Иными словами: парни, почему вы все еще не в нашем строю?
Когда адмирал закончил, возникший гул дал ясно понять, что его слова не проскользнули навылет из уха в ухо, но были действительно услышаны, оценены и, самое малое, приняты к сведению.
Главком вооруженных сил Леганы Экибал Тустас отлично понимал это. Однако не смутился, поскольку смущаться просто не умел. И заговорил уверенно, напористо.
Как думают достойные слушатели, что лучше: полная сил, надежд, дерзаний молодость или пусть и весьма почтенное, но вынужденное по своей старости вести осторожный, скучный, лишенный серьезных интересов образ жизни общество? Такое, что не стремится более к своему росту, к новым успехам и блистательным победам, но пытается лишь заранее проигранной войной сохранить видимость былого величия, достигнутого в свое время и сейчас находящегося накануне распада? Прекрасное утро ближе вам или печальный вечер, пора затухания? Это ведь не просто вопрос возраста. Старость мира – это множество традиций, запретов, предубеждений, унаследованных от прошлого, а следовательно, неизбежное отставание во всем – и в нравах, и в промышленности, и, в частности, в военном деле. Хочет ли настоящий солдат сражаться устаревшим оружием против войск, оснащенных самой современной боевой техникой – а порою даже и оружием завтрашнего дня? Хочет ли солдат, чтобы им командовали, исходя из тактических представлений прошлого века, или предпочтет пользоваться последними достижениями военной мысли? Безусловно, очень приятно считать, что после окончания контракта ты сможешь рассчитывать на местечко на каком-нибудь из второстепенных и третьестепенных мирков. Но для воина устаревших во всех смыслах вооруженных сил велика ли вероятность – дожить до окончания контракта? Нет слов, вы, мои слушатели – военные профессионалы высокого класса. И способны с минимальным ущербом выполнить поставленную перед вами задачу. Но лишь при условии, что задача эта поставлена правильно, что замысел ее не ошибочен, что процент риска в ней не превышен, короче – что она вообще выполнима. У солдат, защищающих интересы Леганы, есть постоянная уверенность в правильности любой поставленной перед ними задачи, когда их профессиональное умение позволит решить ее без ущерба и для своей армии и командования, и для себя лично – а ведь это существенное обстоятельство, согласитесь. Наш мир ведет войны, и это войны справедливые, потому что на каждый мир, вступающий в область нашего влияния, мы приносим дыхание современности – сегодняшнюю технику, сегодняшнее право, сегодняшние, а не заплесневелые нравы и обычаи. Выступая на нашей стороне, вы участвуете в становлении и развитии мира, которому в скором будущем предстоит стать главным, ведущим во всей Галактической Конфедерации. И это, я уверен, дает любому из вас возможность не беспокоиться за свою судьбу и за судьбы всех людей, чей удел вас волнует: она, эта судьба, в стремительно развивающемся, сильном и свободном мире не может не быть точно такой же – стремительно и успешно развивающейся. Друзья, мы все, граждане Леганы, пришли на эту планету исторически совсем недавно, мы рады, что оказались там – и призываем вас следовать тем путем, что мы для вас уже протоптали. Кстати: земля на спорной планете каждому из вас, считайте, уже обеспечена, и это вовсе не пустое обещание. Так что – Легана: величие и счастье!
И снова загудело, но трудно было сказать: громче, чем после первой речи, или наоборот.
Советник Ду Ду Ном заключил:
– Все нужное сказано. Всем дается десять минут для самоопределения. Затем дело пойдет обычным порядком. Пошел отсчет.
– Как полагаешь, – негромко спросил генерал Лиз Берот, – куда пойдет большинство?
Советник пожал одним плечом, как бы показывая, что это его не очень-то и волнует.
– Большинство, – лениво ответил он затем, – не пойдет вообще никуда, а будет дожидаться распределения сверху. Сейчас определится процентов семь-восемь – думаю, примерно поровну.
– Почему так мало?
Советник усмехнулся:
– Не забудь: тут у нас треть – ветераны, а они знают цену посулам. А из молодых большинство продолжает еще верить, что это – по-прежнему игра, как им было объявлено, и разговоры эти – всего лишь часть игры. Так что ребята не утруждают себя размышлениями, полагая, что после отбоя игры отправятся в свои казармы и еще полгода будут продолжать учебу. Ладно – можем пока вернуться в кабинет, посмотрим – все ли подготовлено к обсуждению сделки. Вот там будет серьезно, остальное – суета и томление духа.
Глава 28Если опоздаем, со счастьем возникнут сложности
Рек Телан спросил своего прикрывающего:
– Ну, и куда же мы с тобой, как думаешь?
Одновременно к ним приблизился Вин Сит – и, похоже, принял прозвучавший вопрос и на свой счет. И уверенно ответил:
– Мадиг, конечно. Леганы – просто авантюристы. У Мадига чувствуется все же солидное основание. Фундаментальный мир. А Легана – вчера их еще не было, где гарантии, что они будут и завтра? Бери оружие, Рек, и идем туда. Нечего тянуть. Первых всегда запоминают. А мы с тобою – не мальчики с задворок, черных углов в нынешнем выпуске не так уж богато. Идешь?
