Я с нажимом погрузила платье в бадью, почти утопив. Вода полилась через края, забрызгав меня. Немного остудило, под тумбочкой расползлась лужа. В ней блестели жемчужины, очевидно оторвавшиеся от лифа. Переусердствовала… Неважно. Решено: уезжаю, этой же ночью. Нечего больше здесь делать. Закончила! Я выжала платье, разложила сушиться на сундуке. Вытерев мокрые по локоть руки, надела другое – проще и удобнее, неприметного цвета сумеречного неба, но достаточно нарядное, чтобы сунуться в императорское крыло. Необходимо забрать реликвию из тайника. Она мне наверняка пригодится. Каким образом – разберусь. Не оставлять же ее там! После отъезда Германа на восток его «любимую» кушетку могут выкинуть, а спрятанное в ней обнаружить. Идеально было бы вытащить ожерелье глубокой ночью, но вряд ли у веранды сейчас людно. Слуги обихаживают гостей, стража сосредоточена вокруг приемного зала. Некому обращать на меня внимание.
Ожидания оправдались: в саду не было ни души, достать ожерелье не составило труда. Я спрятала его в поясной карман и опустилась на кушетку. Все оттого, что колени предательски подкосились от слабости. Вдобавок закружилась голова, в глазах зарябило. Потерянная кровь, чтоб ее! Пришлось посидеть несколько минут, размеренно дыша и собираясь с силами. Вымотали меня последние два дня… Сплошные бои без передыха. То с Ивоном, то с Северином, пусть и с оговорками, то с Юстином. Да уж, отлежаться бы пару дней. Но некогда. Впереди побег и отнюдь не простой путь через половину Империи. Неясно, как проделать его в таком состоянии и что ждет меня дальше. Надо подстраховаться, и я знаю чем.
Уняв головокружение, я направилась к покоям Германа. К счастью, он все еще был на собрании, а страж отнесся к моему возвращению равнодушно. В коридоре потрескивало пламя впустую горящих свечей, энергетические вибрации выдавали присутствие лишь одного человека. Едва я отворила дверь комнаты, сидящая на подоконнике Рада обернулась. На оконном стекле исчезал отпечаток ее ладони, ко мне прилип вопросительный взгляд. Немудрено, явилась в таком виде. Собирали меня, собирали, и нате вам…
Я замерла на пороге, отчего-то боясь его переступить. И сказала три слова, которые, думала, не скажу никому:
– Мне нужна помощь.
Она приподняла собранную складками юбку, свесила босые ноги с подоконника – не касаясь пола. В окне отражался мой нечеткий силуэт, ее глаза смотрели проницательно и пристально, с тревогой. Захотелось натянуть рукава на запястья пониже, но это от нее не укрылось бы. Я и так нездорово бледная, а жалость – последнее чувство, которое ей следовало бы ко мне испытывать.
– Проходи, – попросила Рада. Я не шелохнулась. Словно к полу приросла. – Ты в порядке? Почему в другом платье?
– Пришлось переодеться, – как можно непринужденнее произнесла я, – первое изрядно подмело императорский склеп, да еще и порвалось в процессе.
– У Германа настолько специфические вкусы и неконтролируемые порывы страсти?..
В ответ вырвался смешок – дурацкий и нервный.
– Что случилось? – Она нахмурилась и предельно собранно уточнила: – Чем я могу помочь?
– Ну, – я передернула плечами, – хочу позаимствовать парочку артефактов со склада тайной службы. Было бы чудесно, если бы ты подсказала, как все лучше провернуть.
Ее брови улетели вверх. Явно не это ожидаешь услышать от фаворитки его высочества, только что приобщившейся к светской жизни.
– М-м-м… – Рада открыла рот, закрыла его, облизала губы. Подумалось, что следом спросит, зачем мне грабить место собственной службы. Но я не угадала. – Когда ты туда собираешься?
– Сейчас.
– Сестричка, так дела не делаются. Без должной подготовки выше вероятность наследить и попасться.
– Мне главное – не попасться при ограблении, – рассудила я, – а на следы плевать.
Она медленно кивнула. Вывод-то из моих слов напрашивался один… Я прошла в комнату, захлопнула дверь. Оперлась о нее спиной и, сложив руки на груди, подтвердила:
– К утру меня не должно тут быть.
– Вот как. – Рада спрыгнула с подоконника. Застыла у исказившего наши отражения окна и с сожалением отметила: – Значит, не судьба нам вместе во дворце пожить.
– Не судьба, так или иначе. Император отсылает младшего принца в восточное королевство. Тебя ждет путешествие.
И меня оно ждет. Тоже на восток, разве что мой путь лежит в более отдаленные горные части. Германа не интересуют храмы в глуши, так что встретиться мы не должны.
– Ты можешь перейти в его в охрану и уехать с нами, – предложила Рада без особой надежды. – Покинешь столицу с покровителем, который сумеет… решить твои проблемы.
Я мотнула головой, она свою склонила набок, не скрывая недоумения. Ну да, что же это за проблемы, если даже принц их решить не способен. Настал он – момент для объяснений, хоть каких-нибудь. Врать бессмысленно. Завтра Герману обязательно станет известно и про разгром в склепе, и про обезвреженного шпиона Культа. Но и выложить всю правду не вариант. Идя к Раде, я намеревалась открыть ее часть: что из-за успешного внедрения в Культ на меня ополчился Наздор. Лучше быть беглым магом, чем казненным. Ясный и почти настоящий мой мотив. Вот только там, где есть «почти», нет места ничему настоящему. Заготовленные заранее слова застряли в горле колючим комом.
