— Нет, Кэтрин. Ты не в праве бросать мне обвинения и ожидать, что я просто уйду, не попытавшись кое-что объяснить тебе.
— Объяснить? — с каменным лицом произнесла Кэтрин. — С меня довольно той ерунды, что ты нес о Руперте. Я устала. Я больше ничего не желаю слушать.
— Досадно, — холодно бросил он, схватив ее за руку. — Ибо я хочу, чтобы теперь ты выслушала меня.
Кэтрин напряглась всем телом, испугавшись нахлынувших на нее эмоций, вызванных его прикосновением.
— Пусти меня, — рявкнула она.
Марк отпустил ее руку и сделал шаг назад.
— Извини, — тихо сказал он. — Но я настаиваю, чтобы ты выслушала правду.
— Правду! — усмехнулась она. — Не ту ли, что вы рассказывали мне в дни моей юности, доктор Хьюс-Эллингтон?
— Для тебя я был и остаюсь просто Марком, Кэтрин, — спокойно произнес он и тяжело вздохнул. — В силу ряда обстоятельств время, проведенное тогда вместе с тобой, стало для меня чем-то вроде лекарства. Мне нравилось быть для тебя просто Марком. Но прежде, чем я уйду, я хочу, чтобы ты знала правду. Я собирался сказать ее тебе в тот далекий воскресный вечер: сообщить мое настоящее имя, рассказать о жене. Я собирался просить тебя подождать, пока не улажу кое-каких проблем в моей жизни.
Кэтрин устало опустилась на диван.
— Почему же ты этого не сделал? — угрюмо спросила она.
— Тогда, днем я пошел пройтись, чтобы убить остающееся до встречи с тобой время, и сам того не желая, словно обезумевший от любви подросток, вдруг оказался неподалеку от твоего дома. Примерно в полумиле от того места есть аллея. — Марк снова опустился на стул, глаза его блуждали, будто он мысленно рисовал себе то место. — Я решил, что пройдя по аллее, скорее доберусь до шоссе, ибо мне захотелось вернуться в гостиницу и привести себя в порядок перед встречей с тобой. — Он взглянул на нее. — Полагаю, начиная с этого момента, ты догадываешься, о чем я мог бы рассказать тебе.
Удивленная Кэтрин отрицательно покачала головой.
— Боюсь, что не догадываюсь.
— Тебе известна аллея, о которой я говорю.
— Конечно, по ней проходит граница нашей земли.
— Тогда обрати свой взор в прошлое. Если пройти по ней примерно милю, там есть калитка, выходящая в поле. Около нее я увидел машину. Теперь ты меня понимаешь? — спросил Марк.
— Что я должна понять? — с недоумением спросила Кэтрин.
— В машине, — продолжал он, — находились двое, увлеченные друг другом столь сильно, что не замечали ничего вокруг. Они сжимали друг друга в объятиях так, словно подобной возможности им больше не представится. — Марк посмотрел ей в глаза.
— Погоди-ка! Не хочешь ли ты сказать, что принял ту девушку за меня? — скептически спросила Кэтрин.
— Я знаю, что это была ты, — с жаром воскликнул он.
На мгновение воцарилась тишина, затем Кэтрин сказала:
— Ты ошибся.
— Иного ответа я и не ожидал. — Он пожал плечами. — К тому же сейчас это уже не имеет значения. Слишком много воды утекло с тех пор. Я рассказал это тебе лишь для того, чтобы ты знала, почему я тогда уехал. После горького опыта моей женитьбы, ты, чистая и бесхитростная, стала для меня глотком свежего воздуха. И вдруг я увидел свою непорочную Кэтрин в объятиях другого мужчины. — Стиснув зубы, Марк помолчал. — После того, что произошло между нами всего лишь за день до этого… Я так обезумел, что готов был совершить убийство, поэтому повернулся и со всех ног бросился бежать, чтобы не наделать непоправимых глупостей.
Кэтрин безучастно взглянула на него.
— Ушам своим не верю. Ты думаешь, что Руперт твой сын, что уже само по себе нелепость. И это становится еще большей нелепостью, раз ты считаешь, что я путалась с кем-то еще.
— Я посчитал Руперта своим сыном лишь по той причине, что он похож на меня. Просто невозможно, чтобы кто-то еще оказался его отцом, — убежденно заявил Марк.
Ошеломленная Кэтрин молча смотрела на него.
— Руперт — не твой и не мой сын, Марк, — произнесла она наконец. — И в машине ты видел не меня. Я весь день работала не покладая рук, чтобы быстрее прошло время, и я снова смогла бы увидеться с тобой в тот вечер. Если бы ты тогда пришел и прямо спросил меня обо всем, я бы могла представить тебе кучу свидетелей. Но вместо этого, — с горечью добавила она, — ты сбежал, и тем самым разбил мое глупое доверчивое сердце.
Марк вскочил с места и рывком привлек ее к себе.
— Ты говоришь правду?
— Да. И мне плевать, веришь ты мне или нет, — с гневом сказала она, бросив взгляд на сжимавшие ее руки Марка, после чего он разжал их. — Как ты изволил выразиться, много воды утекло с тех пор. Я и не вспоминала о тебе, пока не угодила в больницу.
— Тогда я пытался разыскать тебя, — неожиданно произнес он.
— Когда?
— Несколько месяцев спустя. — Он пожал плечами. — Как я ни старался, никак не мог забыть тебя. Все обстояло несравненно проще, когда мне пришлось расстаться с женой, но ты… Я так тосковал, что уже был готов простить тебе ту сцену в машине…
— Какое великодушие, — сверкнув глазами, сказала Кэтрин. — Слушай внимательно, больше повторять не буду. Это была не я.
