Когда человек очень хочет, его желание непременно сбудется!
Так рассуждала Оля, наученная премудростям современных гуру, утверждающих, что вселенная только и ждет возможности исполнить наши мечты, нужно лишь четко и настойчиво заявлять о своих желаниях. Как будто миллионы и миллионы жертв войн, геноцида и катастроф не желали страстно, чтобы судьба сжалилась над ними. Вот только вселенная не услышала их. Начхать ей было. И вряд ли это положение дел изменилось.
Никто не сделает за тебя того, что ты можешь и должен сам. Вот и весь секрет.
Оля осторожно села. Эта ночь была наиболее благоприятной, чтобы осуществить задуманное. Роксана опять отсутствовала. Когда вернется, начнет рассказывать свои байки про то, как ее мучили и пускали по кругу, но Оля ей больше не верила. К свежему педикюру прибавились и другие факты, уличающие Роксану. Например, за последние дни она слегка загорела, хотя говорила, что ее, как и всех, держат взаперти. И на коже ее не было ни единого синяка, которые свидетельствовали бы о грубом с ней обращении. Имелись и другие косвенные улики, но было достаточно и этих. Роксана была подсадной уткой, вот кем. Именно этим объяснялись ее длительные отлучки. Она находилась у нигерийцев на особом счету, и они забирали ее, чтобы не мариновать в камере с остальными. Таким образом, в ее присутствии следовало держать ухо востро и не болтать лишнего.
Оля поднялась с подстилки и крадучись направилась к обломкам стула в углу. Она понимала, что, скорее всего, девчонки проснутся, разбуженные ее голосом, но все равно не хотела, чтобы это произошло до того, как она успеет сказать главное. Дана и Лена, конечно, подруги нормальные, без гнили внутри. Только кто знает, как они себя поведут? А вдруг захотят выслужиться? Нет, лучше уж соблюдать предельную осторожность.
Оля достала телефон из-под деревяшек и вытащила провод из розетки. Зарядка была полная. Олино сердце забилось. Только бы не выяснилось, что на мобильнике недостаточно денег для звонка или что он поломан. Перестав дышать, Оля прошлась пальцами по цифрам набора. Пошли гудки. Ноги у нее внезапно ослабели, и ее неудержимо потянуло опуститься на пол. Превозмогая себя, Оля метнулась вглубь комнаты, чтобы оказаться как можно дальше от двери.
Гудки продолжались, протяжные и бесконечные. Неужели мама не слышит? Неужели спит настолько крепко, что материнское сердце ей ничего не подсказывает? Разве возможно такое? Нет! Значит, с ней что-то случилось. Не пережила исчезновения любимой и единственной дочери? Оля почувствовала, что задыхается, и, опомнившись, начала дышать.
— Кто это? — спросил мамин голос в трубке.
— Я! — почти выкрикнула Оля. — И добавила тише: — Это я, мамочка.
— О… О?.. Оленька! Родная! Нашлась! Боже мой! Миша, Миша! Иди сюда, наша Оленька нашлась!
Пока мама кричала, не помня себя от счастья, Дана оторвала голову от пола и приняла сидячую позу.
— Олька? — пробормотала она. — Мобила? Откуда?
Рядом с ней приподнялась Лена. Ее глаза были как две черные дыры.
Оля показала им жестом, чтобы заткнулись.
— Мама, — заговорила она быстро и отчетливо. — Слушай внимательно. Перестань кричать и слушай.
— Оленька! — вопила мама. — Я уже к худшему приготовилась. Что ж ты с нами делаешь, доченька?
Где-то на заднем плане гудел тревожным шмелем отец.
Оля слегка повысила голос:
— Замолчишь ты наконец или нет, мама? У меня нет времени!
— Что? Что ты говоришь, Оленька?
— Меня похитили, — сказала Оля. — Негры, нигерийцы.
— Негры? Да как они…
— Не перебивай! Слушай меня. Я не одна такая. Со мной другие девчонки. Мы не знаем, где нас прячут. Держат в какой-то комнате, откуда ничего толком не видно. Телефоны, вещи — все забрали. Мне повезло, что я смогла позвонить. Не знаю, получится ли еще.
— Похитили! — ужаснулась мать. — Да что же это творится такое! Я сейчас же заявлю в полицию.
— Сначала дослушай, — заторопилась Оля. — Меня и других девчонок… не знаю, сколько тут нас всего, а со мной трое, хотя… Нет, это не важно. В общем, меня и других собираются вывезти в какую-то африканскую страну…
— В Нигерию, — подсказала Лена. — Они ведь нигерийцы.
Оля отмахнулась.
— Куда-то в Африку, — сказала она.
— Но зачем, зачем? — голосила мать.
— Затем, мама. Короче, я не знаю, где нахожусь. Но где-то в городе. Какая-то тихая улица, машины редко ездят.
— Трава на газоне не стрижена, — зашипела Дана.
Телефон замигал красным. Выскочило предупреждение о низком уровне заряда батареи. Стало ясно, почему Кинг Конг так легко расстался с мобильником. Тот вышел из строя и дышал на ладан.
— Я заканчиваю! — затараторила Оля. — Потом позвоню, если получится. Пока.
Перед тем как мобильник погас, она успела удалить мамин номер из журнала звонков.
— Фу-ух, — выдохнула она. — Теперь нас найдут.
— Дай мне! — Выхватив телефон, Дана разочарованно выругалась. — Сдох. А где зарядное?
Оля показала в угол возле двери. Дана побежала туда, чтобы подключить мобильник.
— Лучше не надо, — предупредила Лена.
— Почему это не надо?
— Ты возле двери, в коридоре все слышно.
