– Извините, можно конкретнее? – попросила его Вера.
– Конечно! Я сам люблю конкретику, – признался новый знакомый. – Итак, вы знаете, кто такая Ветлицкая, и наверняка в курсе её успехов. Викторию Альбертовну смело можно назвать локомотивом литературного Верхнедонска. Такая энергия, такая пробивная сила! Просто неистощимая фантазия! А уж харизма! – он расхваливал автора, будто перед ним стоял несговорчивый издатель, а не отвергнутый новобранец. – Это настоящий двигатель, способный тащить за собою вагоны, – жарко продолжал он, – и первый вагон – это вы, Вера Сергеевна!
– Откуда вы знаете моё имя? – вздрогнула женщина.
– От Ветлицкой – от кого же ещё? По её поручению я здесь, – литагент наклонился к Вере. – Только у входа, я не сразу узнал вас. Мне было сказано, что Туманова – жена крупного чиновника, которая хочет стать известной писательницей. А там, внизу, я увидел нерешительную, неуверенную в себе барышню, к тому же, извините, сельского вида. Впрочем, это всего лишь вопрос времени и доходов, разумеется.
– Господи, да говорите же по существу! – взмолилась окончательно сбитая с толку Вера.
– Хорошо. По существу, – выпрямился Чёрный. – Виктория Ветлицкая предлагает вам соавторство в написании своей новой книги, – литагент выразительно посмотрел на Веру и, удостоверившись, что смысл сказанного до неё дошёл, продолжил: – Ей нужны помощники. Она физически не в состоянии реализовывать все свои замыслы в одиночку. Их, поверьте, очень много, и каждый – это стопроцентный бестселлер. Ветлицкая сама на вас вышла. Помимо того, что она писатель, она ещё и умная деловая женщина, прекрасно знающая, чего хочет и как этого достичь. Не скрою, сыграло роль и ваше общее землячество. Но это так – приятная мелочь, – он небрежно махнул рукой. – Ваше имя будет стоять на обложке рядом с её. Ну, и как вам такая перспектива?
– Почему именно я? – промолвила ошеломлённая Вера.
– Ну вот, опять двадцать пять! – произнёс литагент с досадой. – Вместо ликования и каверзных вопросов о сумме гонорара я слышу: «почему я?». Да радоваться надо такому случаю, Вера Сергеевна! Или вы не рады?
– Я ещё сама не могу понять, – честно призналась женщина.
Литагент Чёрный с сочувствием поглядел на Туманову и печально вздохнул.
– Что ж, я свою миссию выполнили, – мрачно произнёс он. – Приношу вам свои соболезнования по факту полного непонимания представившейся вам счастливой возможности. Здесь я бессилен. Прощайте, – и развернулся уходить.
– Стойте, – окликнула его Вера. – Могу я подумать?
– Можете. У вас есть ровно неделя. Мы с Ветлицкой будем на открытии Гоголевского фестиваля, Виктория Альбертовна приглашена в качестве почётного гостя. Честь имею, – Чёрный склонил голову в старомодном поклоне и растаял в сумраке коридора.
Покинув мрачные застенки особняка Агапова, Вера вышла на улицу и зажмурилась от яркого солнечного света. Июньский полдень, шумный и многоцветный, подхватил её как песчинку и закружил в водовороте городских запахов, красок и звуков. Они разительно отличались от тех, что привыкла она чувствовать у себя в Пчельниках. Женщина шла по бульвару, обдумывая странный разговор и соображая заодно, где бы перекусить.
– Вера? Вера Туманова? – из припаркованного у тротуара автомобиля, пискнув замком, вышла красивая женщина с дорогой сумкой и направилась прямиком к ней.
Это была хозяйка «Штучки» Нина Боброва. Когда-то Туманова писала заметки для её журнала: рецензии спектаклей, театральные новости, миниатюрные эссе. Это было так давно, что Вера толком не могла вспомнить, когда именно. Зато Боброва хорошо помнила изящный стиль и лёгкий слог Тумановой: в коротких заметках – тысяча-другая знаков – та умудрялась создать настроение – разное, тонкое, неуловимое, иногда выбивающееся из общего формата, но это делало их пикантными «перчинками», разбавляющими сладкий глянцевый коктейль. Другим достоинством Тумановой было полное отсутствие денежных амбиций. Она всегда соглашалась на предложенные условия, ни разу не потребовала пересмотра ставок, а иногда, выслушав сетования Бобровой на финансовые трудности, писала за так.
– Здравствуй, дорогая! Как ты? Куда пропала? Говорят, ты живёшь теперь в деревне? – я не поверила!
Вера смутилась. Она не помнила, общались ли они с Бобровой раньше на «ты», не знала как себя вести, о чём говорить.
– Слушай, здесь недалеко есть одно приятное местечко – давай перекусим? Я угощаю, – щебетала Боброва. – Заодно поболтаем – сто лет не виделись! Ты как?
– Ладно, пойдём, – неожиданно для себя согласилась Вера.
Женщины свернули в живописную подворотню и оказались перед стеклянными вратами, ведущими в «Рай». Привратник в серебристой хламиде с парой картонных крыльев за спиной широко улыбнулся, распахнул перед ними дверь и ударил в небесный колокол. Боброва ловким движением отправила горстку мелочи в складки хламиды и по-хозяйски оглядела эдем изнутри. К ним сразу же подошёл метрдотель с нимбом на голове и проводил их за столик, огороженный кружевными занавесками в райских яблоках.
