– Я знаю пять имен мальчиков: Миша – раз, Саша – два…
– Глюка! – обрадовался Илья.
– Саша – два, Илья – три…
– Здравствуй, Глюка!
Девочка сбилась. Оставленный без присмотра мячик запрыгал в сторону, испуганная, она повернулась к подошедшему.
– Это не Глюка, – сказал Илья, разочарованно глядя на незнакомую девочку. Она молча, совсем как Глюка, смотрела на пришельца.
– Извини, девочка, ошибся, – добавил он, хотя сейчас уже не представлял, как мог ошибиться – настолько девочка не походила на Глюку.
Парадная была закодирована, но как раз в тот момент, когда они подошли, оттуда выпорхнула дама с собачкой породы мастифф, и они проникли в отремонтированную парадную. Дверь в квартиру Егора Петровича оказалась бронированной.
На звонок открыла бесстрашная старушка.
– Здравствуйте, мы бы хотели видеть Егора Петровича… – начал Илья.
– Вы ошиблись, здесь таких нет, – с легким иностранным акцентом ответила женщина.
– Но он жил здесь раньше.
– Возможно, но мы здесь живем уже три года, а куда переехали прежние жильцы, не знаем.
Из-за угла высунулась тупая морда свиноподобного бультерьера и посмотрела на пришедших.
"Как же нужно любить животных, чтобы жить в одной квартире с таким ужасающе мерзким существом", – подумал Илья.
– Значит, облом, – сказал Сергей, выходя из парадной. – Но у нас, что характерно, в запасе помощник Свинцова. Хотя не доверяю я милиции…
Девочка все так же играла во дворе в мячик. Странно, как Илья мог принять ее за Глюку.
Выходя из подворотни, он оглянулся на девочку, отстав от скоро идущего Сергея на четыре шага.
– Стоять! На землю лицом вниз!! – вдруг услышал Илья, выходя вслед за Сергеем на улицу.
От машины "скорой помощи" к Сергею бежали двое рослых санитаров.
– Руки за голову! – кричал один, подбежавший первым, хватая Сергея за шиворот могучей ручищей.
– Обидел, – с сожалением сказал Сергей.
То, что случилось в следующее мгновение, сознание Ильи едва успело зафиксировать – настолько молниеносно все произошло.
Ловким и быстрым движением корпуса Сергей прокрутился под державшей его рукой, локтем нанес короткий удар в солнечное сплетение обидевшего его верзилы, от чего тот, выпучив глаза, хрипя, привалился к стене. Ребром ладони Сергей прижал его горло. Одновременно, не глядя и не оборачиваясь, Сергей нанес удар ногой в живот второму подбежавшему санитару, мол, не мешай. Тот, скорчившись и состроив страдальческую физиономию, привалился плечом к боку машины "скорой помощи" и затих.
Должно быть, давил на горло верзиле Сергей не в шутку, потому что тот, выпучившись, хрипел, и хотя был роста немалого, но старательно тянулся вверх, от чего вида был смехотворного, с опущенными вдоль туловища руками, и чем-то напоминал Илье детскую игру "Хочешь, Москву покажу?".
– Ты что, сучара? Ты что обижаешь?..-прорычал Сергей санитару.
– Ошибка… Ошибка… Прости… те… Па-рик-ма-хер… – хрипел санитар.-Мань-як…
Сергей отпустил страдальца. Тот схватился за горло, обиженно отдуваясь. Второй санитар тоже слегка оклемался.
– Мы ж не знали, что ты такой… – с расстановкой сказал второй и, слегка припадая на левую ногу, подошел. – Смотрим – без повязки. Может, ты Парикмахер.
– Мы ловим опасного маньяка, – любовно погладив потревоженное горло, сказал очухавшийся санитар. – Страшный маньяк, бегает по району с бритвой, всех расчленяет.
– Еще не поймали? – спросил стоявший тут же Илья.
– А ты кто такой? – осмотрев его и не обнаружив повязки, подозрительно осведомился санитар и сделал к Илье шаг.
– Он со мной, – заступился Сергей.
– А!.. – с уважением посмотрели на него санитары.
– Да разве ж его поймаешь. Хитрый, гаденыш!
– Но очень опасен. Если встретите, лучше от него подальше держитесь.
– А ты лучше б повязку черную надел: здесь все с черными повязками ходят, чтоб мы отличали, – посоветовал санитар Сергею. – Мы-то ладно, тебя в лицо теперь знаем, а если другая смена? Они ребята крутые, как бы чего не вышло.
– Вот и я думаю – не вышло, – в тон им сказал Сергей. – Так что ты им по смене передай, пусть сами с повязками ходят. Я их узнаю и, что характерно, трогать не буду.
Санитары похромали к машине.
– Здорово ты их! – сказал Илья, с восхищением глядя на товарища.
– Да это невзаправду. В боевых условиях тот, кто сзади, должен был умереть, а я его ногой только тронул. Вот тебе первое научение: не хватай никого руками – обидишь.
В здании милиции никаких изменений не произошло. Было оно все таким же неприглядным, и в коридорах стояли те же стулья.
– Знаешь, если у тебя данные будут спрашивать, соври лучше – не доверяю я ментам.
Григорий Семенович Алиев принял их сразу.
– Мы с вами встречались три года назад,-начал Илья. – Тогда еще капитан Свинцов…
– Помню, помню, – прервал его Алиев. – Вас тогда Свинцов вызывал по поводу дома двадцать пять. Вы, если не ошибаюсь, жили в доме напротив.