— Дрыхнут черномазые, — сказала Дана. — А мы подстрахуемся. Я сеструху предупрежу, у нее среди братков тяги… — Дозвонившись, она изменила тональность голоса на октаву выше. — Ксюха! Слушай сюда. Меня вытаскивать надо. Тут…
Дверь распахнулась. Влетевший в комнату негр схватил одной рукой мобильник, а другой нанес Дане оплеуху такой силы, что ее бросило на четвереньки.
— Откуда? — спросил он злобно. — Где взяла?
Вместо того чтобы ответить, Дана неожиданно ринулась в коридор. Она сообразила, что тюремщик караулит их ночью один, и решила воспользоваться шансом. Оля и Лена застыли на местах, как изваяния. Негр бросился в погоню. Девушки услышали глухой удар и жалобный вскрик.
Выглянув наружу, Оля увидела, что Дана сидит на полу, держась за голову. По лицу ее стекала кровь. Охранник поднял ее и швырнул на стену. Она ударилась затылком и, не издав ни звука, сползла на пол. Оля с ужасом увидела на стене пятно крови.
Негр, выкатив белки, повернулся к ней:
— Тебе что? Тоже хочешь?
Плечом к плечу с Олей встала Лена, крикнув:
— Не бей ее! Ей плохо, не видишь разве?
Вместо того чтобы внять ее призыву, негр изо всех сил пнул лежащую Дану и, взяв со стола бейсбольную биту, пошел на девушек. Оля шарахнулась назад и потянула за собой Лену. Дверь с пушечным грохотом захлопнулась. Прильнув к ней, девушки с ужасом услышали звуки ударов и ругательства. Дана молчала. Как будто избивали не ее, а куклу.
— Наверное, он ее убил, — пролепетала Оля.
— Наверное, — согласилась Лена. — Дане можно только позавидовать. Отмучилась.
Она вернулась на свой коврик и села. Оля послушала у двери еще немного и присоединилась к ней.
— Больше не бьет, — доложила она.
— А чего бить мертвую? — сердито произнесла Лена. — Нет смысла.
— Они же вроде не хотели на нас следы побоев оставлять.
— Может, у них улов богатый. Можно отвести душу.
— Господи, как жалко Дану.
Лена посмотрела на Олю сквозь грязные пряди волос.
— Жалко? Молись, чтобы она не ожила.
— Почему?
— Потому что выдаст тебя. Ее допросят, она и расскажет, что ты маме дозвонилась. Как думаешь, что с тобой сделают после этого?
— Боже! Боже!
Обхватив голову руками, Оля принялась раскачиваться из стороны в сторону. Некоторое время Лена наблюдала за ней, а потом сказала:
— Спи. Скорее утро настанет. Завтра, глядишь, найдут нас.
— Скорее бы, — вздохнула Оля, укладываясь. — Так хочется, чтобы этот кошмар закончился.
— Нет, — сказала Лена.
— Что — нет?
— Это никогда не закончится. Если нас и вытащат, то мы всегда будем жить с этим. И вздрагивать каждый раз при виде черного лица. Любимый будет обнимать тебя, а ты будешь радоваться, что он не способен читать твои мысли.
— Все плохое забудется, — уверенно произнесла Оля. — Так всегда бывает.
— Ну-ну, — сказала Лена. — Хотела бы я разделять твой оптимизм. Только не получается. Это потому, что я смотрю правде в глаза.
— Но…
— Спи, Оля. Хватит.
Оля повозилась немного, нашла удобную позу, вздохнула и стала ждать, когда сон перенесет ее из этой вонючей комнаты куда-нибудь еще.
Глава пятнадцатая
Пятница всегда ощущается не так, как другие будние дни. Сказывается предвкушение выходных. Несмотря на локдауны и обилие новых онлайн-профессий, в большинстве своем люди все же регулярно ходят на работу. Принудительная учеба и посещение дошкольных воспитательных учреждений приравнивается к работе, к тому же длится дольше и сопровождается риском получить лопаткой по голове или быть поставленным в угол за отказ есть детсадовский суп. Одним словом, в пятницу люди чувствуют близость хотя бы временного освобождения, и это сказывается на их поведении. Они выглядят веселей и перемещаются по улицам энергичней.
Из своей машины Никонов увидел счастливое семейство, загружающее в багажник вещи для поездки куда-то за город — на море или, быть может, на дачный участок с мангалом и беседкой в тени яблони. Сердце защемило от понимания, что у него ничего подобного не будет. Никогда. Даже в том случае, если ему удастся найти дочь…
Да! Вот на чем следует сконцентрироваться! На поисках Лоры. Не отвлекаться на всякие ненужные мысли. Быть предельно внимательным и сосредоточенным.
Доехав до конца улицы, Никонов сделал крюк и двинулся в обратном направлении. Улица носила имя Челюскинцев, она была немноголюдна и выглядела обманчиво мирной. Однако именно здесь располагались общежития иностранных студентов. И именно здесь находилось средоточие городских представителей азиатской и африканской рас. Никонова интересовали конкретно негры.
Конечно, похитители не обязательно должны были учиться или проживать в общежитии. Однако это был наиболее вероятный вариант, а других у Никонова пока что не имелось. Небольшое исследование показало, что в Азовске получают высшее образование шесть тысяч иностранцев, в том числе без малого две тысячи выходцев с Африканского континента: ливийцы, кенийцы, нигерийцы и так далее. Если отбросить арабов, то оставалось примерно восемьсот чернокожих студентов. И вся эта публика концентрировалась именно здесь, на улице Челюскинцев. Вот почему Никонов катался здесь со вчерашнего вечера. Он надеялся выйти на след.