жную роль здесь играет возраст учащихся. Для младших школьников ожидания учителя являются, несомненно, более действенным фактором формирования Я-концепции, чем для детей старшего возраста. Это означает, что следует с большой осторожностью обобщать данные, полученные в начальной школе, для ситуации средней школы. Кроме того, учителя начальной школы проводят с детьми гораздо больше времени, чем учителя средней, и имеют, следовательно, гораздо больше возможностей воздействовать на их личность и поведение. Ожидания учителя начальной школы играют, по-видимому, очень важную роль в формировании представлений школьника о своих способностях. Ведь учащиеся младших классов в отличие от старшеклассников практически не в состоянии противостоять мнению учителя. Из этого следует, что в принципе влияние ожиданий учителя на учебную деятельность школьников с возрастом должно уменьшаться.
Таким образом, феномен, выявленный более 30 лет назад, оказался гораздо более сложным и многозначным, чем это казалось в гуманистическом пафосе далеких шестидесятых. И многолетний опыт исследования данного феномена лишний раз свидетельствует: любое яркое открытие в психологии – это не повод для патетических деклараций, а основание для вдумчивого анализа.
Чьи дети умнее?
Спор о том, где лежат истоки человеческих способностей, не стихает уже много лет. Доводы сторонников врожденной одаренности весьма убедительны: дети родителей-интеллектуалов как правило тоже демонстрируют высокие способности (хотя справедливости ради нельзя не отметить и множество противоположных примеров – одаренные дети бывают у самых заурядных родителей, а бывает, что и профессорский сын с трудом одолевает школьную программу). Впрочем, нелишне вспомнить и такой пример. Словом «консерватория» первоначально называлось богоугодное заведение для сирот. В такой «консерватории» в начале XVIII века преподавал музыку знаменитый Вивальди. Понятно, что его воспитанники не могли похвастаться происхождением от знатных и одаренных родителей, так что их врожденная предрасположенность к музицированию была весьма сомнительна. Тем не менее, взращенные в атмосфере высокой музыкальной культуры, они в большинстве своем стали признанными музыкантами, а слово «консерватория» обрело свое нынешнее значение.
Нельзя не признать, что одаренные дети как правило вырастают в культурных семьях. Однако этот аргумент может быть истолкован в пользу любой из спорящих сторон. Не исключено, что умственная активность и творческие способности в немалой мере унаследованы. Но не вызывает сомнения, что сама атмосфера жизни семьи оказывает стимулирующее влияние на способности ребенка. И дело здесь не столько в целенаправленных воспитательных воздействиях и развивающем обучении, сколько в стиле взаимоотношений родителей и детей, в системе семейных установок и ценностей. Понятно, что эти условия могут играть как положительную роль, так и отрицательную, тормозящую.
Показателен эксперимент, проведенный недавно московскими психологами. У детей 8–9 лет выявляли познавательную потребность.
Дети участвовали в опытах вместе с мамами. В комнату, где находилось множество интересных игрушек, альбомов, книг, приглашали маму с ребенком и просили их немного подождать, занявшись при этом чем угодно. За их поведением психолог мог наблюдать сквозь незамысловатое приспособление, издавна использующееся в подобной практике. – зеркало односторонней проницаемости.
И мамы, и дети вели себя по-разному, но все эти различия можно было описать в виде четырех основных стратегий.
Первая состояла в прямом воспитательном воздействии. Вся активность исходила от мамы, которая энергично принималась стимулировать ребенка: «Давай почитаем эту книжку, поиграем в эту игру…»
Другие мамы, оглядевшись по сторонам, торопились призвать на помощь экспериментатора, от которого требовали рассказать, чем же все-таки следует заниматься в этой комнате. То есть суть этой категории составляло переложение ответственности.
Но бывало и так, что мама, оглядевшись, вдруг замечала книгу или игру, которая у нее самой вызывала интерес. И, предоставив ребенку возможность самому найти подходящее занятие, мама погружалась в познавательную деятельность. Налицо, условно говоря, стратегия саморазвития.
Четвертая стратегия – простейшая: пассивная. Мама просто ожидала начала эксперимента, призывая к тому же ребенка. Некоторые даже одергивали ребенка, если он пытался чем-то заняться («сломаешь, порвешь»), хотя перед этим от экспериментатора было получено недвусмысленное разрешение делать все, что нравится.
Нетрудно догадаться, что последняя стратегия наименее благоприятна для развития познавательной потребности, а следовательно и способностей. Оказалось, что у этих мам чаще встречаются недостаточно развитые дети, со слабо выраженной системой интересов.
А какая же стратегия наиболее благоприятна? Это может показаться неожиданным, но наиболее развитые дети были у тех мам, которые углубились в свои занятия и, казалось бы, не уделяли ребенку особого внимания. Эти дети живут в атмосфере ярких познавательных интересов, свойственных их родителям. А это оказывается более весомо, чем любые воспитательные меры.