После секундной паузы Рек покачал головой. Может быть, потому, что мгновением раньше точно такое же движение сделала Нарин.
– Иди, – сказал Рек затем, – забей местечко, да и ты, по-моему, еще без прикрывающего?
Вин ответил – после вроде бы паузы:
– Ну, гм… в общем, так.
– Вот и хватай, пока еще есть свободные. А я минуту-другую подумаю.
– Ну, смотри, – ответил на это Вин. – Ладно, и в самом деле побегу. Будь славен. Живи, пока можешь.
– Живи, пока можешь, – вдогонку ему эхом откликнулся Рек. – Еще увидимся.
И перевел взгляд на стоявшую в двух шагах, глядевшую в сторону, словно ее тут ничего не касалось, Нарин. Почувствовав его взгляд, она повернулась к Реку и выговорила лишь одно слово:
– Нет.
Сказано это было таким тоном, против которого не всегда решишься возражать. Рек только спросил:
– Нарь, что «нет»?
Рисковал, конечно, называя ее подлинным, женским именем. Но никак не мог отказать себе в таком удовольствии. Тем более что говорил он тихо, рядом никого в тот миг не было, а и оказался бы кто-нибудь – вряд ли обратил бы внимание, погруженный в решение своей личной судьбы.
– «Нет» – значит мы не пойдем к Мадигу. Выберем Легану.
Ему, по сути, было все равно: Мадиг, Легана – один черт. Но достоинство требовало хотя бы задать вопрос:
– Почему?
– Ну… хотя бы потому, что, как я поняла, и ты, и он – свободные охотники экстра-класса. Я не ошиблась?
– Все совершенно точно. И он, и я.
– Значит, особые солдаты. И если оба окажетесь в одной команде, то волей-неволей начнете конкурировать. Бороться за первое место. Или ты, может быть, согласен быть вторым?
Рек секунду подумал, прежде чем ответить решительно:
– Нет. Я ничем не хуже.
– Я думаю, ты лучше. Но если окажетесь рядом, соперничество будет отвлекать вас от главного – от службы, отнимать силы, энергию… Тебе это нужно? Свободный охотник – дело очень сложное…
Он удивился:
– Откуда ты так хорошо разбираешься в наших делах?
Нарин заранее знала, что такой вопрос последует – чуть раньше или чуть позже, она все равно, не уследив за собой, чем-нибудь да выдала бы свое хорошее знакомство с военными делами. И ответ у нее был заготовлен. Нет, она не собиралась, конечно, сказать ему: «Милый, я вовсе не туристка, отставшая от группы, я, в первом приближении – мадигский разведчик, и мне приказано сейчас использовать возможность внедриться в лагерь противника. Мне это совершенно не нравится, я обижена, но приказание выполню, а дальше видно будет. Прикрывающий свободного охотника – очень выгодная позиция для такого дела. Хотя бы потому, что по принятым в армиях правилам охотник и его прикрывающий живут не в местах общего размещения, но пользуются привилегиями медиалов, хотя по званию лишь углы, а не круги. А это значит, что я смогу скрывать свой пол достаточно долго – хотя бы до тех пор, пока не решу, что нам делать дальше. „Нам“ – потому, что я и в самом деле не хочу терять тебя, так уж получилось, неожиданно для меня самой. И, насколько понимаю, ты тоже не стремишься расстаться со мной, верно? Если я не ошиблась, то поменьше спрашивай и поступай так, как я буду подсказывать. Тогда все будет в порядке». Сказать ему нечто подобное было просто невозможно – и не потому, что помешало бы ее замыслам, но мгновенно развело бы ее с Реком в разные стороны – и, скорее всего, безвозвратно. Поэтому ответ она приготовила самый простой – и в этих условиях непроверяемый:
– Просто я – из военной семьи, отец носит спираль («Ого!» – уважительно удивился Рек), брат – уже два круга. Так что и нагляделась, и наслушалась всего. А ведь армии – так говорит папа – все похожи друг на друга. Разве нет?
– Это мы скоро увидим. Послушай… но ты-то сама с какой радости решилась впрячься в эту лямку вместо того, чтобы улететь домой и жить в покое и безопасности?
– Мне надо объяснять? – сказала она. – Твоего понимания не хватает?
Дать тебе зеркальце, чтобы увидел причину?
Улыбка, как Рек ни старался удержаться от нее, растянула его губы до ушей.
– Правда? Нарь, я счастлив…
«Осталось две минуты для решения!» – раскатилось над плацем.
– А вот если сейчас опоздаем, – сказала Нарин, – то со счастьем возникнут сложности.
– Успеем, – уверил ее Рек. – Готова? Бегом – марш!
Побежали.
Глава 29Полное впечатление даст поединок
В конференц-зал – так именовалась самая большая комната в офисном доме Государственной внешнеторговой комиссии Редана, с удобной мебелью и всей необходимой аппаратурой – обе торговые делегации вошли одновременно и заняли места на противоположных длинных сторонах прямоугольного стола. С короткой, торцовой, уже расположились представители производящей и продающей стороны, все тот же дуэт.