– тем отчетливее я понимал, что мы бесконечны».
Реальность времени такова, что мы не можем быть уверены в прошлом. И конечно, не знаем будущего. Мы думаем о прошлом, приходящем до, и о будущем, лежащим за, но это предполагает, что время располагается на прямой линии. Ученые выдвигают гипотезы о том, что время нелинейно, что мы не замкнуты в жесткие координаты прошлое – настоящее – будущее. В нелинейной системе прошлое, настоящее и будущее могут существовать все вместе – одновременно.
Возможно ли это? Будут ли наши жизни меняться, если время не линейно – и мы одновременно сможем находиться в прошлом, настоящем и будущем?
ДЭВИД
Фрэнк и Маргарет прожили в браке более пятидесяти счастливых лет. Преданно любя друг друга, были неразлучны. Когда Маргарет неизлечимо заболела, то сказала: «Я принимаю свою болезнь. Принимаю также то, что умираю. Но самое тяжелое для меня – это принять то, что я останусь без Фрэнка».
По мере того как болезнь Маргарет прогрессировала, она все больше беспокоилась из-за перспективы неизбежного расставания. За несколько часов до смерти она повернулась к Фрэнку, сидящему возле ее постели, со словами: «Я скоро умру, и наконец все уладится».
«Что это значит?» – спросил он.
«Я только хотела сказать, что собираюсь в то место, где ты уже есть. Ты будешь уже там, когда я попаду туда».
Возможно ли, чтобы Фрэнк, сидя в больничной палате, в то же время ждал свою любимую на небесах? Возможно. Для Фрэнка, который живет во времени, может пройти пять, десять или двадцать лет, прежде чем он снова увидит свою Маргарет. Но если она собирается туда, где нет времени, может статься, он окажется там через секунду, сразу следом за ней.
Когда врачи объявляют пациентам, что они неизлечимо больны, ощущение времени для них становится пульсирующим. Настигает страх, что времени не хватит. В этом кроется другое противоречие жизни: двигаясь от абстрактного к реальному, вы первым делом видите, как время сужается. Но разве врач знает точно, что кому-то осталось жить ровно полгода? Не имеет значения, что мы знаем о средней продолжительности жизни после болезни; никому не ведомо, когда мы умрем. Нужно слиться с реальностью незнания и принять ее. Иногда урок приходит ясно. Стоя на краю жизни, вы хотите знать, сколько времени вам осталось, понимая, что никогда не узнаете. Наблюдая за жизнями и смертями других, мы часто говорим, что они ушли преждевременно. Чувствуем, что их жизни были незаконченными, но есть только два необходимых условия, чтобы считать жизнь завершенной: рождение и смерть.
Бетховену было «всего» 57, когда он умер, но его наследие огромно. Жанне д'Арк не было и двадцати, когда оборвалась ее жизнь, но ее помнят и чтят по сей день. Джон Ф. Кеннеди умер в возрасте 46 лет. Хотя он пробыл в должности меньше других, американцы его любили больше, чем многих своих президентов. Были ли их жизни незавершенными? Этот вопрос возвращает нас к концепции жизни по часам, согласно которой все отмеряется и оценивается искусственно. Но мы не знаем, кому и какие уроки были предназначены: кем они должны были стать, как много времени им было отпущено. Как ни трудно это принять, все мы уходим вовремя. Если умираем, значит, пришло наше время.
Наша цель – испить этот миг полностью. Настоящее содержит все возможности для счастья и любви – не теряйте их в ожидании будущего. Живите в священном пространстве «здесь и сейчас».
Глава 8. Страх
Кристоферу Лэндону, сыну актера Майкла Лэндона, было 16, когда умер его отец. Это случилось в 1991 году. Кристофер рассказал о том, как повлияла смерть отца на него и его страхи.
«Как вы могли ожидать, его смерть стала для меня ударом. Я оглядываюсь назад с огромной тоской. Отец был настолько ярким, обаятельным и остроумным человеком! В нем было столько граней – тех, которых публика никогда не видела; все это делало его целостной личностью. Его смерть стала поворотным событием в моей жизни. Изменила меня как личность. В детстве я всегда был очень замкнутым, застенчивым и боязливым. Когда растешь рядом с кем-то, кто больше, чем сама жизнь, всегда находишься в его тени. И в один прекрасный день эта тень вдруг исчезает.
Я заметил, что многие из моих страхов стали едва заметны после его смерти, заставляя думать о том, что смерть – главный из всех страхов. Когда кто-то из любимых людей уходит, происходит первое знакомство со смертью. Ты совсем близко подходишь к ней, меньше боишься ее, потому что она уже с тобой. Я был с отцом, когда он умирал, и после того, как это произошло. Я прикоснулся к смерти, и она коснулась меня. Она и сейчас реальна для меня, осязаема. Но уже менее пугающа. Я перестал бояться многих вещей, которых страшился до смерти отца. Я очень боялся летать, становился белым, как лист. Отец подшучивал надо мной. После его смерти этот страх, как и многие другие, исчез. Я не задумывался над этим, но начал совершать несвойственные мне поступки; стал напористым, уверенным в себе, начал делать то, за что в прошлом не брался.
