а записи «Монолога». Глаза — мудрые, волевые, серые… Рядом сидел Всеволод Абдулов.
Начал рассказывать сам… Я кое-что записывала.
«Вы — журналисты, меня не очень жалуете вниманием… В Париже мы получили первую премию за спектакль «Гамлет», а здесь никаких статей не было…
Много вы домысливаете за нас… Например, он хрипит, — значит, пьёт что ли?! А когда мне было 3 года, то мне дядя на улице сказал: «Такой маленький, а уже пьёшь»…
В редакции газеты «Ставропольская правда. Сентябрь 1979 г. На снимке слева направо: Иван Иванович Шляхтин, Римма Андреевна Шимоненко, Элла Алексеевна Стыценко, Владимир Семёнович Высоцкий, Галина Алексеевна Кинеева, Татьяна Шляхтина.
Фото из архива Г. Кинеевой
Песен у меня 500 с лишним. Работаю ночью, сажусь в 12, заканчиваю часа в четыре. А в десять — уже на репетицию… Больше пяти часов не сплю — нормальному человеку должно хватать…
Поют в подворотнях?.. Пусть поют, значит, знают. Они же — эти пацаны — сами выбирают! Но вот, что подделывают, приписывают чужие песни, — это неприятно…
Я очень люблю свою страну… Вы знаете, моя любимая песня — «Он не вернулся из боя…» Иной раз — то визу не дают, то ещё что… Но я не в обиде».
Наш библиотекарь — Галя, сказала, что у нас есть такая традиция — фотографироваться с гостями.
«Традиции нарушать нельзя!» — сказал Высоцкий…
Снимал Миша Головков, он погиб через некоторое время… [Может, Колесников (?), который подарил мне негатив, — я потом передал его в музей Высоцкого — В. П.]
Я в это время стояла в стороне, Владимир Семёнович меня спросил:
— А вы почему не хотите с нами?
— А я в массе не получаюсь…
— Давайте вдвоём!
Взял меня за руку…
— Ой, Владимир Семёнович, я же выше вас!..
И снимать нечем, у Миши кончилась плёнка… Высоцкий говорит:
— Миша! Перезаряжай!
Я — опять:
— Ой, Владимир Семёнович, у нас ничего не получится!
— Как же так?! У двух таких симпатичных людей, да не получится?!
Миша нас сфотографировал… Высоцкий продолжает:
— Я сейчас на концерт, потом будет банкет… Давайте вместе! А?
— На банкет я не поеду…
— Лидия, мне будет так одиноко!
Потом говорит Мише:
— Я завтра уезжаю на Кавминводы, потом вернусь… Сделайте мне фотографии, ну и вам тоже… И пусть каждая будет пропуском на спектакль Таганки, но только через меня.
Банкет был у художников. [Или у директрисы ликёро-водочного завода. (см. «Раки в молоке» — интервью Тамразова, в ЖЖ–3), или было два банкета… — В. П.] Всю ночь пил и пел.
Здесь в Ставрополе заходил домой к Евгению Васильевичу Карпову… Это наш ставропольский писатель, хороший знакомый Любимова.
Карпов был на всех спектаклях Таганки, его часто видели в Москве с Любимовым…
Концерт…
Вышел, встал вот так… Как будто он всегда здесь стоял.
Попросили спеть «Кони привередливые»…
— Вы знаете, я записал её с оркестром, — хорошая запись. Теперь не хочу петь под гитару.
Но что-то по заявкам исполнил. Записок было очень много, но он почти не отвечал…
Сейчас разрешили его любить, а вот раньше…
Игорь Васильевич Калинский«Один день в Пятигорске»[7]
Это место связано с памятью о Владимире Семёновиче Высоцком. Здесь располагалось когда-то молодёжное кафе «Юность» и планировался концерт Владимира Высоцкого. Мой собеседник, Игорь Васильевич Калинский.
— Давайте начнём сначала. Как появился Высоцкий в вашем кабинете?
— 1972 году я работал первым секретарём Пятигорского горкома комсомола, и горком комсомола находился на улице Октябрьской, дом № 42. В один из дней, мне позвонила Вера Викториновна Суслова, которая в то время работала заведующей отделом культуры Пятигорского городского исполнительного комитета, и сказала, что у неё в гостях находится, интересный человек, с которым она хотела бы познакомить меня, как лидера молодёжи. Я сказал: зайдите в кабинет, и мы познакомимся. Прошло сколько-то времени, в кабинет вошла Вера Викториновна и с ней — человек, который внешне мне был очень знаком, но я не смог сообразить, кто же это. И когда он сказал: «Я бывал везде, но не бывал в кабинете первого секретаря горкома комсомола!» — то по его голосу я понял, что это Высоцкий!
Так мы познакомились и пожали друг другу руки, я пригласил его за стол, и мы начали разговаривать…
— А у него были какие-то проблемы?
— Вот… Высоцкий говорит: «Игорь, я обратился в отдел культуры с одной проблемой, которую они не могут решить, и Вера Викториновна порекомендовала, чтобы мы зашли к вам…»
Я говорю: «Ну, мы вам будем помогать…»
А проблема заключалась в том, что он прилетел в аэропорт Минеральные Воды, доехал на рейсовом автобусе до Пятигорска, а дальше ему нужно было ехать в горы… Но как это иногда бывает у творческих людей, у него не было денег. А там, в Домбае, Одесская киностудия снимала фильм, и он попросил оказать содействие… Я сказал, что мы такую помощь окажем.
Кафе Юность. Пятигорск, 1970-е годы.