Интересными оказались установки мам со второй стратегией – тех, что бежали к экспериментатору за помощью. По их мнению, воспитывать их ребенка должны специально подготовленные профессионалы. Именно их дети составляют основной контингент всевозможных кружков, студий и групп развития. Безусловно, занятия в этих группах приносят пользу, но как дополнение семейного воспитания, а не как его замена.
Стать личностью маленький человек может только приобщившись к личности своих родителей. Нередко приходится слышать: «Я всю себя отдала детям, глаз с них не спускаю, все для них делаю…» Надо бы восхититься такой самоотверженностью. Однако повзрослевшие дети частенько бывают не очень-то благодарны за такую жертву. Образно говоря, они вырастают из помочей, на которых их водили родители, но так и не научаются самостоятельно ходить из-за отсутствия примера.
Детям необходимы внимание и забота. Но все-таки очень важно позаботиться о том, чтобы их родители были интересными людьми. Ведь это тоже – на благо детей!
Умнеем день ото дня!
Еще не очень старые люди помнят, как всего несколько десятилетий назад человеческий гений проложил дорогу в космос, по радио звучали Рахманинов и Шостакович, а тысячи молодых людей собирались на стадионах и площадях послушать Рождественского и Евтушенко. На заре третьего тысячелетия человечество изобрело карманного нахлебника Тамагочи и компьютерную стрелялку DOOM, Рахманинова потеснили «Отпетые мошенники», Рождественского затмил Шнуров. Налицо удручающая деградация – человечество, похоже, тупеет на глазах. И чтобы в этом убедиться, достаточно приглядеться к подрастающему поколению, которое в массе своей не способно и двух слов связать даже устно, не то что письменно…
Сколько раз за последние годы доводилось слышать сетования по этому поводу! И мы уже готовы поверить, что поколение, идущее нам вослед, значительно от нас интеллектуально отстает. Тем более, что и за примерами, казалось бы, далеко ходить не надо.
На фоне такого вселенского пессимизма несколько лет назад как гром среди ясного неба прозвучало заявление новозеландского исследователя Джеймса Флинна. По его мнению, в глобальном масштабе происходит отнюдь не всеобщее отупение – напротив, человечество умнеет буквально с каждым годом. Нынешние молодые люди умнее своих отцов и значительно умнее дедов! И это заключение – не личное мнение мистера Флинна, а результат его скрупулезных статистических изысканий. С мнением еще можно было бы поспорить, но факты, которые привел Флинн, – неоспоримы!
Еще в начале 80-х Флинн решил тщательно проверить общеизвестные, казалось бы, закономерности, касающиеся человеческого интеллекта. А как известно, нормальному интеллекту соответствует IQ = 100; именно такой коэффициент интеллекта (с небольшими, в несколько единиц отклонениями в ту и другую сторону) имеет подавляющее большинство населения. Это положение было постулировано еще в 10–20-е годы XX века, когда тестирование интеллекта приобрело массовые масштабы. Об этом должны были бы свидетельствовать многочисленные протоколы тестирования миллионов людей, накопленные за несколько десятилетий. И на протяжении более полувека никто не думал в этом усомниться. Флинн решил данную закономерность уточнить. В американских архивах он поднял огромный массив данных о результатах тестирования с 1932 по 1978 гг. И к своему великому изумлению обнаружил, что эти данные отнюдь не являются стабильными. С каждым десятилетием средний IQ прирастает на 3 пункта!
В 1984 г. Флинн опубликовал результаты своих изысканий. Выявленная им тенденция сразу получила название «эффект Флинна», вызвала большой интерес во всем мире, и это побудило новозеландского энтузиаста продолжить свои исследования в более широком масштабе. С середины 80-х им было опубликовано несколько работ, в которых использовались все более обширные статистические данные. Последний доклад увидел свет в 1999 г. В нем обобщены данные за более длительный промежуток времени, причем исследованием охвачено более 20 стран, включая не только индустриально развитые, но и такие, как Бразилия, Китай, Кения (по понятным причинам Россия в этот круг не вошла). Новые исследования не только не опровергли тенденцию, выявленную Флинном около 20 лет назад, но и напротив – убедительно ее подтвердили, а также позволили несколько уточнить. Выяснилось, что начиная с 70-х гг. рост среднестатистических показателей интеллекта даже усилился и составил уже не три единицы в десятилетие, а три с половиной. Причем в разных странах общая тенденция имеет свои особенности. Так, за последнее тридцатилетие XX века интеллектуальный коэффициент жителей Швеции и Дании вырос примерно на 10 пунктов, а население Израиля и Бельгии подняло свой IQ аж на двадцать!
Говоря об открытии Флинна, принесшем ему мировую известность, следует отметить: заслуга новозеландского исследователя исчерпывается тем, что он выявил и констатировал данную закономерность. Самым интересным было бы, разумеется, ее объяснение, но тут Флинн лишь разводит руками. Тем не менее в последние годы «эффект Флинна» активно дискутируется в научной литературе, ученые разных стран выдвигают свои версии его объяснения.