Вин, но это – против чести! Направляешь брата против брата? Какой же ты после этого солдат? Зная, что я – на другой стороне, ты не имел права брать парня к себе. И это тебе прекрасно известно.
Родной брат идет на меня в атаку. Нападает, как умеет. Откуда ему знать, что он дерется со мной?
А Вин знает. Но говорить мальцу не станет.
Постой! Связь! Ищи частоту, пока еще можно. Вызови. Скажи: «Зор, это я…»
– Зор! Зор! Это Рек! Откликнись!..
– Рек, милый! Ты гибнешь!!
– Нарин, родная… Я…
– На семь часов, пятнадцать градусов ниже!
Все-таки ударил.
Но не «клюв». Первым нанес удар по слабой, кормовой части корабля, которым управлял Рек, подкравшийся «коготь», оказавшийся в нужной точке благодаря почти немыслимому финту. Это была вершина пилотского мастерства. Вин Сит не зря был Первой строкой своей группы. И его-то сомнения не волновали.
– Вот тебе, родственничек, – пробормотал он, правым радионом своей машины в упор прожигая тело леганского «клюва» и позволяя пустоте ворваться внутрь корабля.
Дело было сделано, и он реверсом отработал немного назад и завис. Пилот разрушавшегося корабля наверняка погиб – если только он не был одет в автономный скафандр. Такое снаряжение позволяет выжить, хотя и несколько ограничивает движения. Пилоту для тонких маневров бывает нужно совершать миллиметровые движения, а в скафандре это получается не всегда. Если Рек выжил, он сейчас будет выбираться из обломков неконтролируемо кувыркающейся теперь массы покореженного металла. И вот тут-то…
Вин смотрел очень внимательно. Потому что спасшийся пилот в скафандре вполне может, чтобы взять реванш, подобраться к «когтю», нанесшему ему смертельную рану, и попытаться отомстить… есть два-три таких способа.
Из обломков не выбрался вроде бы никто. Блеск.
– Рек, это ты? Я Зор. Где ты? Рек, отвечай! Рек, я сейчас, только разберусь с одним…
Вин смотрел внимательно, но не туда. Если бы он просматривал пространство левее и выше (высота – там, куда обращена голова), то поспешил бы отработать от обломков подальше.
Потому что азартные мальчишки, бывает, теряют чувство меры. А мысли о собственной гибели от них еще весьма далеки.
Они, эти мальчишки, очень любят разгоняться до предельных скоростей даже на коротких дистанциях – но часто забывают вовремя начать торможение. И спохватываются слишком поздно.
Так что когда Вин Сит заметил, наконец, что «клюв» его звена, управляемый на этот раз молодым прикрывающим, вчерашним кадетом, держит курс прямо на место гибели противника и не успеет ни погасить скорость, ни отвернуть, у самого охотника оставалось ровно столько времени, сколько нужно было, чтобы самому выйти из-под неизбежного удара. Спасти или хотя бы предупредить своего прикрывающего у пилота, похоже, больше не оставалось ни мгновения.
Наверное, именно по этой причине он так и не окликнул роланда, который вот только сейчас оценил обстановку и включил тормозные. Поздно, слишком поздно.
А тогда, в последний миг, Зор успел все-таки переключить все двигатели разом, вернее – все накопители предназначенной для них энергии, с режима прямой отдачи в другой – аварийного слива. Выбрасываемая в этом последнем режиме энергия высвобождалась направленным разрядом и уже без дальнейшего участия людей возвращалась в накопители материнского корабля.
Это было сделано для того, чтобы предотвратить неизбежный при столкновении хаотический, взрывной выброс запасенной для двигателей энергии в окружающее пространство, что было бы не слабее залпа мощных корабельных орудий и могло бы привести все находящиеся по соседству корабли, а тем более вышедших в пространство людей, ко всеобщей гибели.
Паренек доказал все-таки, что до самого конца действовал, как солдат Редана – пусть и недоученный.
А еще через считаные секунды произошло столкновение. Катастрофы удалось избежать, но жертвы были. Кроме самого Зора, погиб еще один человек – подрывник с «Неодолимого», первым вышедший в пространство из десантного люка «Ковчега». Подрывник чисто случайно оказался на прямой, соединявшей сливные шины только что переставшего существовать «клюва» с приемными «Покоряющего». Человека мгновенно испепелило вместе с автономным скафандром. Но энергии на это ушло так немного, что на состоянии окружающего пространства это никак не отразилось.
Чтобы уничтожить человека, больших энергий, как известно, не требуется. Он – слишком уж ничтожная величина в масштабе Вселенной. Даже называть его «величиной» как-то неудобно – что бы он сам о себе ни воображал.
Попутно разряд снес антенну местной связи с корпуса «Ковчега», малым ходом подбиравшегося все ближе к месту боя и уже готового выпустить и второго подрывника.
Так или иначе, сразу двумя кораблями в замкнутом пространстве стало меньше. И тремя людьми.
Или не тремя все-таки?
Глава 56Кто нанес удар?
