Брайана Слэгела 1982 года «Metal Massacre» - только Ларс вёл
переговоры с Джонни Зи в «Megaforce», кроме того выполняя большинство обязанностей,
связанных с общением с прессой. Остальная часть группы понимала, что владение
Клиффа музыкальной теорией было в разы более продвинутым, чем их, и часто
полагались на его мнение в отношении написания песен.
Тогда ничего этого не обсуждалось открыто. Хотя иерархия в группе была очевидно
такой, что на вершине находились Ларс и Джеймс, затем следовал Клифф, затем Кирк,
эти позиции менялись время от времени, когда компетенция каждого члена группы
считалась самой важной. Клифф, в частности, был из абсолютно иного музыкального
происхождения, чем другие парни: в отличие от любых бас-гитаристов до него и после, он
писал гитарные партии и убеждал Джеймса и Ларса их использовать.
“Клифф обычно таскал с собой акустическую гитару, настроенную в до-диез” –
вспоминает Джеймс. “Мы не знали, где он её достал и за каким хреном она ему нужна, но
он частенько наигрывал на ней странные мелодии, благодаря которым мы втянулись в
атмосферу ‘Ktulu’. Он написал многое из нашей музыки, используя эту гитару”.
Мрачный звук этой низко настроенной гитары сопутствовал известному интересу
Клиффа к оккультным вещам, подразумевая, что некоторые определяли его как икону
контркультуры, он казался им хиппи, для которого правила являлись всего лишь
контролем разума и чьим врагом всегда был Человек и его демоны. Тем не менее, эта
версия слишком уж проста, чтобы быть правдой.
Клифф был твёрдым бизнесменом, когда этого требовали обстоятельства, и
следовал своим принципам с огромным упорством, как вспоминает Кирк: “Он был более
твёрд в своих мнениях и идеях, чем мы. У него было своё исключительное мнение на всё…
Определённо, он шёл впереди своего времени”. Джеймс добавляет: “Он был диким,
хиппи-образным, принимающим кислоту и носящим клёш парнем. В нём жил бизнес, и с
этим нельзя было поспорить. Хотел бы я иметь то уважение, которым пользовался он. Мы
ежедневно подтрунивали над его джинсами-клёш. Ему было плевать. ‘Я ношу, что считаю
нужным. Пошли на хер’. Он обожал музыку. Он был очень образованным и очень
твёрдым во взглядах. Он многому научил меня в отношении к миру”.
Фраза “хотел бы я иметь то уважение, которым пользовался он” является ключевой.
Люди относились к Клиффу с большим уважением. Если в этой середине его карьеры в
Металлика мы захотим нарисовать образ того, каким он был на самом деле, не считая
классических представлений о сотрясании головой и брюках клёш, меньшее, что мы
можем сделать - определить его как мастера на все руки, музыканта, чьё ярко выраженное
чутье о том, что правильно и что неправильно, было связано с его очень образованным
117
TO LIVE IS TO DIE
разумом, фундаментальной кротостью и жаждой экспериментов в различных областях,
среди которых музыка всего-навсего было самой очевидной из всех.
Отец Ларса, Торбен Ульрих, гораздо более ответственный за огромную часть успеха
Металлика, чем многие люди себе представляют, отзывался о Клиффе в своей обычной
мудрой манере: “Не только как личность, но также и как музыкант, и возможно именно
рок-музыкант, думаю, Клифф был абсолютно уникален, его очень трудно заменить,
практически невозможно…Казалось, что в нём всегда была какая-то сторона, которая не
была полностью раскрыта, и вполне могло быть так, что группа пошла совершенно иным
направлением от первоначально задуманного… Было что-то такое в генах и
происхождении Клиффа, что предполагало возможное развитие не такого мощного
проявления его характера”.
