— Хати, тебя в третий офис очень просили, — по-дружески сообщил ей один из секретарей в приемной.
— Третий? — удивилась она. — Ладно, сейчас поднимусь. Чего так срочно-то, до завтра подождать не могут?
— Не могут, наверное, раз, как только тебя увидели, сразу послали запрос, — секретарь пожала плечами.
— Элиас, проводишь тогда Иштар один? — Хати повернулась к нам.
— Если она не против, — кивнул он.
Кажется, заметил, что я стараюсь держаться от него подальше. Хотя, какого черта? Столько времени с ним уже провела, какая теперь разница? Ну, робот и робот! Кай, вот, тоже не человек, но я из-за этого от него не шарахаюсь.
— Нет, конечно! С чего бы мне быть против?
— Ну, я же не человек, — философски пожал плечами Элиас, не глядя на меня. Обиделся, что ли? Но на что? Что я так отнеслась к известию, что он не человек? Это, пожалуй, любого шокирует! Или на заявление, что компьютеры не могут быть живыми? Смеяться, наверное, не стоило.
— Неважно…
— Пойдем, — Элиас развернулся в нужную сторону.
— Иди-иди, — подбодрила меня Хати, заметив, что я замешкалась. — Там ничего страшного.
— Да, конечно, — я поспешила за Элиасом.
По коридору мы шли в молчании. Он не смотрел на меня, я на него. Детский сад!
— Элиас, слушай, — сказала я, не выдержав молчания. — Не обижайся на меня. Просто не каждый день узнаешь, что люди, окружающие, тебя вовсе даже не люди.
— Я понимаю, — кивнул он. Снова повисла тишина. — Нет, я ни черта не понимаю! — неожиданно сказал он, останавливаясь. — Я не понимаю, в чем разница! Да, я не человек. Я живой робот. Но живые роботы полностью приравнены к людям. Никакой разницы, кроме способа появления на свет.
— Это для вас нет разницы. Для меня сама мысль существования такого невероятна.
— Что тут невероятного? Ты же была в системе!
— И это тоже невероятно. Вы мне говорите, что это нормально, что я просто попала в систему, но я так не думаю. Я так не чувствую. Это скорее как галлюцинации, к тому же малоприятные. Реальность уплывает и на ее место встает что-то непонятное, где чувствуешь себя единственным живым существом в целом мире. Очень жутко!
— Это пройдет! — воскликнул Элиас, схватив меня за плечи. — Пройдет, когда ты походишь по разным системам, привыкнешь, научишься пользоваться своим даром! Ведь все новое всегда необычно!
— Но не так жутко. Больше не хочу туда возвращаться! Я не хочу этим заниматься, — твердо сказала я.
Элиас еще пару мгновений неотрывно смотрел мне в глаза, а потом отпустил.
— Не понимаю, — вздохнул он. — Ничего не понимаю!
И мы молча пошли дальше.
Тесты на мою одаренность заняли довольно продолжительное время. Меня исследовали какими-то приборами, просили совершить какие-то бессмысленные, на мой взгляд, действия, но, слава богу, не просили снова проваливаться в системы. Даже еще одобрили мои перчатки, сказав, что так я не мешаю приборам работать. Я успела почувствовать себя ценным подопытным кроликом и страстно возжелать возвращения домой, прежде чем меня, наконец, отпустили. Но зато Хати тоже закончила свои дела к этому времени. Мне выдали официальное подтверждение моей одаренности с высшей степенью таланта, я в ответ написала им отказную от обучения и заявление на возвращение меня домой. Под конец, видимо, наплевав на все законы, главный из тех, кто меня исследовал, все-таки поинтересовался, почему я не хочу развивать талант и так хочу поскорее вернуться домой. Я не стала вдаваться в подробности и максимально коротко пояснила, что меня это не интересует и что я врач по профессии. Господи, какие к черту компьютеры?
Документы я все отдала Хати, у нее они и в большей сохранности, и вообще нужнее. Мои документы все дома, а эти бумаги мне не нужны. Домой мы приехали уже ближе к вечеру. Я облегчено выдохнула.
— Роль подопытного ужасно выматывает! — честно сказала я. — Только из-за одного этого хочется поскорее сбежать домой!
— Обычный интерес к редкому таланту, — сказал Элиас. — Это бы прошло через небольшой промежуток времени. Ведь одаренные были и раньше. Тебя бы могли всему научить, и тогда бы ты просто занялась наукой наравне со всеми.
— Этому надо учиться с самого начала, а не теперь. Это не для меня!
— Ну, что? Как все прошло? — Это из зала вышел Мехис. Он управился раньше, чем мы, и Хати отправила его домой ждать нас.
— Дали сертификат, — ответила я.
— Покажи!
Хати вручила ему документы.
— С ума сойти! — Мехис смотрел на выданную мне карточку как на чудо природы. — Никогда таких не видел собственными глазами, и тем более в руках не держал! Ты действительно одаренная. Да еще и высшей степени! Обалдеть!
— А кстати, что за степени? — заинтересовалась я.
— Ну, талант бывает разный. Бывает сильный, бывает слабый, — ответила Хати. — Вот у тебя максимально возможный, в только пробудившейся стадии пока.
— Есть еще дифференциации по специальностям, — продолжил Элиас. — Но ты, так как не относишься к науке, не имеешь специализации. Мой отец, например, была специалистом в области создания живых систем.
