Ханна, как всегда, старалась поддержать и утешить ее.
— Очень жаль, конечно, — заявила она Кэтрин, когда они беседовали в понедельник вечером, — но это еще не конец света. И ты должна это понять, ибо тебе уже пришлось пережить подобное. Хотя теперь все обстоит намного хуже, не так ли?
Кэтрин кивнула и постаралась проглотить комок в горле, который, похоже, постоянно теперь там находился.
— В тот раз мне помогла смена обстановки. Я уехала учиться. Теперь же придется проглотить обиду и постараться, как выражаются военные, остаться в строю.
— Молодец, — одобрила Ханна. — Найди себе кого-нибудь еще. Обычно в таких случаях это помогает.
— Да, — угрюмо произнесла Кэтрин. — Прекрасная мысль.
Долго ей искать не пришлось. На следующий день она позвонила Герберту, и он по счастливому стечению обстоятельств оказался не в командировке, а на своем рабочем месте. Узнав, что Марк исчез из ее жизни, он сразу пригласил Кэтрин провести с ним вечер в ресторане в следующую пятницу.
Кэтрин, прилагая неимоверные усилия, старалась избавиться от мыслей о Марке, но ей все равно не хватало его, и она проклинала себя за то, что занималась с ним любовью в своей постели. Днем ей помогала отвлечься работа, вечерами она находила себе то или иное занятие, но ночами избавиться от мыслей о Марке не представлялось возможным. Часами она металась в постели, с ужасом думая, как ей не хватает нежных прикосновений его губ и рук, и задыхалась от страстного желания ощутить рядом с собой его тело.
Это пройдет, не переставала она твердить себе, когда ранними утренними часами бродила по квартире, чтобы, таким образом утомив себя, постараться немного поспать.
Стараясь ускорить процесс выздоровления, Кэтрин начала посещать спортивный зал, доводя себя три раза в неделю до исступления физическими упражнениями, и пусть это благотворно отражалось на ее фигуре, но не позволяло избавиться от душевных мук.
Новая задержка на пути к выздоровлению произошла однажды вечером, когда выходя с работы, она заметила знакомую машину. Сердце Кэтрин ушло в пятки, но она гордо прошла мимо «ягуара» и, не обращая внимания на сидящего там Марка, направилась к ожидавшему ее в другой машине Герберту.
Они отправились в кино, где ей удалось немного успокоиться, а потом мирно поужинали в любимом ресторане Герберта.
Вернувшись домой, Кэтрин заметила, что на автоответчике есть сообщения, и без всякой охоты решила их прослушать.
— Кэтрин, — раздался в комнате знакомый низкий голос Марка. — Я хочу тебя видеть. Мне нужно кое-что обсудить с тобой. Перезвони мне, чтобы договориться о встрече. Сделай это как можно скорее, пожалуйста.
Кэтрин, не сняв пальто, устало опустилась на диван и уставилась в одну точку. Ей так нестерпимо хотелось позвонить ему, что потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы удержаться от этого. Нет! Она ни за что не станет ему звонить. Неужели он думает, что стоит поманить ее пальцем, и она беспрекословно подчинится ему? Видимо, исходя из подобных соображений, он и ожидал ее сегодня после работы. Странно, но в эту ночь, вопреки своим ожиданиям, Кэтрин спала как убитая.
На следующее утро, отправляясь на выходные к матери, Кэтрин чувствовала себя готовой ответить на вопросы, которые Беатрис, несомненно, собиралась ей задать. Но ни мать, ни отчим не стали ее ни о чем расспрашивать, лишь поинтересовались ее здоровьем. Только когда Генри внезапно вызвали к больному, Беатрис коснулась животрепещущей темы.
— Что же все-таки произошло, Кэтрин? — спросила она.
Кэтрин, решив было поначалу ограничиться туманными фразами, в конце концов не выдержала и рассказала матери все от начала до конца, с момента их первой встречи с Марком. Единственное, чего она не сообщила, так это подлинного имени мужчины, с которым Марк якобы видел ее в машине десять лет назад.
— Выходит, если Марк считал себя отцом Руперта, значит он был твоим любовником, — задумчиво произнесла Беатрис, пристально глядя на дочь. — Он был у тебя первым?
Покраснев, Кэтрин утвердительно кивнула.
— И, поверь мне, единственным.
— Ты хочешь сказать, что не могла и помыслить о ком-то другом после Марка?
— Именно. Но теперь я такой глупости не совершу. Я снова начала встречаться с Гербертом, — вызывающе добавила она.
Мать, не питавшая особых симпатий к Герберту, казалось, пропустила ее слова мимо ушей.
— А с тех пор ты виделась с Марком?
Кэтрин сообщила ей о том, что произошло накануне.
— Он вчера оставил сообщение на автоответчике, просил позвонить ему.
— Ну и ты позвонила?
— Ни за что на свете! Я не подчиняюсь приказам Марка, или кого-либо другого. — Кэтрин вскочила с места. — Давай пройдемся перед обедом.
Вернувшись в воскресенье в Шрусбери, Кэтрин обнаружила новое сообщение от Марка, весьма похожее на первое, но она, собрав всю свою гордость, отказалась от соблазна удовлетворить свое любопытство.
Однако, покидая на следующий вечер работу с таким ощущением, что должно что-то произойти, она заметила стоящий у тротуара «ягуар» и Марка, ожидавшего ее рядом с машиной.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.
