Для второй гостиницы в Перовке залили фундамент. Здесь у нас будет четырёхэтажное здание и отдельное крыло под больницу на двацать коек. На самом деле я плохо представлял, как оно получится. Дед уверял, что если создадим нормальные условия, то к нам приедут и врачи, и элитные больные. Особенно те, у которых смертельные случаи. По сути мы же не только лечение, но и какие-то деяния святого старца популяризируем. Церковники точно ничего против не скажут, поскольку у отца Нестора в покровителях князь Голицын.
Кроме наблюдения за строительством и отвешивания чудотворных подзатыльников, я занимался подбором персонала. Если с управляющим решил достаточно быстро — Дмитрий Николаевич своего младшего сынка рекомендовал, то с остальным персоналом оказалась полная засада. Свободных подходящих людей не так много. Покупать крепостных не вариант. Люди, привыкшие к определённой работе, не смогут качественно выполнять ту, что никогда не делали.
Повезло, что в тех краях, где было приданое моей жены, умер один помещик. Наследники во владение вступили, но передрались в процессе дележа. Там что-то было заложено, и не раз. В результате пришлось усадьбу и дворню продавать и закрывать долги. Алексей узнал об этом, когда навещал деревеньки и ставил задачу по производству серы (спичечный заводик мы почти восстановили).
Лёшка же и выкупил почти всех крепостных, которые работали у помещика в доме. Эти как раз привычные прислуживать и в качестве персонала гостиницы были идеальным приобретением. Конечно, натаскивать их и обучать пришлось долго. После я заказывал форму, которую сшили по моим эскизам. Ткани вообще пришлось много покупать. Не только полотно для кроватей требовалось, но и шторы, скатерти и прочий текстиль. Не будь денежного вливания со стороны Куроедова, мы бы не потянули.
Сосед остался доволен, как мы с ним рассчитались за поездку в Петербург. Попутно заказал «портреты» пяти лошадей у Евграфа Крендовского, чем сильно нас выручил. Алексей обещал художнику, что будут пейзажи, а реально заниматься этим творчеством не было времени. Без надзора Крендовский написал парочку невнятных пейзажей, которые Лёшка забраковал и с радостью отправил художника к Куроедову.
Тот насмотрелся в Петербурге картин и поставил Евграфу вполне адекватную задачу, выделив свои краски, а сам переключился на другие дела. Они с Елизаветой продолжали запасать травы для аптеки.
На третьем этаже нашего дома, там где раньше была «секретная комната», устроили сушильню и хранилище. Всё, что привезли из двадцать первого века, было давно израсходовано. Лёшка сложил архив, неработающий ноутбук и немного иновременных мелочей в обитый железом сундук. Всё остальное давно было в деле, и занимать целую комнату под эти секреты не стоило.
Лиза заказала плотникам стеллажи, я добавил картонных коробок и столов для просушки. На самом деле, когда травы сушились, их раскладывали или подвешивали пучками прямо в коридоре третьего этажа. Весь дом пропах этой травяной аптекой. Предположу, что у Куроедова в особняке ещё больше помещений забито подобными полезностями.
Со стеклянной тарой вопрос пока не решили, оставив это на осень. Там, глядишь, и самогонный аппарат, заказанный в Самаре, придёт. Так-то медные трубки и чугунные радиаторы уже доставили, но это для гостиницы, переделывать их для чего-то другого я не хотел. И без того на все задумки не хватало оборудования.
Мы там много чего планировали устроить. На будущее паровой насос. Пока же заполнять бак с водой будут крестьяне вручную. Водопровод устроим с холодной водой. Подогревать в таких объемах пока не получится, но парочку купален и баню сделаем обязательно.
Куроедов задумал поставить в гостиной часы, барометр и градусник. На улице термометр тоже будет. Их должны привезти чуть позже из Петербурга для продажи в аптеке. А поскольку уже все соседи были в курсе, как меняется температура тела, то градусники ждали с большим нетерпением.
Кроме обычных бытовых мелочей, я закупил целую баржу с шерстью на матрасы, на одеяла и на тёплые пальто для персонала. Не знаю, насколько мне удалось обучить будущих работников гостиницы, но это лучшее, что можно получить в это время.
Домик для этой прислуги получился тоже немаленьким. Кроме дворни, нужно повара с подручными и охрану разместить, а еще управляющего с семьёй из пяти человек и музыкантов. Этих дед где-то раздобыл и завлёк к нам на постоянную основу, пообещав им оклад. Музыканты от таких причуд слегка прифигели. Кстати, я тоже. Видок у этих бомжеватых мужиков был еще тот.
— Ничего, отскоблим, отмоем, главное, голоса какие! — расхваливал дед сомнительных типов.
Ладно там один был без ноги, она тому, кто на дудке играет, как бы и не нужна, но двое были слепыми, хотя пели действительно хорошо. Собственно, играли на музыкальных инструментах четверо из этого десятка бродячих артистов. Кроме дудки, имелись две балалайки и одна гармонь. Маленькая такая, с минимумом кнопок.