И, в общем-то, у нас состоялся такой тёплый разговор А время было в районе двенадцати — половине первого дня… И я предложил Владимиру Семёновичу пообедать вместе в молодёжном кафе «Юность» — оно тогда находилась на втором этаже этого здания. Кафе принадлежало Пятигорскому тресту ресторанов и столовых и одновременно городскому комитету комсомола. В этом кафе проходили встречи с поэтами и композиторами, с известными спортсменами, и это было место отдыха молодёжи города Пятигорска. И мы по проспекту Кирова спокойным шагом пошли в молодёжное кафе «Юность».
— То есть, по вот этому проспекту?
— По этому проспекту мы шли вдвоём, разговаривая с ним о жизни, о тех проблемах, которые его интересовали, а меня интересовали ещё больше… Потому что, в общем-то, имя Высоцкого тогда воспринималось неоднозначно. Но я обратил внимание, что на нас оглядывается молодёжь.
— Узнавали, да?
— Да, его начали узнавать. Итак, мы пришли в кафе «Юность», я даже помню столик, за который мы сели… Я заказали первое, второе и третье, и мы начали обедать. Но тут Любовь Даниловна Лукаш, которая в то время была заведующей производством кафе «Юность» пригласила меня к телефону. Я подошёл. Говорил Анатолий Матвеевич Хазанов, тогда управляющий трестом ресторанов и столовых. Он говорит: «Игорь, правда, что за столиком вместе с тобой — Высоцкий?» Я говорю: «Правда». — «Я сейчас к вам прибегу!»
Пришёл Хазанов, я их познакомил, Анатолий Матвеевич сел за наш столик. А Хазанов был творческий человек, любящий жизнь, знающий жизнь. Разговорились… Высоцкий достал зажигалку, дал прикурить Анатолию Матвеевичу, тот увидел эту зажигалку и говорит: «Сейчас мы после обеда заедем ко мне на минутку домой, я вам кое-что покажу».
Ну, мы закончили обедать и поехали к Хазанову домой. Я, Владимир Семёнович Высоцкий и Анатолий Матвеевич Хазанов. Он жил тогда напротив магазина «Тысяча мелочей», на улице 40 лет Октября, на третьем этаже. Мы пришли к нему в квартиру, и оказалось, что одна из комнат была заставлена шкафами. Хазанов начал открывать дверцы этих шкафов, внутри были аккуратные ячейки, и в каждой ячейке лежала зажигалка… Анатолий Матвеевич был страстным коллекционером зажигалок. Он много бывал в других городах и в других странах мира, и отовсюду привозил зажигалки. Когда в кафе «Юность» он увидел зажигалку фирмы «Ронсон», — он сразу загорелся, потому что такой зажигалки в его большой коллекции не было…
Анатолий Матвеевич предложил Высоцкому на выбор любую зажигалку в обмен на «Ронсон». Высоцкий отказался взять другую зажигалку, а просто подарил ему свою на память… И ещё он расписался на карточке: «На память Анатолию Матвеевичу Хазанову от Высоцкого». Так что в коллекции Хазанова должна быть зажигалка Высоцкого и карточка с автографом…
— А как возникла идея концерта?
— Дальше возник разговор о том, что вечером надо ехать в Домбай. Анатолий Матвеевич говорит: «Ну, здесь я вам помогу».
В горкоме комсомола тогда была 21-я «Волга», единственная старая машина… Ну, молодёжная организация — это не горком партии! И она была в таком состоянии, что, конечно, до Домбая не доехала бы — развалилась… Анатолий Матвеевич сказал:
— Едем ко мне в трест ресторанов и столовых, я вам дам талоны на такси. Тогда были такие талоны… Вы подъезжаете на автовокзал, любому таксисту говорите: «Я вам даю талоны в два конца — а вы поедете только туда, а оттуда кого-нибудь заберёте…»
Здание бывшего кафе «Юность». Сейчас в нём находится «Кафе-Глясе».
Фото 2021 г
Анатолий Матвеевич достал талоны на 500 километров, и довёз нас до Пятигорского автовокзала. Мы вышли с Владимиром Семёновичем и начали искать такси. Один таксист, второй — отказались, потому что нужны всем были «живые деньги», а за талоны никто ехать не хотел. Прошло сколько-то времени, может быть минут 20, и мы видим, что к автовокзалу Пятигорска подъезжает 21-я «Волга» бежевого цвета в люксовом исполнении. Вышел оттуда Василий Павлович Бондарев, и с ним вышел ещё один человек… Тогда Василий Павлович был первым секретарём Георгиевского горкома комсомола. Подошёл ко мне говорит: «Игорь, правда, с тобой Высоцкий?» А Высоцкий рядом стоит…
Я говорю: «Знакомьтесь, вот Владимир Семёнович Высоцкий».
«Вам куда надо?» — спрашивает Василий Павлович.
Я отвечаю: «В Домбай».
«Вот вам машина, а это мой друг моряк, с которым я отдыхаю в Ессентуках».
И мы договорились, что мы все вместе едем с Высоцким в Домбай. Владимир Семёнович сел на переднее сиденье рядом с моряком, а я с Василием Павловичем Бондаревым сзади, и вот так мы поехали в Домбай. За это время много было интересных разговоров о съёмках в кино, о творчестве Владимира Семёновича… Он много рассказывал тогда.
Но, когда мы проехали Карачаевск и оставалось совсем немного до Домбая, то дорога оказалась перекрыта, Сошёл сель, и дорога была завалена камнями. Ехать было невозможно. А уже было довольно поздно.