— Сибариты, — тихо проворчал Саккара.
— Но полезные, — возразил ему Арриан.
— С этим можно поспорить. — Дьяволист зло покосился на своего спутника. Насмешка Арриана все еще обжигала его душу. Саккара нечасто сомневался в своих решениях, однако слова Пожирателя Миров разворошили все его скопившиеся тревоги. Он постарался выбросить эти мысли из головы. — А вот Савону я не вижу.
— Давай кого-нибудь спросим, — пожал плечами апотекарий.
Лишь немногие Дети Императора отвлеклась от своих развлечений, заметив новоприбывших. Теперь двенадцатый миллениал был бесполезен для любых целей, кроме битвы. Честно говоря, они и дисциплину выбросили на свалку истории, и лишь горстка офицеров могла побудить воинов вспомнить, какими солдатами те были прежде. Впрочем, подумал Саккара, давно сгинувшие герои не узнали бы предающихся пред ним порокам презренных созданий.
Доспехи воинов поражали буйством красок, а украшения разнились от невероятно искусного гротеска до прекрасной дикости. Обычным делом были и мутации. Изобиловали заметные изменения облика, такие как вытянувшиеся челюсти, рога или избыток органов чувств. Одни конечности извивались, утратив внутренний каркас, другие же походили на лапы членистоногих. В толпе виднелись и протезы, которые были выполнены в виде покрытых резьбой костей или же позолоченных скульптур, а не функциональных рук и ног.
Чудовища и глупцы. Саккара почти жалел их. Они даже не догадывались, как их провели. Они с широко распахнутыми глазами шагнули к рабским ошейникам, предав одного надзирателя ради другого, но так и не осознали истинного могущества, как смог понять его легион. Зачем посвящать себя одному богу, когда их целый пантеон? Саккара покачал головой, оглядываясь по сторонам.
— Отвратительно, — сказал он, и Арриан согласно кивнул.
Это место превратилось в вонючий свинарник, как и общие жилые помещения миллениала, расположенные на нижних этажах. Со стен свисали гобелены, когда-то поражавшие искусной выделкой, но теперь разодранные в клочья, а сами стены были замараны выбоинами и пятнами чего-то не поддающегося описанию. Прежде здесь находилась общая баня, но вместо воды когда-то налили вино, за многие годы прокисшее и покрытое настоящими островами из сгустившейся грязи. Однако рабы жадно лакали его, пока их хозяева наблюдали, хохоча.
Под ногами катались пустые бутылки, со звоном сталкивавшиеся с грудами переломанных костей и обглоданных тел, из которых отнюдь не все принадлежали зверям. У одной стены были кое-как свалены ящики с боеприпасами, а к другой приковали нескольких визгунов с подсеченными крыльями. Тела тварей покрывали порезы и ожоги. Звероподобные нетопыри-альдари завопили на идущих мимо космодесантников, пытаясь схватить их треснувшими когтями. Саккара не удостоил их вниманием, хотя и слышал, как демоны шепчут проклятия, моля выпустить их на живую добычу.
На столе кружилась в нестройном хороводе кучка рабов, чьи руки хирургически сшили вместе. Они уже дрожали от изнеможения, но не падали. Каждый уравновешивал соседей, позволяя им устоять на ногах, пусть и едва-едва. По углам жались мутировавшие музыканты, игравшие на всевозможных инструментах, либо где-то найденных, либо кое-как сколоченных. Дети Императора коротали время, хлопая в ладоши и с упоением топая. Когда Саккара подошел ближе, один из них выхватил болт-пистолет, украшенный кистями из конского волоса и резной кости, а потом застрелил одного из танцующих рабов, побуждая других стараться лучше. Воин обернулся, услышав, как Саккара прокашлялся.
— Смотрите-ка, ребята, кузены пришли присоединиться к веселью, — пробулькал он. С каждым словом на его шее дребезжало ожерелье из костяшек.
— Это вряд ли, Варекс, — вздохнул Саккара. — Скажи лучше, где ваша командующая?
— Ну ладно тебе, Несущий Слово. Удели время и себе. — Варекс бросил пистолет Саккаре, который легко его поймал. Дьяволист осмотрел оружие, а потом выстрелил прямо под ноги легионеру, отчего тот с руганью отскочил назад.
— Ты был прав, это и в самом деле весело. Так где Савона? — Саккара бросил пистолет обратно, не обращая внимания на то, с каким бешенством скривилось покрытое шрамами лицо Варекса. Он услышал, как Арриан с трудом сдержал смешок.
— Там. Со своим подхалимом.
— Благодарю. — Саккара шагнул вперед, намереваясь пройти мимо. — Прошу, продолжайте развлекаться. Я вас больше не потревожу.
— Нет, — зарычал Варекс, схватив его за запястье. Саккара поглядел вниз.
— Арриан…
— Да, Саккара?
— Будь добр, попроси Варекса убрать руку, — сказал дьяволист. — Моя персона священна, а его прикосновение оскверняет меня.
— Конечно, брат. — Арриан выхватил клинок и прижал к горлу легионера.
— Ты смеешь?.. замер тот.
— А я-то думал, что это вполне очевидно, — ответил ему Цорци.
Сквозь притихшую музыку донесся звук взводимых пистолетов. Саккара огляделся по сторонам. Другие Дети Императора вставали, готовя оружие.
— Скажи своим дружкам петь дальше, — обратился к Варексу дьяволист.