— Так я тебе и поверил. — Он отвел глаза. — Ну да ладно, в конце концов я позвонил тебе домой. Но там жили другие люди.
Кэтрин кивнула.
— Наши работники организовали кооператив и выкупили дело у моей матери. А вскоре после этого она снова вышла замуж.
— Тебя это обрадовало?
— Да. Мой отчим мне очень нравится.
С горькой усмешкой Марк посмотрел на нее.
— Мужчина, с которым я тогда разговаривал по телефону, наотрез отказался сообщить незнакомому человеку что-либо о твоем местонахождении. Тогда я позвонил в гостиницу, но оказалось, что миссис Бишоп ушла на пенсию, а новые хозяева никого не знали в округе. Куда бы я ни обращался, мне не везло. В конце концов я решил, что пора прекратить изводить себя из-за курортной интрижки и выбросить из головы все мысли о тебе.
Надолго воцарилась тишина, и Кэтрин с горьким сожалением подумала, что все могло быть иначе. О чем думал Марк, она не догадывалась. Его непроницаемое лицо не выражало никаких эмоций.
Наконец он нагнулся и поднял с пола куртку. У Кэтрин мелькнула мысль — не предложить ли ему чаю, но она тут же отбросила ее. Какой смысл? Он совершенно посторонний человек.
— Мне жаль, что ты зря потратил время, — сказала она.
— Я не считаю время, проведенное в твоем обществе, потерянным, Кэтрин. — Он улыбнулся, и Кэтрин вдруг показалось, что перед нею тот, прежний Марк.
Выбитая из колеи нахлынувшим на нее чувством, Кэтрин решительно пошла к двери, не оставляя Марку иной возможности, кроме как следовать за ней. Она церемонно протянула ему руку, но вместо того, чтобы обменяться с ней коротким рукопожатием, он сжал ее руку и пристально посмотрел на нее.
— Ты говоришь мне правду, Кэтрин? Про Руперта?
Кэтрин раздраженно хмыкнула.
— Ну вот опять! Я говорю тебе правду. Он не твой сын. Он и не мой сын, хотя я его очень люблю. Он — мой сводный брат.
Она нахмурилась и немного помолчала.
— А что, Марк? Если бы он был моим… и твоим… что бы ты тогда предпринял?
Марк отпустил ее руку.
— Прежде всего, надо заставить тебя признать это. Хотя совершенно ясно, что ты не склонна этого делать.
— Не склонна! — Кэтрин сделала шаг назад и скрестила руки на груди. — Как я могу признать то, что не является правдой.
— Я вынужден полагаться только на твое слово, — заметил он.
Кэтрин холодно взглянула на него.
— Если бы я думала, что мы когда-нибудь снова с тобой встретимся, я бы представила в твое распоряжение полный комплект доказательств, подтверждающих сам факт рождения Руперта и то, кто является его родителями. Но нам не суждено больше увидеться. Руперт не имеет к тебе никакого отношения. Если тебе уж так нужен сын, обзаведись им обычным путем. Полагаю, ты за это время нашел другую жену? — ядовито добавила она.
— Нет. Одной женитьбы для меня оказалось вполне достаточно. — Марк бросил взгляд на руку Кэтрин, на которой не было обручального кольца. — Ты тоже не замужем.
— Нет, я не замужем. — Коротко ответила она.
Он обвел ее задумчивым взглядом.
— Очевидно так тебе удобнее. За эти годы ты стала еще привлекательнее. Ты слегка округлилась по сравнению с той девушкой, какой я запомнил тебя, но это делает тебя просто неотразимой.
К крайнему раздражению Кэтрин, у нее не нашлось достойного ответа. Поэтому она просто распахнула перед ним дверь.
— Прощай, Марк. Мне жаль, что визит ко мне прошел для тебя впустую, но теперь, по крайней мере, я знаю, почему в тот вечер я так долго ждала тебя на перекрестке. — Она нахмурилась. — Но раз уж ты так гневался на ту девицу, которую принял за меня, тебе следовало встретиться со мной и высказать мне это в глаза.
Марк на мгновение задумался.
— Думаю, ты права, — медленно произнес он, — просто это было выше моих сил. Помню, тогда я хотел распахнуть дверь машины, и, по меньшей мере, задать тебе хорошую трепку.
Кэтрин презрительно усмехнулась.
— Ты бы до чертиков напугал бедную девушку… уж не говоря о том, что тебе могло хорошенько влететь от ее возлюбленного!
— Рад, что тебя это забавляет. — Лицо Марка оставалось печальным. — Давненько мне не приходилось вспоминать о том дне. Но, встретив тебя, я вспомнил все до мельчайших деталей. Оглядываясь назад, я ясно помню свой бешеный гнев, гнетущее чувство ревности и всепоглощающее желание бежать. Оказаться подальше от этой проклятой машины. Когда я очутился в гостинице, то решил тут же уехать в Шотландию.
— И всю дорогу злился? — качая головой, сказала она. — Боже мой! Просто чудо, что ты не погиб и никого не убил. А почему именно в Шотландию?
— Там жили мои родители. Я приехал к ним раньше, чем мы договаривались. Провел там пару дней и уехал в Бирмингем, к новому месту работы. — Марк вышел на лестничную площадку и обернулся. — Спасибо, что согласилась на этот разговор, Кэтрин.
— Не стоит благодарности. — Она любезно улыбнулась ему. — Прощай, Марк.