оля боя архаических греческих всадников и ездящих гоплитов, тогда отпала и необходимость использовать собак на поле боя. По-видимому, лишь в IV в. до н. э., в период постоянных войн между греками, непрерывных осад городов, зарождения полиоркетики как науки, вновь стали активно применять собак для военных целей, во вспомогательных службах: охране, патрулировании и даже доставке сообщений. В период эллинизма, с образованием мощных государств, были созданы и специальные военизированные корпуса псарей, которые занимались разведением и обучением собак, используемых для охоты, ловли зверей и военных целей, главным образом для обороны крепостей. Совершенствовалась и сама система охраны. Если в IV в. до н. э. собак привязывали снаружи укрепления, чтобы они ловили перебежчиков и как можно раньше подняли тревогу о подходе врага, то позднее животных стали размещать внутри стен, на башнях, где вместе с ними находились псари, которые должны были определить, почему собака лает, и подать знак страже для поднятия тревоги (Plut. Arat., 8).
О некой типичности подобного использования собак на войне свидетельствует описание барона Ф.Ф. Торнау (1810–1890) о жизни российского гарнизона Гагр в 1839 г.: «Сторожевая служба солдат в береговых укреплениях была бы несравненно тягостнее, если бы солдаты, по своей всегдашней привычке приручать животных, не держали огромных собак, чрезвычайно искусно выдрессированных выслеживать горцев, далеко чуять их и караулить укрепления по ночам… Собаки были до того приучены к своему делу, что при первом звуке барабана, призывающего к сбору, собирались перед командой и затем, рассыпавшись впереди стрелков, бежали все время впереди и своевременно открывали засевшего в лесу неприятеля. Во время дела некоторые собаки храбро нападали на черкесов. После вечерней зари собак выпускали за укрепление, вокруг которого они рыскали целую ночь и неистовым, совершенно особым лаем давали знать, когда горцы подкрадывались к валам. Много раз они предупреждали нападения»[537].
15. Использование собак в римском военном деле[538]
Прежде чем рассмотреть собственно боевое использование собак в римском мире, следует обрисовать общую картину собаководства, указать на то, какие породы тогда существовали, дать общие данные об использовании и содержании этих животных. Уже в античности породы по своему использованию делились на охотничьи, пастушьи, караульные и декоративные. Насколько нам известно, греки и римляне использовали для военных целей не каких-то специально выведенных собак, но те же породы, с которыми охотились (Polyaen., V, 2, 16; VII, 2, 1; Ael. Var. hist., XIV, 46). В частности, для боя использовали первую группу пород, тогда как для охраны военных объектов привлекали третью категорию[539].
От античности сохранилось более 180 названий пород собак – количество очень значительное, учитывая то, что сейчас на земле существуют около 400 пород[540]. Подчас до нас дошли только наименования породы (которые назывались по месту происхождения) без каких-то определенных характеристик. Рассмотрим сначала основные породы, чтобы выяснить, какие из них использовались в военном деле.
Лексикограф конца II в. Юлий Поллукс (V, 37), перечисляя наиболее благородные породы, называет лаконских, аркадских, арголидских, локридских, кельтских, иберских, каринских, критских, молосских, эритрейских, гирканских и индийских собак. Очевидно, что данный список, как и большая часть «Ономастикона», составлен по греческим источникам классического и эллинистического времени. Тут отмечены в основном греческие породы: три пелопоннесские, из Лаконики, Аргоса и Аркадии, среднегреческая локридская, островные критская и эритрейская, эпирская молосская. Из европейских варварских пород находим карийскую, каринскую, иберскую и кельтскую, с которыми античный мир близко познакомился на рубеже эр. Азиатские породы представлены гирканскими и индийскими собаками, хорошо известными уже Геродоту (VII, 187). Немного позднее, около 200 г., апамейский поэт Оппиан (Суп., I, 368–375) дал более широкий перечень собак, рекомендуемых им для охоты: пеонийские, авзонийские, карийские, фракийские, иберские, аркадские, аргосские, лакедемонские, тегейские, савроматские, кельтские, критские, магнетские, аморгские, египетские волопасы, локридские и молосские. Как видим, список шире, здесь прибавлены еще и породы, распространившиеся в римскую эпоху. Автор прибавил к традиционным греческим породам еще и тегейскую из Пелопоннеса, аморгскую с одноименного острова в Эгеиде, магнетскую из Анатолии, а также италийскую (авзонийскую), кроме того, увеличился спектр пород варварских народов: северобалканские (фракийская и пеонийская), малоазиатская карийская, египетская и сарматская пастушья. Причем последняя является единственной принадлежащей кочевникам, остальные породы выведены для охоты оседлыми жителями Европы, среди которых псовая охота была весьма популярна.