– Нет, я был там в гостях.
– В гостях… – задумчиво проговорил Алиев и внимательно посмотрел на Илью. – А сами вы где прописаны?
– Я сам из Новгорода.
– А здесь, значит, в квартире двадцать четыре гостили. А убийство при вас произошло, да?
– Какое убийство?
– Зверское убийство, с особой жестокостью. Паспорт-то у вас с собой?
– Да нет, я… – Илья побледнел, руки стали влажными.
– Кого убили-то? – спросил Сергей развязно, нагло глядя на следователя.
– А вы, собственно, кто?
– Я дальний родственник Ильи Николаевича.
– Тогда подождите в коридоре, пожалуйста.
Следователь заправил в пишущую машинку протокол и стал впечатывать туда данные Ильи. Помня предупреждение Сергея, Илья все переврал.
– А кого убили? – спросил он.
– Убили Семена Михайловича Никакого, – со вздохом сказал следователь, – а жили вы у Егора Петровича. После смерти гражданина Никакого Егор Петрович бесследно исчез. Из этого следует, что либо он является соучастником преступления, либо тоже, как и Никакой, жертвой. Видите, я от вас ничего не скрываю. А вы, по свидетельству соседей, как раз и гостили в это время у Егора Петровича и тоже бесследно исчезли. Давненько мы вас разыскиваем. Я от вас ничего не скрываю. Все говорю. Стиль работы такой. А гражданина Никакого перед смертью, надо полагать, пытали жестоко – на ногах у него мясо словно выщипано. Фотографии показать?
Следователь полез в стол.
– Нет, спасибо, не надо…
– А он инвалидом считался, сердце у него искусственное – не выдержало, пружинка сломалась… Видите, ничего не скрываю. Знаете что, Илья Николаевич, вы посидите минуточку в коридоре. Я вас вызову.
Когда Илья выходил в коридор, то видел, как следователь снял телефонную трубку.
– Эх, чувствовал я, что не нужно в милицию идти, – сказал Сергей со вздохом. – У них свои методы работы, у меня свои. Но каков Егор Петрович? Каков сукин сын! Все-таки на тебя вывел, – прослушав доклад Ильи, сокрушался Сергей. – Если он тебя подозревает, зачем тогда в коридор выпустил? Странно это.
Илья пожал плечами.
– Ведь ты драпануть можешь, а?
Дверь в кабинет следователя открылась.
– Значит, вот вам повестка. Послезавтра жду вас у себя, – сказал он. – Сейчас у меня дела важные.
Оказавшись на площади Труда и обнаружив кафе, зашли перекусить.
– Значит, одни трупы, а следов никаких, – во время обеда говорил Сергей. – Мистика какая-то, или твой Егор Петрович очень опасный тип и не в себе. Судя по тому, как он над невинными насекомыми издевался, от него всего можно ожидать. Каков хитрец! Следы все замел и тебя подставил.
– Ни за что бы не подумал, что он такой,-сказал Илья, покачав головой. – Но зачем он Сему Никакого убил, не пойму. Ведь когда он рассказывал о подземной чуди, то говорил, что знающий об этом народе подвергается смертельной опасности. Ведь тогда наш разговор Сема Никакой подслушал.
– Ты мне об этом не говорил.
– Но Егор Петрович сказал, что Семе никто не поверит.
– Забудь ты о чуди. Нет никакой чуди. Понял? Возможно, раньше была, а теперь давно уже нет. Конец века, а ты веришь во всякие сказки. Пудрил он тебе мозги специально, чтобы бардак у тебя в башке навести. А насчет обструганного мяса с конечностей покойников я тебе вот что скажу: есть такие африканские рыбки, пираньи называются, так они, что характерно, в десять минут от человека один скелет оставят. А если у твоего Егора Петровича в аквариуме десяток таких водоплавающих живет, сунул им туда руку, потом – ногу… Вот и струганый.
После обеда заказали кофе.
– Но одно, пожалуй, неясно, – задумчиво начал Сергей, закуривая. – Для того чтобы убрать Никакого, у легендолога наверняка свои причины были. Непонятно, почему тебя следователь отпустил. По всем их законам должен бы он тебя в кутузку заключить. А он выпустил.
– Он же сказал – дела.
– Может, и дела, – пустив кольцо, сказал Сергей. – А может, и что-то другое… Ну ладно. Делать нечего, давай-ка мы с тобой в домик выселенный заглянем, может, что интересное обнаружим.
Ворота все так же были скованы цепью, да и в самом дворе изменений никаких не произошло. Все те же горы хлама и мусора, только теперь в хламных завалах Илья заметил новое поколение быстрых и шнырких котят.
Походили по пустому дому. Предприимчивые граждане почти везде отколупали паркет, и бродить по комнатам было уже не так интересно.
– А в подвалах тут что? – спросил Сергей.
– Подвалы водой затоплены. Только один подвал сухой был. Вернее, не подвал, а котельная. Там маньяк Парикмахер спал.
– О! Пойдем-ка посмотрим на этого злодея. Жуть как хочется на него посмотреть.
Они спустились во двор.
– Вон там, в углу, дверца… – сказал Илья, снизив голос.
Ему стало страшновато, хотя с Сергеем он чувствовал себя увереннее, но по пути все-таки поднял ржавую металлическую трубку.
– Вроде свет там горит, – сказал Сергей, подходя к лесенке, ведущей в котельную.