Кэтрин не нашла в себе сил ответить на его приветствие.
— Что тебе надо, Марк? Я устала и хочу домой.
— Я отвезу тебя.
— Нет, благодарю.
Марк посмотрел по сторонам.
— Вряд ли нам будет удобно разговаривать здесь.
— Я не хочу говорить с тобой нигде!
— Зато я хочу. Это не займет много времени. Мы успеем все обсудить по дороге до твоего дома.
Кэтрин посмотрела на его осунувшееся лицо и злорадно подумала, что выглядит он куда более печальным, чем она.
— Ладно, — угрюмо согласилась она, тем более, что начался дождь.
Под проливным дождем они тронулись в путь.
— Как поживаешь? — спросил Марк.
— Прекрасно.
— Ты не перезвонила мне.
— Не вижу смысла.
Он промолчал. Когда они подъехали к ее дому, Марк сдержанно попросил:
— Позволь мне подняться.
— Это ни к чему, — холодно бросила она. — Говори здесь, что ты хотел.
— Хорошо. — Его тон тоже не отличался теплотой. — Я признаю весомым аргументом возврат кольца, но тем не менее мне показалось, наш разговор следует отложить до того момента, чтобы прошло достаточно времени.
— Достаточно для чего? — удивилась она.
— Ты наверняка догадываешься, о чем я собираюсь спросить, — сказал он, безучастно глядя сквозь мокрое ветровое стекло.
— Боюсь, что нет.
Марк тяжело вздохнул и посмотрел на обращенное к нему в профиль лицо Кэтрин.
— К настоящему моменту ты наверняка должна знать, беременна ты или нет.
— Ах, вот оно что!
— Итак, ты беременна?
Кэтрин резко повернулась и посмотрела ему в глаза.
— А с какой стати мне сообщать тебе об этом? Судя по твоим заявлениям, ты вряд ли поверишь, что это твой ребенок!
Он вздрогнул и отпустил ее руку.
— И все равно, я должен знать.
Кэтрин отстегнула ремень безопасности, изумляясь собственному спокойствию.
— Прости, Марк. Я больше не желаю иметь с тобой дела.
— Если ты ждешь от меня ребенка, то тебе придется иметь со мной дело. Я имею право знать, Кэтрин.
— Когда-нибудь ты несомненно узнаешь, — заверила она его. — В твоей больнице хорошее родильное отделение?
Марк повернулся и заставил ее посмотреть ему в глаза.
— Прекрати играть со мной, Кэтрин. Ты и так уже достаточно повеселилась. Скажи мне правду.
— Зачем? До сих пор ты не верил ни единому слову правды, — крикнула она и оттолкнула его. — Прощай. Марк.
Она выскочила из машины и, не оглядываясь, стала подниматься по ступенькам.
Оказавшись в квартире, она почувствовала, что ее трясет, и направилась к телефону.
— Ханна? У меня есть к тебе предложение.
На следующий день Кэтрин попросила своего босса уделить ей несколько минут и сообщила, что хотела бы взять полагающийся ей в этом году отпуск.
— Конечно, дорогая, — поспешно согласился он. — Моя супруга сурово отчитала меня за то, что я заставил вас так быстро вернуться на работу после случившегося на пожаре несчастья. Вы выглядите усталой.
Кэтрин признательно улыбнулась ему, и неделю спустя вместе с Ханной они уже очутились на одном из курортов острова Уайт. Они поселились в гостинице, двери номеров которой выходили прямо на пляж. Стоимость отдыха включала все, вплоть до бокала бананового коктейля, и потому не оставалось ничего иного, как загорать, купаться, наслаждаться экзотическими блюдами и… стараться забыть о Марке.
— Как здесь замечательно, — сказала Кэтрин Ханне, когда они уютно устроились за стойкой бара гостиницы. — Никаких тебе бухгалтерских отчетов, дождей, мужчин, поджидающих после работы и надоедающих своими бесконечными телефонными звонками. — Она вздохнула. — Просто рай!
Ханна поспешила с ней согласиться.
— Выпьем за Тони, — воскликнула она, поднимая бокал. — Я постоянно пилила его за пристрастие к игре на скачках, а теперь пожинаю плоды его успехов, ибо он оплатил мою поездку сюда.
Кэтрин вернулась в Шрусбери отдохнувшей и готовой к любым испытаниям. Оказавшись дома, она сразу позвонила матери, в самых радужных красках описала ей свой отпуск, расспросила о Руперте и Генри, но расстроилась, услышав, что ей звонил Марк.
— Я, конечно, была готова к этому, — сказала Беатрис. — И сообщила ему, что ты уехала в отпуск.
— Я не думала, что он свяжется с тобой. Надеюсь, он не грубил тебе, мама?
— Нет, что ты. Разговаривал вполне вежливо. Он оставил тебе сообщение на автоответчике?
— Уезжая, я его отключила.
— Значит, ты не собираешься идти на примирение?
— Нет. Все кончено, мама. Увидимся в субботу. Передай привет Генри.
Хотя сразу по приезде Кэтрин включила автоответчик, но в течение следующих дней от Марка не было никаких сообщений. Жизнь текла на удивление мирно. Герберт вновь отправился в одну из своих поездок, Ханна уехала навестить родителей, квартира на первом этаже по-прежнему пустовала. Кэтрин оказалась единственным обитателем в доме. Но это мало ее волновало, поскольку она приходила домой только ночевать.