– Здесь ты нового не выяснишь, рано еще. Сейчас тебе известно даже больше, чем мне. Расследование толком не начато, отряд на месте происшествия. Вернутся – тогда и будут работать с тем, что собрали. Вероятно, уже скоро, поскольку меня просили поторопиться с отчетом.
Вот это действительно полезные сведения. Только Северина мне тут встретить не хватало! Напичканной артефактами со взломанного склада и с краденой реликвией в кармане. Задерживаться категорически не стоит.
– Помогла бы тебе с отчетом, – я болезненно поморщилась, массируя пальцами виски, – но чувствую себя неважно…
– Выглядишь тоже. – Ванда приблизила подсвечник к моему лицу. – Иди отдыхай, как Северин велел.
– Не говори, что меня видела, – взмолилась я. – Он рассердится: опять не слушаюсь.
Она равнодушно кивнула, мол, ей не до моих непозволительных отношений с начальником. Не скажет. По крайней мере, до того момента, пока не станут расследовать пропажу артефактов со склада…
В глазах зарябило, по венам растеклась слабость. С трудом ее поборов, я пошла прочь через полутемный, скудно освещенный коридор. Ряды дверей по обе его стороны слились в сплошные полосы – не разберешь, где кабинеты, где залы, а где выход на крыльцо. На развилке я замешкалась, от стены отделился знакомый точеный силуэт и указал рукой путь. Рада! Выходит, рядом была. Не бросила… Я повернула в подсказанном направлении, она скрылась в тени, по-прежнему не источая никакой энергии. Кажется, готова меня подстраховать в случае чего. По плану мне полагалось покинуть здание первой, но в нашем плане не было моего приступа недомогания и Ванды! Рада могла с чистой совестью уйти и не рисковать.
Коридор вывел к главным дверям. Они стали необычайно тяжелыми, пришлось навалиться на створку всем телом, чтобы толкнуть и открыть. Воздух снаружи был свежим до головокружения, ведущие с крыльца ступени норовили уплыть. Мне удалось сохранить не только равновесие, но и твердую походку, так что лишнего внимания стражей я избежала. Обогнув здание, дошла до питьевого фонтана. Он-то мне и был нужен – смочить горло, посидеть на каменном, вытрезвляюще холодном бортике, отдышаться. Плясавшая перед глазами рябь схлынула, полегчало. Целебные плетения пульсировали теплом, обволакивая запястья. Они ныли все меньше, последствия сотворенных на складе чар сходили на нет. Вот и славно. Меня ждет ночь в дороге, не до обмороков!
Я убедилась, что кусочек хрусталя, склянка с настоем и ожерелье надежно спрятаны по карманам, надетые чуть ниже локтей браслеты не видны под рукавами, а защитные подвески и амулет Ивы – за плотно застегнутым воротником платья. Можно было отправляться в свою комнату за собранной сумкой, затем на конюшню за магической лошадью. Или взять в ближайшей таверне обычную, а в соседнем городе сменить? Больше будет шансов спокойно уехать из столицы. Но гораздо сильнее сейчас волновал другой вопрос: выбралась ли Рада? Необходимо проверить, что все в порядке и ей не требуется помощь.
Куст, в котором она скинула плащ, находился неподалеку. В части сада у самого забора, укромно прикрытой монументальной статуей. Героические всадники верхом на мощных каменных конях так тесно стояли друг к другу, что рассмотреть что-либо за ними не представлялось возможным, особенно в темноте. На подходе к ним я вдруг уловила вибрации человеческой энергии, принадлежащей не магу. То ли Рада невероятно быстрая, то ли я слишком долго приходила в чувство у фонтана. Или там чужак?.. Я осторожно приблизилась, прикидывая, как избавляться от него. Нырнула за статуи и выдохнула с облегчением.
У разбитой перед кустами клумбы сидела Рада, закутанная в плащ. Прямо на траве, обняв колени обеими руками и неотрывно глядя на траурные белые лилии. Их высадили всюду в память о несостоявшейся невесте Германа накануне объявленного императором собрания. Приторный удушливый аромат с нотками тлена смешивался с запахом свежей земли, отчего к горлу подкатывал спазм.
– Удачно ты отвязалась от той девицы, – сказала мне Рада, не оборачиваясь. – Я уж раздумывала, как исправлять положение, а ты сама выкрутилась.
Очевидно, наш разговор она слышала. Про аномальный магический всплеск, тайного адепта Культа и сердитого Северина. Однако ни вопросов, ни комментариев не последовало. Тишина, разбавленная долетающим извне шумом.
– Спасибо, – я выдавила улыбку, которая осталась незамеченной, – за все.
– Пожалуйста.
Сказано это было отрешенным голосом, полным глухой тоски. Не похоже, чтобы Рада дожидалась тут меня. В буравящих клумбу глазах застыло то отчаяние, которое накатывает лишь от осознания невосполнимой потери. По-моему, ограбление склада было ее временным спасением, способом отвлечься. Она сбежала в него, чтобы переключиться на дело, требующее максимальной сосредоточенности. А теперь отложенное рухнуло неподъемным грузом и придавило так, что стало нечем дышать.
Плечи Рады поднимались и опускались судорожно, будто в такт беззвучным всхлипам. Такие нужно не сдерживать, а выпустить. Я помнила Дарину в нашу первую встречу. Семилетнюю девочку, смущенную, но какую-то солнечную, словно свет всегда был внутри нее. А сестра видела ее в тот же год в последний раз. И больше не увидит никогда.
Я приблизилась к Раде, желая утешить. Но как? Идеи не было ни одной. Да и я сделала ей только больнее ложной надеждой и последующим признанием. Тяжелый воздух душил, моя ладонь непроизвольно легла на ее плечо – осторожно, без нажима, еле касаясь.