Можно сказать несколько слов о специализации различных древних пород. Уже у Ксенофонта в трактате «О псовой охоте» находим рекомендации по использованию конкретных пород собак. Так, на охоту на оленя он советует брать сильных и высоких индийских собак (Xen. Суп., 9, 1), а для охоты на кабанов – индийских, критских, локридских и лаконских (Xen. Суп., 10,1; Philost. Imag., I, 27). Карийские и критские собаки, выведенные в горных местностях, хороши были в выслеживании и преследовании (Arr. Суп., 3,1; 4; Ael. Nat. anim., Ill, 2; ср.: Hyg. Fab., 189). Естественно, на охоту отправлялись, беря с собой различные породы собак, предназначенные для разных целей. В I в. на кабанью и оленью охоту направлялись, имея лаконских, критских и молосских собак. Первые две породы использовались как гончие и борзые, выслеживающие и гонящие зверя, третья как борзая, бросающаяся на животное, когда оно уже было в поле зрения (Lucan., IV, 437–439; Senec. Phaed., 32–40)См.: Мензбирм М. Собаки // Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. T. XXXIX. 1917. Кол. 649–652..
Рис. 114. Критская собака. Изображение на архаической вазе. Воспроизведено по: Cougny E. Canis // DS. T. I. Pt. 1. Paris, 1877. P. 880, fig. 1106.
Экстерьер идеальной собаки рисует нам римский энциклопедист М. Теренций Варрон (116-27 гг. до н. э.). Он описывает внешность благородных сторожевых и пастушьих собак следующим образом (Varro. De re rust., II, 9, 3–4): «Видом должны они быть красивые, крупные, с карими или серо-желтыми глазами, с симметричными ноздрями, с губами черноватого или красноватого цвета, причем верхние не должны быть ни вздернуты кверху, ни свисать вниз; с короткой нижней челюстью, из которой немного торчат справа и слева два клыка; лучше, если верхние зубы растут прямо и не выдаются вперед, остры и покрыты губой; голова большая, уши большие, висящие; загривок и шея толстые; промежутки между суставами на лапах большие; бедра прямые, вывернутые наружу; лапы большие и широкие, которые на ходу глядят в разные стороны, пальцы раздельные; когти твердые, кривые, подушечки не твердые, словно роговые, а вздутые и мягкие; зад поджарый; хребет не торчащий и не вогнутый; хвост толстый; лай густой и низкий, зев широкий; масть лучше всего белая, потому что ее легко различить в потемках; общий облик, как у льва» (пер. М.Е. Сергеенко). Это – общее описание, которое, очевидно, соотносится с рекомендуемыми Барроном породами: лаконской, эпирской и саллентийской (Калабрия). Причем последнюю пастушью породу находим только у этого автора[541]. Само же описание походит на ту породу, которая считается эпирской. У Баррона собака служит и простым помощником пастуха, и защитником стада от диких зверей. Причем при одном пастухе достаточно одной собаки (Varro. De re rust., II, 9, 16).
Как мы видим, в античности существовало большое количество пород, считавшихся благородными. Какие же из них считались лучшими в римское время? Уже на Самосе при тиране Поликрате (538–522 гг. до н. э.) были молосские и лаконские собаки (Athen., XII, 540d). Аристотель в «Истории животных» останавливается лишь на двух греческих породах, лаконской и молосской (Arist. Hist, anim., VI, 20, 134–141; IX, 3). Т. Лукреций Кар в своей поэме «О природе вещей» (V, 1063–1073) сравнивает речь человека с интонациями молосской собаки, поскольку она была наиболее известной читателям. Знаменитый римский поэт П. Вергилий Марон в последней трети I в. до н. э. рассматривал как лучшие спартанскую и молосскую породы, которые являлись хорошими сторожами и охотничьими псами (Verg. Georg., Ill, 404–405). Его не менее знаменитый современник Кв. Гораций Флакк (Horat. Epod., 6, 5–6) считает эти же породы хорошими пастухами. Их же рекомендовал как наиболее подходящих для охоты и автор конца III в. М. Аврелий Олимпий Немесиан из Карфагена (Nemes. Суп., 106–113):
Выбери тогда легкого в беге и легкого в возращении
Или рожденного в Лакедемоне, или в молосском селе
Пса не низкого рода. Пусть он будет от древних кровей,
Пусть будет от возвышенных,
и пусть он красиво влечет под широкой грудью
Из ребер, под наклоненным хвостом свой большой корпус,
Который понемногу назад связывается сухим животом,
С сильной достаточно широкой поясницей
и раздвинутыми ляжками,
И у которого очень мягкие качающиеся на бегу уши.
Следовательно, на протяжении всего этого времени, вплоть до поздней античности, данные породы считались лучшими. Итак, для охоты и охраны скота на пастбищах использовались две основных породы собак, лаконская и молосская[542].
Рис. 115. Денарий Г. Постумия (74 г. до н. э.). Аверс: Диана, реверс: бегущая собака и копье – атрибуты богини. Воспроизведено по: