пу потчеся конь его под ним и паде напрасно, яко изъ устъ его и браздамъ исторгнутися, и тако самому с коня спаднутися. И нападе на ня страх велии, яко вси оставишя его страха ради свѣрѣпых тотаръ, сему же въ страсѣ трепещющи, конь свои управляющи от великаго страха. И в тъи чяс безбожнии приспѣвше [от иныя страны] и сего воина яша, и снемше же с него блистаяся оружиа его и на убииство его устремишяся. Тъи же, увы, и гръко рыдааше, юности своея милуя, и[722] всяческы живота своего отчаався, ничто же надежно имѣяи в себѣ къ избавлению. И укааряше свое лукавство о раскаании обѣта, еже къ святому, и срамляашеся прочее призвати святого Сергиа на помощь, сице глаголя: «Въ правду азъ умираю, оканныи, не съхраних обѣта еже к тебѣ, святыи Сергие. Аще не[723] прогнѣваешися на мя вконець, умилосердися, чая мое недостоиньство, сугубо и преславно показааше своа чюдеса, и пакы не могу сългати, уже бо безотвѣтенъ есмь, язык мои пресыхает ми, уста моя глаголюща[724] неправдупреже к тебѣ,[725] заградишяся, и что потом — се бо есмь студа исполнихся и злѣ умираю». И тако ему цвѣтущиа своеа юности внутрь рыдающи, и се они звѣровиднии въ овчюю кротость преложишяся, яко изумлени, оставивше его, отъидошя, ничто же зла сътворишя ему, ни ризъ многоцѣнных съвлекше с него. Сиа же он видѣв себе съхранена благодатью Божиею и заступльниемъ и молитвою святого, отчаянному живот даровавше ему, и абье на бѣжание себе вдасть. И се аще и нѣкто от[726] поганых срѣтааше его, но молитвами святого покрываем бѣ и къ своему дому доправлен здравъ. И тако притече въ обитель святого, побояся да не пакы тягчаиши нѣчто постражеть. И припаде к рацѣ святого, облобызаа съ слезами, изповѣдуя всѣм великаа Божия чюдеса и скорое заступление, и милость славнаго в чюдесѣх святого Сергиа, бывше сугубое на нем милосердие. И в радости мнозѣ благоподобныя пѣсни отпѣвъ и братью учредивъ и милостыню многу вдавъ, отъиде в дом свои, радуяся зѣло и поминаа наказание, еже бысть преславно к нему, и милость яко же присному чаду его.
Посем же и се скажем, еже къ убогым святого щедрость и исцѣлениа подаа им.[727] Нѣкии бо нищь страненъ, слѣпотою одръжим 7 лѣт, ничто же отинудь[728] увидѣ, водим бѣяше, милостыни прося. Слышав же о святемъ бываемаа чюдеса у гроба его, и приведенъ бысть въ обитель милостыня ради. Празднику приспѣвшюСвятого Духа Сшествию, и множеству[729] народу бывшю, оному же нищему стоящю внѣ церкви, и водящему же его отшедшю на нѣкую потребу. Он же слышав пѣниа, бываемаа въ церкви, и плакашеся о лишении своем, хотяще еже внити въ церковь и поклонитися святому гробу. Милуяи же нищаа, явися ему блаженныи Сергие въ образѣ нѣкоего странна и емь за руку слѣпаго, приведе и въ церковь и постави у гроба своего. Слѣпыи же сътворивъ поклонение велико и осязав раку, съ слезами прикоснуся очима своима и прозрѣ, видѣ и възвах предстоящих, и знаемых по образу позна. И тако вельим гласом възопи[730], благодарение въздая Богу и Его угоднику, творящему непрестанно дивнаа чюдеса. И видѣвше вси, прославиша Бога, въ вся страны проповѣдающи чюдо святого Сергиа. Прозрѣвыи же не отступаше, и пребысть въ обители святого, работаа всему братьству благочестьнѣ и въ мнозѣ.
Отроковица нѣкаа мала слѣпотою одръжима, в нищетѣ ходяще водима, милостынею кормящися. От далних странъ [преведена бысть] ко[731] обители святого, и пребывающе ту съ убогими, питающися от трапезы обители святого. Нѣкогда приведена бысть к рацѣ мощеи его, и только приближениемъ[732] коснувшися и прозрѣ, и пребысть сдравы очи имущи, яко николи же пострада.
Уношя нѣкыи от духа неѣчистаго злѣ мучим, и пребывааше [со служащими][733] въ обители святого на многа времяна, стражаи вяжем бывааше[734] многими путы желѣзными. Он же растръзаа их и бѣгаа в пустыню и по стремлинам,[735] убиваашеся, и пакы обрѣтше его мнозѣми привлачим бываеть. И привязаша его крѣпко къ гробу святого, и бѣяше злѣ мучиму, яко от гласа его и свистаниа бесчисленаго всѣм ужасающися, не [могущимъ] тръпѣти. Падающи ему и убивающися въ цръкви о камение, и тѣлу его черну всему являтися, ранами уязвляему от зѣлнаго мучениа находящаго бѣса. И тако на много время сему бывшю и мнозѣм братьям зрящим и умилившимся, слезящим и о немъ молящимся преподобному, да помилует злѣ стражющаго. И тако по малѣ времени отогнану бѣсу нечистому духу молитвами святого Сергиа, юношѣ исцѣлѣвшю и смышлену бывшю, яко николи же болѣвшю, въ благочиньи[736] служащим братьям потребнаа въ обители, в послушьство всѣм зрящим и донинѣ. Бѣ же художество его[737] швенье[738] ризъ добрѣ и мудрѣ.
