— Пи-пи, — пояснил он. — Тебя оставить одну?
— Все, что я хочу, это поскорее убраться отсюда, — заявила Роксана.
Никонов ничего ей не сказал. В машине он выдал спутнице старые спортивные штаны и шлепки, завалявшиеся в багажнике. Она сидела, нахохлившись, вцепившись скрюченными пальцами в колени.
— Вас всех насиловали? — спросил Никонов.
— В губы целовали, — процедила Роксана. — И цветы дарили.
Ему захотелось ударить ее, но он лишь крепче взялся за руль.
Дома их ждал сюрприз. В облике Аллы. Явилась не запылилась.
— Это еще что такое? — возмутилась она, выходя в прихожую и окидывая гостью негодующим взглядом.
— Подруга моя, — ответил Никонов. — На вокзале познакомились.
Роксана открыла рот, чтобы возразить. Он взял ее железными пальцами за плечо и направил в ванную:
— Иди мойся. Одежду потом выдам.
— Не бывать этому! — вскипела Алла. — Не хватало нам только всякой швали дома. Ты чью ей одежду собрался дарить? Мою? Лорину? Кстати, где дочь? На звонки не отвечает… И ты тоже хорош. Почему бумаги не подписал? Я же просила тебя. Как человека просила…
— Бумаги с тобой? — спросил Никонов бесцветным голосом.
— А как же! Пришлось самой к адвокату лететь. Свинья ты, Леша, вот кто.
— Давай сюда. — Он протянул руку. — Я подпишу. И убирайся.
— Что значит «убирайся»? Я у себя дома.
— Твой дом в Турции.
— Это ты так думаешь. По закону…
Не слушая Аллу, Никонов забрал из ее рук папку и вышел в гостиную. Там он не читая подписал документы, вернул их и повторил:
— Убирайся.
— Ты дурак, Никонов, — процедила жена. — Я отберу у тебя квартиру.
Он посмотрел на нее пустыми глазами и сказал:
— Квартира служебная. Я уволился. Жилплощадь отберут. Ничего ты не получишь, Алла.
— Как так? — всполошилась она. — Что ты такое говоришь? Почему уволился? Тебе ведь рано на пенсию.
— Не твое собачье дело. Бери свои бумажки и лети в Стамбул. И освободи меня от своего присутствия.
Ошеломленная новостью, Алла потрусила в прихожую. Он смотрел на нее и удивлялся тому, что мог любить эту женщину. Она была насквозь фальшивая. Загорела, похудела, похорошела. Но это не было красотой. Это называлось иначе. У Никонова не было желания подыскивать определение. Ему хотелось поскорее потерять Аллу из виду, причем навсегда.
— Лора знает? — спросила она, задержавшись у двери.
— Да, — соврал Никонов.
Это была необходимая ложь. Он не испытывал вины за то, что не сказал жене правду.
Она что-то говорила, когда он вытеснил ее за порог и захлопнул дверь. Вставил в верхний замок ключ и повернул, чтобы она не могла вернуться.
— Ушла? — спросила Роксана, замотанная в полотенце, как гусеница в кокон.
Полотенце было Лорино. Никонов сорвал его, сунул в стирку, а Роксане выдал Аллин махровый халат. Его жаль не было.
Роксана принялась возиться с пояском, завязывая его так и этак. Халат беспрестанно распахивался, полы разъезжались.
— Дай-ка я, — сказал Никонов и затянул такой тугой узел, что ее лицо побагровело.
— Как же я развяжусь теперь? — пробормотала Роксана, щупая узел.
Он отметил про себя, что голову девушка не помыла. Подозрения кончились, сменившись холодной уверенностью в том, что девчонку к нему подослали, вернее, подбросили. Оставалось выяснить зачем. Хотя Никонов уже примерно догадывался. Ей позвонят и сообщат место, где на него будет приготовлена засада. Примитивная хитрость. Рассчитанная на доверчивого простака, за которого его принимают.
Он позвонил знакомому торговцу оружием, которое поставляли с Донбасса. Этот тип был полезен тем, что в обмен на лояльность полиции сообщал о покупках крупных партий оружия. Теперь вот торгаш пригодился и для другого дельца.
— Я к тебе загляну, Коля, — сказал он. — Есть разговор.
— Сейчас все глухо, Алексей. Мертвый сезон.
«Мертвый сезон только начинается, — подумал Никонов. — В буквальном смысле для некоторых».
— Жди, — коротко распорядился он.
— Ты уезжаешь? — спросила Роксана, увидев, что он собирается. — Я с тобой. Только помоги развязать этот дурацкий халат.
— Ты остаешься, — сказал Никонов.
— А если твоя мымра вернется?
— Запрись в ванной и сиди. Но она не вернется.
Прежде чем покинуть квартиру, Никонов включил микрофон, настолько чуткий, что в закрытом помещении легко улавливался малейший шорох в радиусе десяти метров. Хорошая штука. И дорогая. Бандиты никогда не скупились, когда речь шла о разведке и собственной безопасности. В кармане у Никонова лежало прослушивающее устройство, выглядевшее как самый обычный мобильный телефон старого образца. Никонов поднес его к уху. Еще до того, как он спустился на улицу, в трубке раздался голос Роксаны:
— Бимпа! Он мне поверил и взял к себе. Что дальше? Куда отправить мента? Угу… Угу…
Го́лоса ее собеседника Никонов не слышал. Но это не имело значения. Очень скоро Роксана сама ему скажет. И сама выведет его на этого Бимпу. И будет тогда мертвый сезон.