— А какая у него была степень? — заинтересовалась я.
— Так же, как и у тебя, высшая. Другие не могут создавать, только работать впоследствии, либо заниматься другими отраслями науки.
— Ну, наверное, это очень сложно, — задумалась я.
— Отец никогда не говорил о сложности, — опроверг мое предположение Элиас. — Он говорил, что это тяжело — пробуждать технику к жизни, но не сложно.
— "Пробуждать технику к жизни" — хорошо сказано, — оценила Хати.
— Слушай, мы хотели, кажется, мое выздоровление отпраздновать! — Вмешался в наши научные разговоры Мехис.
— Кстати, да! — оживилась Хати.
Особенного праздника у нас, правда, не получилось. Хати, несомненно, гений кулинарного искусства, и ужин получился чудесным, но вот настроение подкачало. Если Мехис действительно радовался и был весел, а Хати радовалась за него, то я все еще никак не могла прийти в себя и поэтому особенно не веселилась. Элиас и вовсе, кажется, думал какую-то непосильную думу, потому что очень часто выпадал из реальности. А, может, так роботам и положено, хотя я раньше не замечала.
Ну, что ж, две недели до возвращения домой? Не так уж и много! Подождем! Все-таки большую часть дня ходить в перчатках, даже таких легких и тонких, неудобно. Но без них я постоянно рискую снова попасть в какое-то устройство. Так что снимала я их только на ночь и когда просто сидела без дела. Хати и Мехис, который после аварии или после того, как узнал, что я одаренная, стал заходить к нам чаще, продолжали меня знакомить с их временем, всякий раз рассказывая и показывая что-нибудь новенькое. Я побывала на репетиции у Мехиса. Он действительно замечательно играет! Совсем не похоже на нашу музыку, но понравилось очень. Слушала бы и слушала! И тут же я убедилась в его известности, когда на выходе его окружили почитатели его творчества. Хати сделала какой-то знак Мехису, и мы с ней спокойно вышли из здания. Минут пять спустя будто из-под земли появился Мехис, довольно посмеивающийся.
— Каждый раз срабатывает! — ухмыльнулся он, садясь за руль.
— А что такое? — поинтересовалась я.
— Мех любит поклонников, но до определенного момента. Когда они ему надоедают, он от них сбегает, — пояснила Хати.
— Вот интересно, как можно сбежать от окружившей тебя толпы? — озадачилась я.
— Как видишь, легко! — рассмеялся Мехис, вливаясь в самый верхний поток машин.
— Профессиональный секрет, — ответила на мой вопросительный взгляд Хати. — Даже мне, конспиратор фигов, не рассказывает!
— Я дал священную клятву не разглашать секретов, — пафосно изрек Мехис, поворачиваюсь к нам с Хати. — Вам непринципиально, а я слово не хочу нарушать. Я ведь к вам сбежал, так какая разница, как?
— А ты на дорогу не пробовал смотреть? — спросила я, так как Мехис и не думал поворачиваться обратно, а лишь озорно подмигивал нам.
— А чего я там не видел? — Мехис кивнул назад. — Я столько раз тут ездил, что успел наизусть выучить каждую деталь.
— Ничему тебя жизнь не учит! — хором воскликнули мы с Хати, переглянулись и рассмеялись.
— Нас ты тоже уже сто раз видел и наизусть выучил, — заметила Хати.
— Вы интереснее!
— Мех! Хватит выпендриваться, веди нормально! — строго сказала Хати. — Ты и так уже на Иштар произвел впечатление, а на меня вообще давным-давно произвел. Так что давай, поезжай по-человечески!
— А я что, не по-человечески еду? — Мехис нехотя повернулся обратно к дороге.
— Явно, ибо у людей глаз на затылке нет, — усмехнулась я.
— Значит по-кринольски, — заметила Хати, пряча усмешку в кулак.
— Не надо про кринолов! — предостерегающе прорычал Мехис.
— Так у их как раз глаза на затылке!
— А что такое? — я тихонько спросила у Хати.
— А они ему не нравятся. У них как-то был концерт на Крипто-криноле, и там его похитили на три дня эти самые кринолы. Что там с ним такое делали, он не признается до сих пор, но с тех пор он их на дух не переносит и вообще старается избежать встречи с ними любыми способами, — так же тихо пояснила мне Хати, хихикая.
— И ничего они там со мной не делали! — воскликнул Мехис. — Но мало приятного быть похищенным прямо со сцены!
— Ну, зачем-то же они тебя утащили! — резонно заметила Хати.
— Музыка понравилась!
— Угу, — хихикнула Хати. — Три дня нравилась!
— А вам бы все только додумать! — не на шутку обиделся Мехис. — Ничего они не делали! Просто противные они! А уж после того как утащили к себе, я их вообще теперь видеть не могу. Иштар, ты, кстати, Кая попроси, он тебе их покажет. Думаю, ты со мной согласишься!
— А зачем же ты тогда концерт давал, раз они тебе так не нравятся? — спросила я.
— А тогда выбирать было не из чего. Где предложили, там и выступил. Я еще неизвестным был, — пожал плечами Мехис.
— Кстати, и после этих самых кринолов и скандала с похищением, его и заметили! — сообщила Хати. — Так что, если бы не кринолы, ты бы еще долго не был известен, а, может, и никогда даже.