И не токмо окрестъ обители имуща кацѣм недугом одръжимымъ исцѣление получяющи, но и от далних странъ прибѣгше мучими въ пристанище святого, исцѣлениа получишя, но не отступно работающе въ обители его. Мнозѣи от земледѣлець и донынѣв радости не [стужающе си смыслени][739], никако же отлучяющеся паствы преподобнаго. И аще от таковых лучиться кому отлучитися предним своим обычяем, и пакы от нечистаго духа гоними бывааху къ обители святого [в] наказание всѣм волею Божиею святого в чюдесѣх Сергиа.
Ни же и се да покрыется млъчяньем, се же чюдо сътворися святымъ в наше видѣние. Прииде нѣкыи отрок именем Леонтии, имѣя жилище Вышеграду на рѣцѣ Поротвѣ,[740] сынъ от старѣишинъ благородных града того, имѣя суху руку за 8 лѣт прикорчена к ребромъ[741] его, и того ради страньствуя по многым мѣстом и странам Христа ради, тружаася тѣлом своимъ. Пришедшу же ему преже в весь нѣкую Сергиева монастыря, и тамо явися ему чюдныи и славныи преподобныи Сергии, глаголя: «Чядо, аще хощеши исцѣление получити, иди въ обитель, еже слышал еси Сергиеву и видѣлъ еси нѣкогда, желаемое получиши [и даи же славу Богу]». Идыи же слышавъ, радостенъ бѣ зѣло, и прииде въ обитель святого в память святого апостола Лукы, въ врѣмя святыя литургиа. Скоро вниде въ церковь и ста у ракы чюдоноснаго отца, метание с плачем творя на едину руку, молбу простираа къ святому. Всѣм же братьямъ [предстоящим] и мнѣ, недостоиному Пахомью, писавшему в то время житие святого, ужасно исповѣдавше чюдо великаго. Яко третьее метаѣние сътвори отрок и припаде къ гробу, възопи[742] гласом великым, глаголя: «Слава тебѣ, Боже, творящему чюдеса великая[743] Своим угодником святымъ Сергиемъ, се здрава рука моя и сухая». [И се] рекъ, въздвиже ю горѣ, глаголя: «Се зрю святого, стоящя у гроба своего и повелѣвающу[744] маньем простерти руку мою сухую, яко же [обѣщася][745] мнѣ, убогому и недостоиному, и се нынѣ исполни[746]. И благодарю Господа Бога и святого великаго в чюдесѣх, долженъ есмь прославити въ вся страны чюдеса его». Видѣвше же ту предстоящии преславное чюдо, еже сътвори святыи явьствено всѣм, еже мню и аз, недостоиныи, побѣжден[747] маловѣрьем, мою худость увѣряа и немощь мою укрѣпляа, яко же предреченному случися епископу, пришедшему от Царяграда. Ужасным всѣм намъ бывшим и слез очи исполнившим, вси бо знающе отрока преже суху руку имуща. И въздашя хвалу Богу и Его угоднику святому Сергию, богоподобныя пѣсни пѣвше [в] радости. И тако[748] пребысть и здраву руку [имѣя], яко же и другую, и тако пребысть дни доволни въ обители святого. И посем поиде въ вся страны, прославляа святого и дивнаго в чюдеси, яко же обѣщяся.
О сих же прочее съкратим. Неизслѣдованна бо и несказанна чюдеса святаго, иже даруеть непрестанно приходящим с вѣрою къ гробу его, но и повсюду скоро предваряет на помощь призывающим его въ скорбех. О них же впреди сказахом вашеи любви, въ всяслухы ношаашеся в похвалу великаго в чюдесѣх.
Случешися [в] наше видѣние, сиа бо дивнѣе и преславнѣе яви себе святыи Сергие благоволениемъ Святого Духа въ страны, зѣло далече сущи, области Латыньскиа, сим образом, иже предоводящее слово скажет.
Внегда[749] бо Исидору митрополиту пошедшю от наших странъ в Латынскую страну к римскому папѣ Евгѣнию[750], и пришед в великое Латыньское събранье и съгласившюся[751] ему с папою латыньскым и съ его единомысленикы съставити осмыи собор, не повелѣнныи, по преданию святых апостолъ и святыми отци седми соборъ, с ними же седмию святых папежеи римскых, учителеи первоначялных вселеньскых, тѣми святыми заповѣданно и проклято и всяческы отвръжено. Сим же преступившим заповѣдь святыхь отець седми сбор. Исидору же сему злу умышлению велику поспѣшнику бывши, и съставишя осмыи собор. Марку же епископу Ефесскому