— Ну уж нет. Это вы убирайтесь, — оскалился тот. — Здесь место героям Третьего, а не отщепенцам из низших легионов.
— Он оскорбляет нас, брат? — протянул Арриан.
— Думаю, да. Я насчитал пятерых.
— Значит, трое на мне, а двое тебе. — Цорци не отвел взгляда от Варекса.
— А этот?
— Варекс проблем не доставит. — Арриан повернул клинок, легко оцарапав глотку легионера. — Конечно, если ты не хочешь устроить своим питомцам маленькое упражнение.
Саккара постучал по фляге, чувствуя, как демон внутри заметался от возбуждения. Дети Императора напряглись.
— Я бы не назвал это упражнением. — Саккара широко улыбнулся. — Ведь они так голодны. Впрочем… — Он поглядел на Варекса. — К чему нам все это? Ведь это была лишь просто ошибка, не так ли?
Варекс медленно отвел руку.
— Недопонимание, да, — протянул он и отступил в сторону, пропуская их.
Вновь загремела музыка.
Савону они нашли в боковом зале, где та разлеглась на кушетке с кубком в одной руке и волнистым графином чего-то темного и явно пьянящего в другой. Рядом тучный мутант, облаченный в грязный фартук и лоскутную накидку, неистово водил по импровизированному холсту вымазанной в краске кистью.
У кушетки вытянулся, положив руки на оружие, Беллеф, заместитель командующей.
— Несущий Слово, — сказал он, когда Саккара вошел.
Тот не ответил. Беллеф был животным во всех смыслах. Он был облачен в пурпурные доспехи, украшенные непристойными стихами, и носил шлем, покрытый мясистыми наростами, что будто извивались в тусклом свете ламп. Саккара не был уверен, чем могли быть эти наросты. Наверное, зачатками ртов.
— В чем дело? — пристально поглядела на них Савона, налив себе еще вина.
— Я… мы… должны поговорить с тобой, — ответил дьяволист, пытаясь скрыть неприязнь в голосе.
Савона была выше легионера, пусть и не такой массивной. Когда-то она была смертной, одаренной Хаосом дочерью планетарного губернатора, Теперь же стала чем-то иным. Ее стройные членистые ноги заканчивались тяжелыми черными копытами, а узкое лицо обрамляла грива запле — тенных в косицы белых волос. На щеках и лбу были вырезаны нечестивые знаки, а ноздрю пронзали три золотых кольца.
— Я занята.
— Не шевелись, — прорычал мутант. Савона бросила в него кубок. Художник отскочил в сторону, но отчаянно взвыл, увидев, что выпивка забрызгала холст. — Мой труд… испорчен!
Савона вздохнула и застрелила тварь, оборвав ее стенания. Она поднялась с кушетки и сделала долгий глоток из кувшина, убирая оружие.
— Найди мне нового художника, — приказала она Беллефу. — Желательно такого, который не говорит.
— Тщеславие — порок бесполезный, — покосился на труп Саккара.
— Все пороки бесполезны, как раз поэтому им так весело предаваться. — Савона вновь отхлебнула из кувшина. — Так что тебе нужно, поп?
— Нам нужно поговорить, — злобно уставился на нее дьяволист.
— Это ты уже сказал, — махнула кувшином Савона. — Но о чем?
— Твои услуги нужны старшему апотекарию, — вклинился Арриан.
— Зачем? — Женщина опустила кувшин и облизнулась.
— Не тебе спрашивать зачем, — процедил Саккара. — Ты служишь ему, как и все мы. И он хочет, чтобы ты собрала воинов.
— Налет? Наконец-то! — Савона улыбнулась, перебирая пальцами ожерелье из стреляных гильз и альдарских камней душ. — Давненько мы не отправлялись в поход.
— Нет. Не налет, — нахмурился легионер. — Мы будем… защищать мир.
Даже произнося это, он понимал, как неправильно звучат слова. Савона запрокинула голову и расхохоталась.
— О, это будет нечто новое! — сказала она, отбрасывая кувшин, и повернулась к своему помощнику. — Беллеф, портрет отменяется. У нас есть дела и поважнее, чем ублажение твоего тщеславия.
Она повернулась обратно к Саккаре и насмешливо поклонилась.
— Предоставь остальное мне, Несущий Слово. Он хочет армию? Я ее приготовлю.
Фабий стоял на трибуне, глядя на собравшихся членов Консорциума. Изучая их, он понял, что и представить себе не может более разнородную шайку отщепенцев. Их не объединяло ничего, кроме избранного ремесла.
Каждый из них был апотекарием, ставшим таковым благодаря обучению или предрасположенности, и обладал глубоким знанием человеческих тел во всех их бесчисленных формах. На этом сходства заканчивались. Одни были ткачами плоти и костей, другие предпочитали искусственную аугметику. Третьи стали пиявками разумов, желавшими проникнуть в тайны мозга и нервной системы, чтобы лучше контролировать отдельных людей и даже население целых планет. Были и те, кто больше интересовался алхимическим применением ихора демонов и желчи ксеносов.
Какие бы гнусные слухи ни распускали его враги, Консорциум не состоял из слуг Фабия. Апотекарии скорее являлись его учениками. Не совсем ровней ему, ведь никто не мог сравниться с Фабием в мастерстве, но воинами достаточно сведущими, чтобы он воспринимал их как собратьев-странников на дороге к лучшему познанию.