Как показывает последний альбом Клиффа в составе Металлика, его способность к
включению “менее мощных” элементов в их музыке использовалась задолго до его
гибели. Тем не менее, превалирующая сущность музыки состояла в мелодичном хэви-
метал, охватывая целый ряд от брутального звука, достигшего мрачной экстремальности
дэт-метал (‘Fight Fire With Fire’) до легковесных акустических баллад (‘Fade To Black’). Не
стоит забывать, что, несмотря на прекрасную глубокомысленную сторону Клиффа, он по-
прежнему был 23-летним металлистом, который любил выпить и побуянить – и,
учитывая, что остальные члены Металлика были младше и менее образованы, чем он,
музыка, исполняемая ими, была громкой, экстравертной и жёсткой.
Бесспорным примером тому послужили шоу, которые Металлика отыграли в 1985,
одним из которых был “Loreley Metal Hammer Fest”, прошедший в Германии 11 сентября.
Группа, и Джеймс в частности, создали феноменально динамичное шоу, которое взяло
публику за глотку, даже притом, что времена высокобюджетной пиротехники и других
эффектов ещё не наступили.
«Venom» также выступали на “Loreley”, гитарист Джефф Дарм вспоминает
выступление Металлика: “Это был первый раз на моей памяти, когда Металлика
выступали на крупном фестивале. Мы выступали на нём хэдлайнерами, а они чуть ниже
статусом. Помню, как стоял за сценой, и слушал, как они играют ‘Seek And Destroy’, и все
зрители подпевают. И потом Джеймс орёт: “Что за хуйня!” И все просто начинают
сходить с ума. У Джеймса было хорошее взаимопонимание с аудиторией: они
принадлежали ему, особенно той ночью. Могу с уверенностью сказать, что именно в тот
момент Металлика стали править нами – именно на том европейском концерте они
определённо добились успеха”.
«Venom», которые годами доминировали на экстремальной металлической сцене,
находились в тот момент на склоне карьеры, отдав своё место передовому движению
трэш-метал в лице Металлика, а затем и «Slayer». Трибуны на их концертных
выступлениях были полпусты, особенно в “Loreley”, и это действительно так, но кроме
того причина была в весьма важных альбомах, таких как тот, который записывали Клифф
и его одногруппники в тот же месяц.
Хотя Металлика вновь играла концерты и записывалась в студии «Sweet Silence», в
Дании, жизнь в то время стала несколько легче, благодаря бюджету, выделенному им
компанией «Elektra». Сессии с Флеммингом Расмуссеном в роли главного звукоинженера,
как и раньше, сопровождались большими внеплановыми пьянками. Вспоминает Кирк:
“Мы выходили из студии и играли в покер по восемь часов без перерыва, после суточного
бодрствования. Мы нашли открытый ресторанчик морской еды, ели сырые устрицы и
пили пиво, кричали на местных, когда были пьяны… вот лишь некоторые мои
воспоминания о Клиффе”.
Ларс: “После того, как попробуешь датское пиво, становится слишком легко
повеселиться в Копенгагене. Мы с Джеймсом ходили бухать. В конце ноября, в начале
декабря, у них было что-то вроде рождественского пива, настоящая отговорка для тех, кто
хочет утопить свои рождественские горести. Это пиво в два раза сильнее обычного пива.
118
TO LIVE IS TO DIE
Каждый раз, когда мы ходили и пили это рождественское пиво, Джеймс пытался
заговорить на датском языке – он нажирался до потери пульса. Всё это было ради забавы.
Во время записи последнего альбома все мы жили в одной комнате размером с
небольшой офис, и нам приходилось ездить на автобусах взад и вперёд к студии, и
питались мы отвратительно. В то время мы не могли позволить себе жить в гораздо более
удобном отеле, иметь машину и ездить по городу, все эти средства могли бы облегчить
пребывание для всех членов группы. Потому что когда ты живёшь в тяжёлых условиях,
ты начинаешь больше скучать по дому”.
Росс Халфин вновь сделал снимки группы в течение сессий записи нового альбома.
Он вспоминает, как фотографировал их в студии «Sweet Silence» в момент, когда они
записывались. “Я заставил их тащить своё оборудование около полумили по
заснеженному полю, пока не оказалось, что в заборе были ворота, нам нужно было всего
пройти пять шагов! Хотя они не разозлились на меня из-за этого. Им очень понравились