– Здравствуй, – решила я тоже быть вежливой. – Как дела?
Не ответил. Перешагнул порог и, встав прямо передо мной, спросил:
– Что ты здесь забыла?
Довольно жестко спросил, как пойманную с поличным взломщицу. Кем я, собственно, и являлась! Не придумала ничего лучше, кроме как жеманно протянуть:
– А что тебя смущает? Почему бы красивой молодой девушке не быть ночью в покоях немолодого, но все еще привлекательного архимага?
– Его нет в столице.
– Вот незадача… Ну тогда я пойду.
Северин сцапал меня за локоть, хотя я и не шевельнулась. Куда идти-то, обратно к окну? Можно было бы, конечно, сказать, что у нас с Юстином такие игры. Но было очевидно: мне не поверят.
– Что ты здесь делаешь? – повторили вопрос настойчивее.
– А ты? – не стушевалась я.
Да-да, что он здесь делает? Под сокрытием ауры, глубоко за полночь, когда хозяин дома в отъезде.
– Секретное задание, – заявил Северин. – А зачем тут ты, я внимательно слушаю.
Секретное задание, значит. Даже если и врет, как я проверю? По статусу не обязан передо мной отчитываться. Чего не скажешь обо мне!
– Я тебя предупреждал. О том, что будет, если ты выкинешь что-нибудь…
Его пальцы сжались на моем локте плотнее, неласково встряхивая, медальон на груди странно нагрелся. По спальне заметались энергетические линии – и светлые, и темные, проявляясь узорчатыми сетями, покрывающими все вокруг. Потревоженный барьер! Северин тут же отдернул руку, медальон остыл. Линии не исчезли, вибрировали, искря и дымясь. Магическая защита в доме активировалась!.. Сорвавшиеся с его пальцев корректирующие чары выключили светлую часть охранного плетения и успокоили темную. Она не стала атаковать, но густо заклубилась – особенно в окне, обещая скорую явку стражей. Я кинулась задернуть шторы, Северин отсыпал затейливых ругательств. Для хранителя библиотеки его вторжение всяко несанкционированное. Попадаться или оставлять следы ему нельзя… А мне тем более! Снести барьер боевой магией не вариант, Юстин поймет, что к нему вламывались.
– Что делать? – торопливо спросила я.
– За охранную сеть отвечает артефакт в кабинете, – Северин пролез под заполняющим спальню узором и шагнул в коридор, – только оттуда и получится ее обезвредить.
Из кабинета? Как удачно, мне туда и надо…
Время поджимало, но по узкому, завешенному гобеленами коридору мы ступали осторожно, стараясь не задевать ни сеть барьера, ни вещи. Нужно, чтобы они оставались нетронутыми! Уронив их случайно, не сумеем потом вернуть на место в прежнем положении. Тогда хозяин дома и без охранной магии заподозрит визитеров. Хоть бы ее удалось вырубить с помощью артефакта! Успокоить темные линии светлым магам не под силу. Не переключаться же на тьму… Представляю реакцию Северина! Потащит меня прямиком в Ковен, а то и Надзор – выяснять, кто такая.
Кабинет был большим, заставленным шкафами и оборудованным десятком полок. Из образцового порядка выбивалась тетрадь – на углу письменного стола, распахнутая рядом с источником света. Ее Северин и читал? Усеянное темными узорами пространство освещала масляная лампа, которая определенно чадила здесь не первый час. Его целью тоже был кабинет. М-да. Имела я во все места такие совпадения!
Северин ловко обогнул барьерные линии и направился прямиком к стене, дотронулся до висящего у шкафа продолговатого кристалла, вливая в него магию. Тот протестующе вспыхнул, охранные узоры заметались четче. Мощная штука, одному не хватит магии ее отключить…
– Помогай, – велел он.
Я юркнула между темных линий, коснулась артефакта, вплетая в нейтрализующие чары Северина свои, один в один повторяя его выверенные плетения. Запомню их на будущее, вдруг пригодятся… Кристалл погас, линии пропали, тьма развеялась. Пронесло. Приближающихся аур у дома не наблюдала: видимо, стражи заметить безобразие не успели.
– Чуть не попались. – Северин смахнул со лба проступившие капли пота. – Чтоб тебя…
– Между прочим, я помогла. Сам бы ты не справился.
Его лицо приблизилось к моему, палец поддел цепочку медальона, заставив тот вынырнуть из декольте и предательски заблестеть магией. Я отпрянула, пряча его обратно. Хорошо, что амулет Ивы не на мне, а лежит в кармане.
– Сам бы я барьер и не разбудил! Он из-за медальона на тебе сработал, уловив угрозу. У Германа стащила?
– Чего сразу стащила? – оскорбилась я. – Честно выиграла в карты.
– Да ладно… – Северин недоверчиво прищурился. – Ты что-то делаешь честно? Пробралась в покои дворцового архимага, стража из тебя за это душу вытрясет.
Кто бы предъявлял! Не верю, что он здесь по делам тайной службы. Я молниеносно бросилась к столу, подхватила тетрадь. Северин запоздало ринулся за мной, но вырывать у меня ее было чревато. Порвется еще, тогда Юстин точно узнает об обыске в кабинете. В синих глазах мелькнул гнев, явственно отражая мысль, что я охренела.