— Лиха беда начало, — пожал Лёшка плечами. — Ассортимент песен нужно с батюшкой согласовать, пусть развлекают публику.
Куроедов новую забаву не пропустил. Пусть у него не было в поместье полноценного ансамбля музыкантов, но двоих мальчишек он привёл.
— Играют на пиано, — продемонстрировал он своих крепостных.
— А как вообще с музыкальной грамотой у отроков? — поинтересовался дед и, узнав, что никак, забрал мальчишек для обучения к нам в дом.
Планы на изготовление музыкальных инструментов никто не отменял. Дед был настроен решительно. Единственный затык заключался, как обычно, в отсутствии свободных денежных средств на развитие нового направления. В этом плане гостиница элитного уровня могла стать серьёзным подспорьем.
Аптеку решено было открыть раньше. Народ-то по Самарке пребывал регулярно всё лето. Простых паломников мы сразу направляли на свои нужды, а с господами вёл беседы отец Нестор, проводивший большую часть времени в Александровке.
К моему возмущению, основная масса людей приезжала именно за исцелением, а не за предсказаниями. Не знаю, что там люди себе напридумывали или сарафанное радио так криво сработало, но слух шёл о чудесах немыслимых. И поскольку люди жаждали излечения, батюшка категорически выступил против распространения медицинского справочника. По крайней мере в нашем регионе. Лёшка, выслушав его доводы, согласился, а Куроедов подхватил, что пусть лучше от отца Нестора наставления слушают и выполняют. Или приходят с перечислением симптомов.
Для таких дел у старца имелся в помощниках Михаил Тыранов. Иконописец как-то быстро проникся новыми убеждениями. Он, оказывается, жену схоронил пять лет назад и теперь свято уверовал в то, как важно распознать болезнь и правильно её лечить. Себе даже сделал своеобразную шпаргалку, по которой мог плюс-минус верно предположить, что там за напасть такая у больного. Всякие лишаи и экземы распознавал безошибочно.
Тут уже я вовсю запаниковал. Это же такая зараза! Не хватало её подцепить самим. Срочным порядком изготовил ихтиоловую мазь, заодно мыло дегтярное и настойку календулы. Последняя помогала не только при экземах. Мы её рекомендовали при любых порезах, ушибах, для полоскания горла при ларингите и прочих стоматологических проблемах.
Хочешь не хочешь, а нужен спирт для длительного хранения настойки календулы.
При Екатерине II купцам запретили держать винокуренные заводы. Только на паях с дворянами. В 1819 году правительство Александра I ввело строгую государственную монополию. Государство целиком взяло на себя производство водки и её оптовую продажу, а розницу отдавало в частные руки. Кроме того, предупреждая спекуляцию государственной водкой, правительство установило твердую цену на неё во всей империи — по семь рублей ассигнациями за ведро.
По сведениям Алексея, потребление водки в начале XIX века стало падать, соответственно и доход в казну уменьшился. Дворяне производили для себя, не пытаясь конкурировать с государством.
Николай I частично восстановил откупную систему, существовавшую ранее, отменив с 1828 года государственную монополию на водку. Попутно Алексей просветил, что, оказывается, Пушкин учился в лицее на доходы от винокуренного завода, основанного его дедом.
Имея стабильный сбыт, заниматься производством водки было выгодно. Другой вопрос, что этот рынок давно поделён. В любом случае платить кому-то и быть зависимым от поставок я считал нерациональным. Отец Нестор, выслушав мои выкладки, благословил, и я озадачил этим вопросом жену управляющего. Позже, когда развернёмся, задействую больше людей. На данный момент имелась проблема и с тарой. Да и с теми, кто купит продукт. Господа, приезжавшие к святому старцу на излечение, могли воспользоваться продукцией аптеки, но через наши земли шла огромная толпа нищих богомольцев, не имеющих возможности покупать товары в аптеке.
Спасибо Куроедову, который тоже осознал глубину той задницы, в которой мы оказались, и лично посетил всех наших соседей. Были выставлены кордоны практически у всех прилегающих поместий. Любых пеших путников заворачивали обратно, не слушая причитаний. Нет у тебя повозки или телеги, гуляй обратно. Ишь повадились нищеброды к старцу Самарскому ходить! Ему времени для уважаемых господ не хватает, а тут еще эти разносят лишай и вшей.
Форсирование стройки на берегу Самарки дало свои результаты. Восьмого августа невиданная по удобствам гостиница «Гигиея» открылась. Не скажу, что всё было закончено в срок. Клумбы с цветами, магазин мелочей и прочее предстояло ещё устроить. Отопление пару раз опробовали. Летом оно не нужно. Главное, что комнаты были готовы, оснащены и ждали гостей.
Аптека к тому времени уже месяц как работала. Из Петербурга пришли градусники и даже десяток микроскопов, заказанных Куроедовым. Два из них я выкупил. Один для отца Нестора. Пусть тоже на микробы полюбуется. Второй взял для своих мальчишек. Раз не получилось найти вменяемого гувернёра, буду сам заниматься вначале с Максимом, а после и Кирюшка подрастёт.