Раньше, находясь перед выбором, который давал шанс двигаться вперед, я топтался на месте: боялся провала, опасался попасть в дурацкую ситуацию. И упускал возможности.
Когда отца не стало, я столкнулся со смертью. Понял, что никто не знает, когда придет его черед, и следует встречать каждый вызов с пониманием этого. Я начал чувствовать себя более спокойно и уверенно, стал использовать выпадающие мне шансы. Конечно, не прыгал с парашютом, но уехал учиться в Англию. Я научился бросаться в переделки – и это стало большим прорывом. Я твердо уверен в том, что боль каким-то образом способствует взрослению».
Что если бы мы начали реализовывать некоторые шансы и шагнули внутрь своих страхов? Если бы двигались дальше – за мечтами, навстречу желаниям? Что бы изменилось, если бы мы позволили себе безоглядно любить и ощущать полноту отношений? Каким стал бы мир? Мир без страха! В это трудно поверить, но в нем заключено намного больше, чем мы можем себе позволить. Это новый мир, и он внутри нас; он ждет, чтобы мы открыли его!
Страх – защитная система, которая работает на простейшем уровне. Когда поздней ночью пробираемся через темные закоулки, страх предупреждает нас, чтобы мы были начеку. В ситуациях возможной опасности страх – это признак здоровья. Он – наш защитник. Без него не выжить.
Однако мы легко испытываем страх, когда нет никакой опасности. Он, родом из прошлого, держит нас на темной стороне жизни, лишая блаженства, парализуя волю и ослабляя дух. Надо отдать предпочтение любви, а не страху, выбрать реальность, а не иллюзию, жить сейчас, а не в прошлом.
Если мы преодолеем страхи, научимся не упускать свои возможности, то сможем прожить жизнь так, как мечтали. То есть свободными от суждений и осуждений, без страха неодобрения, не сдерживая себя.
ЭЛИЗАБЕТ
Кейт, энергичная женщина за пятьдесят, рассказала о своей сестре-двойняшке по имени Ким. «Десять лет назад у Ким обнаружили рак толстой кишки. К счастью, болезнь не прогрессировала и была рано диагностирована. Но, несмотря на это, я чувствовала, что часть меня умрет, если моей сестры не станет. Болезнь Ким и страх за ее жизнь потрясли меня. Будучи близнецами, мы не только знали друг о друге все, но и были связаны эмоционально. В тот период страх вырвал нас обеих из жизни. Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, сколько страха было в нас тогда.
Когда мы были на Гавайях, хотели научиться танцевать танец хула, но боялись выглядеть нелепо. В течение десяти лет работали в одной кеттеринговой компании. Мы всегда мечтали открыть свой собственный ресторанчик, но боялись, что ничего не выйдет. После моего развода мы подумывали отправиться в круиз. Но не поехали, потому что боялись самих себя.
Сейчас наши жизни совершенно изменились. Раньше у нас всегда было что-то, чего мы боялись. После болезни и операции Ким мы прошли через самый большой страх. И если мы это пережили, что может быть страшнее? Я понимаю сейчас, что самое страшное из того, чего мы боимся, не случается никогда. Наши страхи обычно не имеют отношения к тому, что случается с нами».
Наши страхи не останавливают смерть, они останавливают жизнь. Страх – это тень, которая закрывает все: любовь, настоящие чувства, счастье и благополучие.
Один ребенок вырос в приемной семье, где с ним грубо обращались. Наконец мальчику сообщили, что его отправят жить в другую семью, он будет жить в прекрасном новом доме с любящими родителями. У него будет своя комната и даже свой телевизор. Услышав об этом, он стал плакать от страха, потому что ситуация, в которой он жил, была своей, знакомой. А новый дом таил в себе множество опасностей. Мальчик прожил в страхе так долго, что уже не мог видеть будущего без него.
Мы подобны этому ребенку: выросшие в страхе, видим в будущем только страх. Наша культура продает страх. Понаблюдайте за рекламными роликами в вечерних новостях: «Пища, которую вы едите, может быть опасной!» «Одежда, которую носит ваш ребенок, может быть вредной». «Почему отпуск в этом году может убить вас – смотрите специальный репортаж».
Но как много из того, чего мы боимся, случается? Правда в том, что на самом деле нет большой взаимосвязи между тем, чего мы боимся, и тем, что случается. Реальность такова, что пища, которую мы едим, более или менее безопасна, одежда на наших детях не загорится, и отпуск пройдет замечательно.
Зачастую жизнь управляется страхом. Страховые компании делают ставку на наши беспокойства – страхуют от того, что никогда не случится. И остаются в выигрыше, собирая каждый год миллионы долларов. Дело не в том, чтобы не покупать страховку. Фишка в другом: случайности бывают, и мы получаем от них огромное удовольствие, как от спорта. Но многие живут свои жизни так, словно случайности противостоят им. Одно из величайших достижений – постараться преодолеть эти страхи. Нам предоставлено так много возможностей, нужно научиться пользоваться ими.