– Мне казалось, ты торопишься, – обронила она, по-прежнему не сводя взгляда с лилий.
– Тороплюсь, – ответила я и села рядом. Моя рука соскользнула на ее сгорбленную спину, погладила. – Дарина была бы счастлива вашему воссоединению. И не осудила бы тебя ни за что. Она вообще мало кого осуждала. Даже меня поддерживала, а я часто всякую дикость творила. Подбивала ее перелезать через забор Академии и убегать гулять в город. Дарина соглашалась, потому что вместе надежнее, а одна я непременно во что-нибудь вляпаюсь. Вляпывались вдвоем, но и выпутывались вдвоем. Она не давала заиграться. Всегда была моим голосом разума. Мне его не хватает. Ее…
– Голосу разума зачастую не хватает жажды приключений, – шумно вздохнула Рада и повернулась ко мне. В обращенном на меня взгляде была скорбь и ни капли злости. – Полагаю, вы друг друга уравновешивали. Ей не бывало с тобой скучно, она писала мне об этом. И про ваши вылазки в город рассказывала, почти хвастаясь. Хорошо… что ты у нее была.
– Наверное, – сказала я растерянно. – Я думала, ты будешь меня ненавидеть.
– Подумай ещё, – хмыкнула она и вновь уставилась на клумбу.
Я облизала дрожащие губы, неожиданно показалось, что в профиль Рада напоминает Дарину, какой бы та выросла, если бы не умерла. В нос остро ударил запах лилий, на глаза навернулись слезы. Я ведь ее так и не оплакала. Я запрещала себе плакать, потому что любая слабость непозволительна. Но разве это она?.. Речь же о Дарине… Щеке стало мокро, а на душе как-то легче. Слезы были совсем не стыдные, тихие и горькие, дарующие освобождение. Рада отпустила свои колени и сделала то, на что я так и не решилась, – обняла меня обеими руками за шею. Всхлипнула и тоже расплакалась.
Не знаю, сколько мы так сидели. Я гладила ее по спине, пока Рада не успокоилась. Объятия разомкнулись, а тепло осталось. Неосязаемое, но самое что ни на есть настоящее.
– Ты говорила, Дарина до сих пор с тобой… – пробормотала она, вытирая лицо краем плаща. – Получается, видишь ее дух?
– Только будучи при смерти. – Я промокнула глаза рукавом. – Дважды было. Этой весной и сегодня.
– Что?.. – Раду передернуло. – Надеюсь, третьего раза не будет.
– Я постараюсь, чтобы не было. А почему ты спросила? Хочешь связаться с ней через меня?
– Хочу, но озвученный тобой способ – перебор. А другие существуют? Насколько я поняла, ты можешь заклинать духов.
Могу. Увы, не умею. Научусь, и мой дар позволит сестрам… попрощаться. А мне – выяснить, что держит Дарину в нашем мире. Почему я не задумывалась об этом раньше? Отвлекали то задания тайной службы, то выслеживание адептов, то облавы на Культ!
– Я постараюсь установить с ней связь, – пообещала я. – Возможно, пообщаетесь через меня. Если еще встретимся…
– Зачем тебе уезжать? – Рада закусила губу. – Основатель Культа – опасный противник, но ты обзавелась могущественными союзниками. Герман по твоей просьбе закон нарушает, приютив меня, и начальник вроде во многом тебе помогает. Северин, да? Вместе вы уже логово адептов накрыли, а этим вечером они лишились шпиона во дворце. Сбежать легко, а вот скрываться потом и от Культа, и от вашего Надзора… Что до недостачи артефактов – если ты останешься, подозрения на тебя не падут.
Это верно. Полуобморочные девицы после большой потери крови не грабят склады. Но…
– Нет, – покачала я головой, – его высочество с господином высшим магистром не знают всего. Узнают – казнят без сожалений.
Рада с сомнением изогнула бровь. Она тоже не знает всего. Герман не простит мне Анелию, а Северин – запретную магию. Поиграли в «союзников», и достаточно.
– Не решай за других, – в ее интонациях впервые слышался укор. – На мой счет ты ошибалась. Вдруг и они не станут тебя ненавидеть?
– Ты не понимаешь! – Я вскочила с травы. Одернув юбку, отрезала: – Мне смертный приговор подписан и Культом, и теми, кто против них борется. Защищать меня чревато. Я не собираюсь подставлять ни тебя, ни этих двоих. И точка.
– Тебе виднее. – Рада поднялась на ноги, отряхнула плащ. Окинув меня грустным взглядом, бросила без былой настойчивости, просто констатируя факт: – Еще не поздно передумать.
Глаза щипало, голова гудела и пухла. Дрянные лилии… Надо скорее убираться от них подальше.
– Удачи, – пожелала Рада напоследок. – Береги себя.
– Ты тоже. И Германа.
Я развернулась и ушла, не оглядываясь. Хотя готова поклясться, что она до последнего стояла и смотрела мне в спину.
Дворцовое крыло неименитых магов приближалось с каждой секундой, я замедляла шаг. Чтобы головокружение не вернулось, а не оттягивая момент отъезда. Смысла в этом нет никакого. Не поздно передумать… Конечно! Почему бы не остаться? Скажу Северину: ой, прости, я тебе наврала и жила два месяца в Пустошах, изучая у темной ведьмы из легенд запретную магию. Покушавшегося на принца адепта проклятием убила я, Ивона заинтересовала знанием древних слов силы, Юстина подвигла на нападение тем же, еще и прокляла там в склепе, да неудачно. Так что, дорогой начальник, выгораживая меня, ты рискуешь в итоге попасть на плаху со мной за компанию. Ерунда ведь, правда?