стихи и рисовать больных пукающих людей, и просто сумасшедшие вещи. Он тогда уже
жил в интенсивном ритме: при этом ничто не выпало из привычного распорядка, ничего
не было скрыто”.
“Первый раз я побывала там, когда мы приехали туда, чтобы развеять его прах” –
говорит она. “Я искренне верю, что это одно из тех мест, где энергия бьёт прямо из-под
земли: тебе не хочется уезжать оттуда. Хотя некоторым людям там становится страшно, и
они хотят уехать! Там несколько пугающая атмосфера. Помню, когда мы уехали после
того, как развеяли его прах, то ли Ларс, то ли Кирк был так счастлив уехать из ранчо, что
поцеловал землю рядом с этим местом. Я несколько раз ездила туда с Джимом Мартином,
братом Джима Лу и Дейвом Донато. Я всегда знала, что Джеймс уважал Клиффа за его
чувство юмора, которое было несколько необычным: оно было мрачным и сумасшедшим
и саркастическим, прямо как у Джимми Мартина. У них были похожие манеры и
похожий жаргон. Они обычно зажигали огонь маслёнкой и оставляли пламя гореть всю
ночь, пока они джеммовали”.
В другое время Клифф и его друзья собирались на ночные сессии у моря, говорит
она. “Он обожал рыбачить с пирса у восточного Залива, и у Залива Сан-Франциско тоже.
Он и Джимми, Дейв и Лу зажигали огонь на пирсе, брали с собой несколько бутылок пива
и водки, шезлонги и гетто-ящик и всю ночь рыбачили там. Рыбалка была в основном
лишь предлогом для того, чтобы потусоваться. Они были такими сумасшедшими. Они
были пьяны, но при этом у них была выдержка, у этих парней”.
Больше всего Корин помнит Клиффа как человека, наслаждавшегося жизнью. Он
приезжал к ней и забирал её на своем никуда не годном, но чрезвычайно специфичном
“Folskwagen Beetle”, вспоминает она. “Глядя, как Клифф ведёт машину и слушает музыку,
можно было увидеть, как его волосы касаются приборной доски и рулевого колеса. Всё
внутри машины было ветхим, но он не был из-за этого агрессивным. Если бы вы знали
его, вы бы поняли, что всё это было частью его”.
198
TO LIVE IS TO DIE
Он любил погулять и поесть, говорит она. “Клифф любил суши, а я до этого
никогда не ела суши, поэтому для меня это было почти подвигом. Глядя на него не
создавалось ощущение, что у него может быть экзотический вкус в еде. Он постоянно пил
пиво Тсинтао и сакэ, и постоянно говорил мне, что нельзя выливать свое сакэ…хотя я
думаю, что он просто пытался меня напоить, потому что постоянно подливал добавки в
мою чашку! Мексиканская еда была также пищей, которую он обожал, особенно
карнитас, блюдо из измельчённых кусочков жареной свинины, запеченной в лепёшке.
Мы часто заходили в ту лавочку, где его все обожали”.
“Нам также нравилось ходить на концерты” – вспоминает Корин. “«Mercyful Fate»,
«Trouble», «Metal Church». Мы с ним слушали в больших количествах классическую
музыку, он пытался объяснить, что такое ключевое изменение, но я отвечала, что не
понимаю. Он пытался мне это объяснить”
Клифф был человеком, для которого музыка являлась не просто работой, хобби
или страстью. Она была всей его жизнью. Музыка текла внутри него наподобие потока,
неважно – выступал ли он в роли лидера на стадионном концерте или выходил из душа –
как говорит Корин. “Было интересно то, как он сушил волосы. Он принимал душ с
шампунем “Финесс”, затем в шортах подключал свою гитару к небольшому усилителю и
ряду из четырёх или пяти басовых педалей, и начинал играть на гитаре и трясти головой,
как будто в этот момент находился на сцене. А потом он просто расчёсывал волосы!”
С точки зрения фаната или с точки зрения своего друга Клиффа был таким же.
Йохан Морлинг: “Он так много значил для Металлика. Он представил им новую
перспективу в музыке при помощи своего мелодического вклада и музыкального
мастерства. Он сыграл на новаторских записях, у него был собственный стиль, и он не
обращал внимания на то, что думали об этом другие. Думаю, что люди до сих пор любят
его, потому что он был больше, чем просто бас-гитаристом, он был похож на безмолвного
фронтмена, который помог Металлика достичь высокого уровня. Именно благодаря его
уникальной личности люди до сих пор его любят так сильно”.
Мы знаем, насколько сильно уважали Клиффа его коллеги по группе за его
надёжность и музыкальный опыт. Он также относился к ним с большим уважением, судя
по словам Корин, Клифф говорил, что Джеймс – единственный человек, из тех, что он
знает, который отличался бесстрашием, но при этом сохранил свой непочтительный
взгляд на жизнь и несомненное чувство юмора на тех альбомах Металлика, где играл.