Встреча с Николаем состоялась в назначенный час. Оружейник вел себя беспокойно, в глаза смотреть избегал и, выслушав просьбу Никонова, неожиданно заявил:
— Я не при делах. Отошел. Больше не занимаюсь железом. Опасно.
Никонов, по пути бегло ознакомившийся с последними этапами трудового пути «оружейника», позволил себе усомниться:
— Ты только на прошлой неделе гонцов из Донецка встречал. Они тебе бабушкино варенье возят? Огурчики-помидорчики?
Торговец оружием невольно усмехнулся и тут же напустил на себя серьезный, озабоченный вид.
— Мало ли с кем я встречаюсь. Имею право.
— Сейчас я тебе кое-что объясню, — заговорил Никонов. — Судя по тому, что у тебя глазки бегают, ты, Коля, в курсе моего отстранения от дел. И сейчас в голове твоей мысли крутятся, мол, зачем мне делать подарки какому-то бывшему менту? И тебе кажется, что ты все предусмотрел и просчитал.
Оружейник фыркнул и, что называется, покрутил носом. Он еще не вполне понимал, к чему ведет визитер.
Они стояли посреди большого двора с двухэтажным домом, голубятней, гаражом и массой пристроек. За ними наблюдали два цепных пса, но вполне могли быть и другие наблюдатели — двуногие, со стволами наготове. Оружейник выбрал удобное место обитания, где было легко прятаться и прятать даже минометы с противотанковыми ружьями. И наверняка у него имелся какой-то условный знак тревоги. От линии поведения Никонова зависело, будет ли этот знак подан. Или же он получит требуемое.
— Но все просчитать невозможно, — продолжал Никонов. — Вот смотри. Прямо здесь от меня тебе не избавиться, потому что приехал я не один и снаружи меня ждут товарищи, которые имеют инструкции на тот случай, если я не выйду или вовремя не отзвонюсь.
Оружейник пожал плечами:
— Так выходи. Никто тебя не держит.
— Если я уйду с пустыми руками, — сказал Никонов, — то заимею на тебя зуб, Коля. Большой зуб, острый. Настоящий клык. Нужен тебе враг, у которого есть оружие и который умеет стрелять?
— Врагов у меня хватает, — пробурчал Николай. — Бизнес такой.
— Я могу сильно навредить твоему бизнесу, поверь. Связи у меня остались, как и доступ к оперативной информации. Я ведь немного прошу.
— Ты не просишь — требуешь.
— Тем более. Если бы не чувствовал силы за собой, то разве повел бы себя так? Я ведь не придурок. Не стал бы приключений на свою задницу искать.
— Плати и забирай, — уперся Николай. — Как все люди. Нечего беспредел здесь устраивать.
— Это не беспредел, а жизненная необходимость, Коля, — произнес Никонов проникновенно. — Деньги мне для другого сейчас нужны. Не могу позволить себе разбрасываться.
— Вам только протяни палец — всю руку отхватите.
— Тут я могу успокоить тебя. Даю слово, что больше пустой не заявлюсь. А если приспичит, то и за сегодня заплачу, и за потом. Нормальный расклад. Или ты меня больше никогда не увидишь, или увидишь с бабками.
Оружейник подумал с полминуты и кивнул:
— Ладно. Забирай. Черт с тобой.
Черт и в самом деле был с Никоновым. Прямо за спиной стоял. Дышал в затылок. И, похоже, был весьма доволен тем обстоятельством, что Никонов получил желаемое.
Глава двадцать четвертая
Роксана прямо-таки изнывала от нетерпения. Была вся такая крученая-верченая. Ни минуты не могла постоять или посидеть спокойно. И тараторила, тараторила.
— Погоди, — поморщился Никонов. — Не так быстро. Давай я лучше буду спрашивать, а ты отвечай. А то прыгаешь с пятого на десятое.
— Разве я непонятно объясняю? — обиделась Роксана. — Кен позвонил и назначил встречу…
Назначил встречу? Вот и проговорилась. Но Никонов предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Ему и без этого было все ясно.
— Я хотела сказать, Кен сообщил, где они сегодня будут, — поправилась Роксана и испытующе посмотрела на него.
Никонов кивнул:
— Я понял.
— Так вот, в полночь они приедут на кладбище.
— Как таинственно! Прямо оторопь берет.
— В том-то и дело, — поддакнула Роксана. — Они ведь все занимаются вуду.
— Это что за чертовщина?
— Колдовство такое. Негритянское. Вот почему они соберутся на кладбище. Ночью. Станут духов вызывать и обряды свои совершать.
— Какие обряды? — осведомился Никонов, думая о своем.
— Разные. Я не знаю. Не принимала участия, слава богу. Я ведь христианка. А ты, Алексей? Веришь в Бога?
Он пропустил вопрос мимо ушей и задал свой собственный:
— Девушки с ними будут?
— Нет конечно, — ответила Роксана. — Но найти их можно, только если проследить за нигерийцами. Они поедут за девушками сразу после кладбища. И увезут их куда-то. Смотри, у меня получилось узел развязать. Чуть ногти не обломала.
Ей хотелось не только обмануть Никонова, но и соблазнить его. Одно являлось естественным дополнением другого. Какая же испорченная дрянь! Никонов переплел пальцы, чтобы не дать волю рукам.
— Запахнись, — сказал он.