Хватило и нескольких бегло выхваченных из длинного абзаца строк. «Потусторонний мир не позволил призвать дух усопшего. Его смерть была насильственной, от светлой магии – колющее проникновение прямо в сердце осколком хрусталя, пропитанным губительной энергией». Ни имен, ни конкретики. Но речь шла о жреце Анелии. Его я остатками хрустального кулона Дарины и убила. Северин снова за старое взялся и про смерть бывшей подопечной разнюхивает?! Чтоб ему память на буквы отшибло! А я-то думала, с чего он при всей оскорбленной гордости согласился во дворец вернуться. Вот зачем!..
– Тайная служба подозревает Юстина в чем-то нехорошем? – изумленно ахнула я, что стоило мне немалого актерского мастерства.
Хотелось засунуть тетрадь господину высшему магистру в то место, до которого приличные девы редко добираются. Пальцы невольно впились в листы, те отозвались шелестом.
– Не твое дело, – отчеканил он. – На место положи, и аккуратно.
Послушалась, хотя почитать была не прочь. Пока ясно лишь, что Велизар позаботился о том, чтобы императорского жреца, проводившего со мной ритуал жертвоприношения, допросить не удалось. Анелию-то не спросишь. Любые проклятия уничтожают не только тело, но и дух. А ее проклятие на последней фазе было, еще и я ускорила процесс вливанием светлой энергии.
Северин закрыл тетрадь, и я увидела надпись на ней: «Попытки призыва упокоенных духов». Запись о жреце ее высочества – просто одна из описанных попыток. Логично, не стал бы Юстин о загадочной гибели принцессы писать, вон максимально обезличенно изложил. Я поняла, о ком там, и Северин понял по каким-то косвенным признакам. Правда, шокированным не выглядел. Давно подозревал, что со смертью подопечной что-то нечисто, а теперь получил тому подтверждение. Приставленного к Анелии жреца и убили, и предусмотрительно упокоили, какое уж тут «скончалась от болезни». В один день с ним… Для знающих о ее проклятии могли сказать, что он по долгу службы до последнего пытался ослабить смертельные чары, из-за чего частично перенял их на себя и героически погиб. Но светлая магия с осколком в сердце подобное исключает.
Я забегала глазами по шкафам и полкам. Сколько бумаг, свитков и книг – не счесть. Нечестивые духи Юстина разбери, не мог поменьше всего у себя хранить? Пока найду нужные записи, утро наступит! Свидетель в лице Северина мне был, само собой, совершенно ни к чему, но какой теперь выбор? Либо искать дневник при нем, либо отказаться от возможности получить долгожданную подсказку о моем даре. На второе я пойти не готова.
– Что именно тебя тут интересует? – осведомился он. – Редкие артефакты нигде под половицами в мешках не припрятаны, сразу огорчу.
Злопамятный! Но вдруг не только из язвительности спрашивает? Думаю, достаточно в кабинете покопался, прежде чем найти конкретную тетрадь. Может подсказать. Не по доброте душевной, конечно. Проще посмотреть, что я буду делать, чем стоять и допытываться. Рискну. Пробраться к архимагу второй раз шансов мало. А выдать меня для Северина равнозначно тому, чтобы подставиться самому.
– Ищу записи про личные исследования Юстина, – призналась я, рассудив, что раз уж мы вместе тут оказалась, то ни к чему усложнять себе поиск. – Про неземную любовь оккультиста и целительницы.
Его брови красиво улетели наверх, в глазах отразилось недоумение вкупе с немым вопросом: мне что, общедоступных сентиментальных историй не хватает? Однако он ответил:
– Видел что-то похожее в последнем шкафу на средней полке.
Я прошлась вдоль шкафов к замыкающему ряд, аккуратно перебрала тетради на указанной полке, стараясь каждую возвращать обратно так же, как она лежала. Северин за мной наблюдал недолго, сел на кресло за столом и сосредоточился на содержимом тетради. Вскоре я обнаружила подшитые листы с исследованиями о любви как пути магического слияния. Сердце екнуло от выцепленных взглядом слов: «Сочетание противоположного достижимо». Я взволнованно сжала подшивку пальцами, боясь уронить от большой радости и прищуренно вчитываясь в мелкие, выведенные как попало буковки первого абзаца.
– Не ломай глаза, – прилетело из кресла снисходительное. – Иди ко мне, тут читай.
Очевидно, решил, что выставлять меня насильно из дома чревато новым пробуждением барьера. Добровольно-то не уйду. Предложением я воспользовалась, глаза-то одни. Присела на край стола и погрузилась в чтение.
Жрец-оккультист с супругой целительницей встретились Юстину очень давно, лет шестьдесят назад. Служила пара в родном ему восточном королевстве, причем отличилась во время восстания местных фанатиков, желающих истребления магов. Вечно на этом востоке все неспокойно… Ее свет и его тьма друг друга гасили в разы меньше, чем полагалось, чем архимаг заинтересовался и хорошенько поисследовал обоих. Жрец мог проводить различные ритуалы, которые супруга смягчала лекарской магией, позволяя ему тратить меньше энергии, но не терять в силе. Абсолютно несочетаемые плетения, а работали. Успех связки напрямую зависел от их отношений, то есть стоило им хоть немного поцапаться, как результат страдал или вовсе нивелировался. «Слияние душ устраняет препятствия; враждебные стороны примиряются и становятся заодно». Целительница не считала мужа злом, несмотря на его способность проклинать и нести магию смерти, а он не видел в ее природе лишь созидание и