Джеймс однажды сообщил, что композиции на “Puppets” напоминяют ему о юной
Металлика. Юной не в том смысле, что глупой, объясняет он, а непорочной, не
подверженной влиянию славы. “И хотя мы старались изо всех сил, чтобы не поддаться
влиянию популярности, невозможно не ощущать на себе её эффект. Поэтому я говорю о
том, что честность и юность “Master Of Puppets” по-прежнему дремлет, живёт на
студийной записи, до сих пор гремит и хранит в себе тот огонь. И лишь “Black Album”, на
наш взгляд, является последним примером той Металлика. Теперь все несколько иначе.
Существует семья, в нашей жизни появилось много важных вещей. Думаю, “Master Of
Puppets” был…он был именно тем, о чём мы всегда мечтали”.
Вы прочли историю об уникальном человеке. У этой истории печальный финал, но
эта печаль не может затенить то счастье и оптимизм, которые чувствовал Клифф и
которые передал тем, кто его знал и слышал его музыку. Если уж на то пошло, нам
следует скорее задуматься, чем грустить, когда мы узнаём о его невероятной жизни и
несправедливой смерти, как Ларс: “Я часто думаю, теперь даже чаще, чем когда-либо,
каким характером и индивидуальностью на самом деле обладал Клифф. Он был
единственным из пяти миллиардов людей на этой планете, и нам больше никогда не
посчастливится встретиться с таким человеком, как он”.
Корин Линн, также понимает, насколько уникальным человеком был Клифф. Не
говоря о понятной грусти от его ранней смерти, она высоко ценит его достижения.
“Клифф изменил всю мою жизнь и мой взгляд на мир, в конце концов, он просто помог
199
TO LIVE IS TO DIE
мне повзрослеть. Он учил людей не проповедованием, а лишь своим примером. Он
показал мне, что такое быть живым человеком на этой земле, как справиться со всем
этим, как не бояться жизни, потому что он сам не боялся жить. Музыка Клиффа Бёртона
будет всегда существовать для тех, кто в ней нуждается. Музыканты живут своей музыкой,
и в этом смысле он не умрёт никогда”.
200
TO LIVE IS TO DIE
Словами других
“Клифф ответственен за самые глубокие аспекты в музыке Металлика. Казалось, у
него было естественное чувство, как сделать аранжировки более выразительными. Уже по
фрагментам его соло в ‘Orion’ можно сказать о том, что у этого человека был высоко
эмоциональный стиль игры и выборе нот.
Я думаю, остальные многому научились у него и применили его идеи при создании
“Black Album”, но на последующих альбомах они сменили курс в сторону более
прямолинейного рокового подхода, лишенного тех великих меланхоличных пассажей.
По-моему ‘To Live Is To Die’ ничто иное, кроме как магия. Эта песня и по сей день срывает
мне крышу”.
Майкл Акерфельдт, «Opeth»
201
TO LIVE IS TO DIE
“Клифф был первым человеком, из тех, что я слышал, который вышел за рамки
привычных представлений. Когда я первый раз услышал Металлика, они полностью
изменили мою жизнь, потому что всё, что я слышал до неё, было поп-панком или
гранжем в третьем и четвертом поколении.
Мне хотелось услышать что-то более технически искусное, поэтому, услышав
Клиффа, я подумал: “Хочу быть басистом, как он”. Он выделялся из остальных
металликовцев, это мне и было нужно. Люди о нём многого просто не знают. Сводит с ума
мысль, что он столько всего успел за какие-то три-четыре года”.
Паоло Григолетто, «Trivium»
“Я познакомился с Клиффом во времена первых американских шоу «Venom» в
“Paramount Theatre” в Стейтен Айлэнд давным-давно, ещё в 1983 году. В следующий раз
мы увиделись в 1984 году в ходе европейского тура “Seven Dates Of Hell”91 – первого тура
«Venom» в качестве хэдлайнеров и первого раза, когда Металлика играли в Европе на
разогреве. Клифф создавал впечатление самого тихого и спокойного члена группы, и при
этом великолепного бас-гитариста. Только недавно я наконец понял, какой важной
частью Металлика он был. Настало время шоу, и он начал говорить с публикой…
посредством своей музыки.
Барабанный роуди «Venom» на тот момент, Гордон Аткинсон, мне как-то сказал о
Клиффе: “Я видел его каждый день во время их совместного турне с «Venom»” – говорит
Гордон. “Мне он казался тихим хиппи в джинсах-клёш. Помню, как он постоянно держал
в руке баночку “Bud” ,92 что-то тихо бормоча как Шэгги из Скуби-Ду!” К сожалению, его
больше нет с нами, покойся с миром, брат”.