– Командующий, там что-то не так. Они все-таки уничтожают друг друга! Но это значит…
– Ничего это не значит, Симод! Просто кто-то из них ошибся, заигравшись. Или… или, может быть, не все среди них – предатели. Судя по тому, что мы наблюдали, наш «клюв» уничтожил такой же их корабль, а наш «коготь» в тот миг лишь находился поблизости…
– Позвольте возразить, ваша смелость. Ударил как раз «коготь». Но в нем ведь находился именно ведущий звена – то есть предатель…
– Откуда вы взяли, капитан? Вы считаете, что бойцы поменялись местами? Я не давал на то разрешения! И не верю, что они могли сами проявить такую инициативу. Это же солдаты! Или, может быть, вы им позволили?..
– Я… собственно, никак нет.
– Вот видите!
– Значит, приказ на уничтожение всех остается в силе?
– Странный вопрос. Разумеется!
Глава 57Что будем делать?
Считается, что человек, умерев, обретает наконец покой.
Реку хотелось покоя. Хотя бы небольшой передышки. Пока он участвовал в бою, усталость не ощущалась: первое в жизни настоящее сражение требовало всего внимания и всех сил, на оценку своего состояния времени не оставалось. А сейчас, когда его уничтожили, наступило расслабление. Не ко времени, это он понимал. Однако тело требовало отдыха. И душа – тоже. Тем более что теперь имелись условия для того, чтобы отключиться от происходящего. Хотя бы на какие-то минуты.
Душа тоже устала. Не от боя. А оттого, что жизнь, до сих пор представлявшаяся прозрачной, простой, до конца понятной, вдруг обернулась другой стороной, и стало ясно, что на самом деле в ней не так-то просто разобраться. Определиться. Сделать выводы. Тем более что времени на это отпущено ничтожно мало.
А отключиться никак не получалось. Мешали. Требовалась помощь, чтобы хоть как-то начать разбираться в обстановке. Но вместо этого…
– Рек! Что теперь? Командуй же!
Голос Нарин стал совершенно другим: каким-то словно высохшим, ломким, но острым.
– Нарь, давай помолчим немного, а? Помедитируем хоть несколько минут. Сейчас ведь можно? Нас не видят, не трогают…
И в самом деле: их не видели. Потому что корабли – и «клюв», и «коготь» – вели бой как бы самостоятельно. Без участия обоих пилотов.
То есть, пилоты, конечно, участвовали в сражении, управляя своими кораблями при помощи телеоператоров. Сами же в это время находились в другом месте, а именно – в тесной кабине ракапса, в двух соседних креслах. Система «Незримость» работала без сбоев, и противнику – да и своим тоже – никак не углядеть было маленькую машину ни простым глазом, ни на прицельном экране. Ее и не увидят до тех пор, пока система не исчерпает свой ресурс. А вот когда это случится – невооруженный кораблик станет легкой добычей для любого желающего.
Они были тут – и в то же время их не было. Возможны ли лучшие условия для передышки во время схватки?
– Ты устал, Рек? Это бывает. Только медитировать не получится. Сейчас нужно, чтобы мы решили: какова теперь наша задача? Что делать и чего не делать? Что нам нужно?
Рек невольно усмехнулся – лениво, через силу:
– Солдату всегда нужно одно: победа.
– Конечно. Только – над кем?
– Нарь, о чем ты? Мы – бойцы Леганы, значит, победа над Мадигом.
Сейчас передохнем немного, оценим обстановку. Да вообще-то она ясна.
Противник остался в одиночестве. Его прикрывающий (тут Рек невольно проглотил комок) уничтожен. Я тоже – так он считает. И полагает, что осталось лишь уничтожить тебя вместе с твоим «когтем» – и сражение им выиграно. «Неодолимый» останется беззащитным, и можно станет без помех атаковать его антенны – то есть, выиграть всю войну.
– Это – его задача. А я спрашиваю о нашей.
– Все очень просто: сейчас ты выходишь в атаку на его «коготь». Для этого как раз хорошие условия. Делаешь боевой разворот…
– Ты считаешь, мне позволят выполнить его? Посмотри-ка: верхний средний квадрат. Надо моим «когтем», в его зените. Один, два… четверо! И на подходе – еще трое. А дальше по этой же линии зависло что-то – не «клюв» и не «коготь», намного больше… Его выпустил «Неодолимый», ты за этим не уследил – в тебя как раз влепили из радиона, тебе было не до того.
– Где… Ах, черт. «Ковчег»! И пустотники в снаряжении… в каком снаряжении? Да это подрывники! Вокруг твоего «когтя»? Вот так новость. К чему? Зачем? Раз их выслали тебе на помощь – им следует атаковать чужой «коготь», а не жаться к тебе. Они что – не в своем уме?
– Они в полном разуме, Рек. Просто им дан другой приказ. Уничтожить меня.
– Глупости! Какие могут быть у нашего командования причины, чтобы уничтожить тебя? После того, как я погиб? Они что – решили не нападать на «Покоряющего»? Эй, будь внимательна: двое уже слишком близко к тебе. Измени курс.
– Нет. Пусть атакуют меня.
– Не понимаю. Смысл?
– Хотя бы в том, что ты своими глазами увидишь, как подрывники с нашего корабля спокойно взрывают наш же «коготь» вместо того, чтобы атаковать противника. Тогда поймешь, что путь к возвращению на «Неодолимый» для нас закрыт. Если нас хотят уничтожить здесь, то там, по-твоему, передумают? Ну, пусть не нас, а только меня. Хочешь, чтобы меня убили?