– Ладно, – как ни в чем не бывало произнесла Рада. – Не хочешь – не рассказывай.
– Ты рассказала мне, – выдавила я в укор самой себе, – в похожей ситуации, когда просила меня помочь.
– Я хотела.
А я не хочу? Или просто не могу? Ком расширился, разросся, начал душить. Она оттолкнулась от подоконника. Шаг, другой, третий, и расстояния между нами не стало. Дрогнуло пламя свечей, вдоль позвоночника прошелся мороз. Ее ладонь легла на мое плечо, сжала тихонько.
– Ты все держишь в себе, – звучало констатацией факта, не более, – и взвалила на себя много. Но лишь тебе решать, когда будет достаточно.
От Рады исходило тепло, веяло чем-то родным – тем, что я чувствовать никак не могла, но чувствовала. Будто у меня действительно была сестра, и в собственную легенду для прикрытия верилось.
– Имеешь право не делиться, – она улыбнулась, – возможно, тебе это и не надо. Ты сильная и не поддержки просишь, а помощи. Я помогу.
Ее рука скользнула вниз – к предплечью, локтю, запястью. Поправила задравшийся рукав моего платья, прикрыв свежий след от пореза, и двинулась дальше. Все-таки заметила… Хотя мой обморочный вид и без того намекал, что вечер не удался. Его остаток обещал стать лучше, в глазах напротив была не жалость. Сочувствие. Я раскрыла ладонь, наши пальцы сплелись.
– А в детстве ты меня так успокаивала, – обронила Рада, второй рукой убирая мне за ухо лезущую в лицо прядь. – Как же все изменилось. Волосы у тебя были светлее, и за ухом родинка… И ты ругала меня за идеи влезть в соседский погреб и стащить банку варенья, а теперь сама хочешь ограбить склад с артефактами. Забавно.
– Для волос есть краска, – я вдохнула – глубоко и свободно, – родинки удаляются магией. Соседи понесли бы больший ущерб, лишившись банки варенья, нежели тайная служба из-за парочки артефактов. А я не твоя сестра.
Выдох, разъединенные нами одновременно пальцы. Она отстранилась – всего на несколько дюймов, посмотрела вроде и на меня, но как-то мимо. И спросила:
– А где моя сестра?
По ее взгляду не читалось ровным счетом ничего, кроме желания получить ответ на заданный вопрос. Я отлипла от двери. Шагнула к подсвечнику, к свету и его обманчивому теплу.
– Что с Дариной? – повторила Рада настойчивее.
– Умерла, – я уставилась на оплавленную свечу, спиной ощущая пристальный взгляд. – Точнее, погибла.
– Пять лет назад, верно? Как это произошло?..
– Быстро. Адепты напали, в лесах близ Академии. Она, наверное, и не поняла ничего.
– Наверное? – в ее голосе была горечь. От потери родного человека, а не моего признания в подмене. Оно не было важным, пока что. – С чего ты взяла?
– Была там.
Я обернулась, Рада стиснула зубы. Непоколебимая внешне, но ранимее, чем пыталась казаться. Уж мне-то видно.
– Ты знала Дарину, – процедила она, – и очень хорошо.
– Лучше всех.
От и до, со всеми историями из детства, придуманными шифрами и прочим, что позволило успешно притвориться ею.
– А я знаю, кто ты, – Рада прислонилась к двери, – ее соседка по комнате, с боевого факультета. Как тебя там…
– Сияна, – подсказала я.
– Точно! Дарина писала о тебе в каждом письме, – она задрала голову к потолку, словно смотреть на меня было выше ее сил, – Сияна то, Сияна сё… Раньше я была для нее самым близким человеком, а теперь, казалось, мне нашли замену. Как же я тебя ненавидела, не представляешь.
– Прости.
И за это тоже.
Пламя прыгало, потрескивало, свечи отбрасывали на стену изломанные тени. Я кусала губы, переводя дыхание. Рада молча изучала потолок. Что ж… Отныне у нее еще больше поводов меня ненавидеть.
– Мне с самого начала не нравилось тебя обманывать, – сказала я, пусть оправдываться и было без толку, – но твое появление застало меня врасплох.
– Ясно, почему наша первая встреча была именно такой… Чтобы стать последней. – Рада ухмыльнулась – не в мою сторону, куда-то наверх. – В «Гадкую выдру» ты не ко мне приходила?
– Следила за кое-кем по заданию тайной службы.
– Зачем же было откликаться на мое письмо? А вызволять меня?
– Ну, я в накладе не осталась, – напомнила я про ожерелье. – Взаимовыгодно получилось.
– Это не могло быть целью, – справедливо заметила она, – ты не знала, что найдешь реликвию вместе со мной. Так зачем?
– Из-за Дарины. Ее дух не очень-то был счастлив.
– Дух?..
– Она не ушла до конца. По-прежнему находится рядом со мной, в некотором смысле. Сегодня вот спасла меня, мои целительские навыки весьма скудные. – Я помассировала запястье, все еще окутанное ее целебными чарами. Рада наконец посмотрела на меня прямо, наши взгляды встретились. Глаза в глаза. – Мне пришлось спрятаться под ее именем… Основатель Культа убивает девушек с моим даром, он у меня редкий. Я любила твою сестру, поверь. Больше всего на свете хотела бы, чтобы свою жизнь она жила сама.