– Что будешь? – спросила Нина, заглядывая в меню.
– Мне всё равно. Выбери на свой вкус.
Боброва ответила удивлённым взглядом, но ничего не сказала. Позвала официантку и сделала заказ.
– Так это правда, что ты живёшь в деревне? – спросила недоверчиво.
– Да.
– Я думала, просто сняла домик в лесу – отдохнуть.
– Нет, живу.
Боброва сочувственно покачала головой.
– Сильно переживаешь?
– О чём?
– Ну как, весь город знает…
– Давай не будем об этом, – попросила Вера.
– Давай, – легко согласилась Нина и отпила глоток вина. – Мне-то собственно всё равно. Хотя, на мой взгляд, побег из города ничего не меняет, а только всё усложняет. Впрочем, это твоя жизнь – тебе и решать.
Принесли две одинаковые тарелки с салатом.
– Чем ты сейчас занимаешься? – поинтересовалась Боброва, разрезая ножом тигровую креветку.
– Пишу.
– Это хорошо, – обрадовалась Нина. – А что?
– Так, разное… – Вера замялась.
– Тогда спрошу по-другому: для кого?
– Как для кого – для людей, – Туманова на миг задумалась и честно добавила: – Правда, пока не знаю точно для каких… наверное, для таких, как я.
– Да нет, я имела в виду, с какими журналами сотрудничаешь? Где печатаешься?
– Ах, вот что… Тогда нигде.
– Звягинцева тебе не звонила? – настороженно уточнила Боброва и, услышав отрицательный ответ, расслабилась.
– Тогда я сделаю тебе предложение, – объявила она с загадочной улыбкой и отложила приборы в сторону. – Вера, предлагаю возобновить наше сотрудничество. Пора уже выходить из сумрака, – Боброва облокотилась на локти, тонкие браслеты соскользнули с запястий, издав мелодичный звон. – Один материал в номер для редакции плюс одна полоса для самовыражения – пиши, о чём хочешь. Что касается гонораров, ты знаешь: я тебя никогда не обижала.
Официантка поставила на стол кофе и сливочный комплимент от шефа.
– Заманчиво, – поразмыслив, согласилась Вера. – А материал – тот, что для редакции – он о чём?
– Зависит от темы номера. Это может быть обзор дорогих ресторанов, репортаж с модной вечеринки, впечатление от тест-драйва или дегустации. Я же знаю, как классно ты можешь описывать ощущения, так что всё получится! – ободрила Боброва будущую сотрудницу.
Пока они беседовали, к столику подошла эффектная женщина в шёлковом балахоне и первой поздоровалась с Ниной.
– О, какой приятный сюрприз! Привет, Ларочка! – обрадовалась Боброва. – Знакомьтесь, это Лариса Болотова, – представила она даму в зелёном. – Лариса, а это Вера Туманова.
Незнакомка улыбнулась и протянула руку. Её ладонь оказалась чуть влажной и пахла лугом. «Какие удивительные духи!» – отметила про себя Вера.
– Кстати, о темах. Вот одна из них сама к нам и пришла! – Нина ласково посмотрела на гостью, усаживая её между собой и Верой. – Надо же, какое совпадение! Я как раз посвящала будущую сотрудницу в редакционные планы, – она повернулась к Вере. – Верочка, Лариса представляет в нашем городе удивительную косметику: природные ингредиенты плюс нанотехнологии. Она творит настоящие чудеса! Но лучше Ларочки об этом никто не расскажет.
Женщина в балахоне хищно улыбнулась. Её пепельные локоны заскользили по плечам как живые. Луговые духи испустили неожиданно резкую ноту дикого хмеля. Воздух в эдеме задрожал и как будто сгустился.
Вера стряхнула наваждение и решительно встала из-за стола.
– Спасибо, Нина, за вкусный обед и за предложение. Я подумаю, – сказала она, – деньги мне сейчас действительно не помешают.
– Они никому никогда ещё не мешали, – вставила Лариса низким грудным голосом и пристально посмотрела на Веру.
– Это верно! – Боброва протянула визитку. – Звони, как решишься, буду ждать. Рада была тебя видеть, – она встала и нежно коснулась Вериного локотка.
– Приятно было познакомиться, – сказала Лариса с придыханием.
– И мне тоже, – улыбнулась Вера и покинула игрушечный рай.
Привратник у входа приоткрыл дверь, и женщина вновь очутилась на грешной земле.
День, начавшийся с неприятного отказа Чалого, неожиданно развернулся веером новых возможностей. Виктория Ветлицкая сама предложила ей соавторство, специально прислав для этого своего литагента. В это трудно поверить! Вера представила своё имя на обложке рядом со звёздным именем Виктории, и эта картинка ей понравилась куда больше, чем утренняя – с огурцами. Боброва зовёт в свой журнал, а «Штучка» в сотни раз популярнее, чем какие-то «Родные просторы». Нет, Вера далека от желания обозвать его «дрянным журнальцем», но… так было велико искушение увидеть растерянное лицо Чалого, его поджатые губы, когда тот поймёт, что отказал ей в тысячной аудитории, а теперь её прочтут пятнадцать тысяч читателей – именно таков тираж «Штучки». И потом, предложение Ведерниковой из «Фемины» по-прежнему оставалось в силе. Перед Верой раскинулась изящная развязка дорог в стремительной магистрали жизни. Какую из них выбрать?