Вампир вздохнул:
– Я понимаю тебя. Но это было давно, явно больше ста лет. Убийцы твоих родителей мертвы, и те, кто их послал в поход, тоже мертвы.
– Зато есть полно таких же! – воскликнул изгой. – И потому мы сражаемся! Без пощады, без сомнений, сожалений, колебаний! Рано или поздно настанет наш час, и мы утопим в крови всех тех, кто посягает на наши степи, наших богов, наши семьи и наших детей! Мы будем сражаться у себя дома, на чужбине, под светом солнца, под светом лун или во тьме! Мы будем сражаться всегда, в любых ситуациях, при любых раскладах, хоть в одиночку против тысяч, мы будем драться за наши семьи, за наших детей, за наших предков, за наши дома, за наши святыни, за наш народ, за тех, кто погиб раньше, за то, чтобы те, кто будут после нас, жили в мире! Мы будем драться до конца, нашего или наших врагов! Мы никогда не сдадимся!
Он перевел дыхание, умерил пыл и голос. Другим людишкам незачем знать все то, что он говорит этому вот странному человеку. Хотя укутанный в тень, Зерван, странным образом вызывает… доверие.
– Вот потому я делаю то, что делаю, – негромко закончил изгой, – для меня лично это возможность найти себе достойный конец, чтобы постучать во врата предков с гордостью. И чтобы моя Мевара никогда не стыдилась того, что была моей женой…
Вампир потряс бутыль, определяя, сколько в ней осталось вина, и разлил остатки по кружкам.
– Тогда давай выпьем за погибель наших врагов. И чтобы с нами случилось то, чего мы сами себе желаем. В конце концов, наши судьбы в наших руках, и пусть иногда бывает совсем туго – ночь темней всего перед рассветом, главное дожить до него.
Орк поднес кружку ко рту и вдруг на миг замер, заметив позади ничего не подозревающего вампира седого степного волка.
Глава 15Игра с огнем
Рано поутру почти двенадцатитысячное войско Тааркэйда и Леннары в полном составе покинуло Ларн и совершило стремительный марш-бросок к лагерю да Чантавара.
Меньше чем за час до выступления к воротам города практически одновременно прибыли караваны дварфов, оказавшиеся, как и предполагал король, вовсе не купеческими. Встреча с предводителем отряда произошла во дворе штаба, где Тааркэйд как раз выслушивал последние доклады своих командиров.
Коренастый, крепко сложенный дварф в сопровождении нескольких таких же крепышей вразвалочку вошел во двор и огляделся.
– А кто тут будут король Тааркэйд и королева Леннара? – поинтересовался он таким тоном, словно спрашивал, где можно купить эля.
– Прямо перед тобой, – спокойно ответил король.
– А корона где? – хитро прищурился прибывший.
– Йоклол на рога повесил, да снять забыл, – произнес условную фразу Тааркэйд.
Дварф расплылся в добродушной и несколько фамильярной улыбке:
– Стало быть, король Балгруф Широкобородый через меня, Гаринакса, шлет вам, повелители Эренгарда, приветствия, наилучшие пожелания и двадцать катапульт в подарок!
– С благодарностью принимаем все, – ответила Леннара.
– Особенно катапульты, – добавил Тааркэйд, – хоть я и не уверен, что в нашей армии есть кому из них стрелять.
– А вот для этого я привел с собой две тысячи парней, – веско сказал Гаринакс, – которые и с катапультами накоротке, и с арбалетами, и с топорами. Все по уговору: Балгруф сказал – Балгруф сделал.
– Ловко ты протащил две тысячи воинов, да еще и катапульты, через несколько стран, – одобрил король.
– Да тут большинство из поселений у Горы Грома, из соседнего Монтейна. С катапультами было чуть сложнее – их везли прямиком из Мифрилового Дворца, отсюда и задержка.
Колонна дварфов, споро сменивших дорожные одежды на пластинчатые доспехи, теперь двигалась в арьергарде армии, вместе с повозками, на которые установили быстро собранные метательные машины и укрепили деревянными щитами. В других телегах везли стрелы для катапульт, арбалеты и арбалетные болты, так что длинная колонна дварфов рядом с повозками скорее напоминала обоз, нежели ударный отряд. Тааркэйд и Леннара, впрочем, и не думали скрывать радости: шутка ли, договаривались о двух тысячах воинов и получили сверх того двадцать катапульт и четыреста хитроумных арбалетов особой конструкции, которые, кроме дварфов, никто не мог изготовить.
– Ничего удивительного, – заметил король, – Балгруф Широкобородый, конечно, широкой души парень, но трясется он не за нас, а за договор… Шутка ли, двадцать лет без пошлины на оружие… наши кузнецы нас за это проклянут.
– Да уж, придется начать ковать что-то другое, – мрачно отозвалась Леннара, – конкуренции с подешевевшими клинками дварфов им не выдержать.
На этом приятные сюрпризы не закончились. Через полчаса после выступления позади колонны показался отряд кавалеристов с вымпелом Витарна: как и предполагал да Ксанкар, король Реннар не смог отказаться от предложенной сделки.
– По приказу его величества Реннара Справедливого магистр ордена Витарнских Паладинов Келстагт во главе экспедиционного отряда в ваше распоряжение прибыл! – отрапортовал командир рыцарей, поклонившись монархам.
Тааркэйд окинул всадников наметанным взглядом. Отлично вооруженные, закованные в превосходные доспехи, на крепких лошадях в бронированной сбруе, тяжелые кавалеристы – всесокрушающий кулак любой армии. Мысленно он прикинул, что смогут противопоставить дворяне Совета Благородных этим рыцарям. Достойное вооружение и хорошие кони, способные нести всю эту тяжесть, есть разве что у графов да баронов, разленившихся, растолстевших и обрюзгших. Подвластных им рыцарей помельче куда больше, но тем недостает выучки и денег на дорогостоящие доспехи и породистых боевых коней.
– Добро пожаловать в Эренгард, – ответила Леннара. – Сколько у вас воинов, сэр Келстагт?
– Сто пятьдесят рыцарей, не считая оруженосцев, – ответил тот, – и еще вот это.
Он достал из седельной сумки запечатанный свиток пергамента и протянул королеве.
– Что это?
– Не могу знать. Этот свиток, вами подписанный, я должен вернуть своему повелителю.
– Как хорошо, что я имею обыкновение таскать королевскую печать с собой, – заметил Тааркэйд и улыбнулся жене.
День начался просто превосходно. Теперь предстоящая битва вырисовалась в куда более светлых тонах. Незначительно уступая в числе, королевская армия намного превосходит врага качественно. Осталось только разбить да Чантавара и вир Кромбара до того, как к ним подоспеет подмога.
Враги, казалось, знали, что Тааркэйд и Леннара уже идут, видимо, Кромбар озаботился разведкой. Почти двадцатипятитысячная армия сторонников Совета уже покинула свой лагерь и разворачивалась в боевые порядки.
– Боги нам в помощь, – негромко сказал Тааркэйд.
– Я больше полагаюсь на солдат, – ответила Леннара.
Король кивнул, соглашаясь, и крикнул Ланкару:
– Генерал, готовьте войска к битве!
Королевская армия выстроилась напротив армии Совета Благородных. В самый центр старый гвардеец поставил ударный отряд штрафников, выстроив за ними гвардию.
– Хотите жить – побеждайте, – коротко напутствовал он смертников, – проиграете – умрете, от мечей врагов или гвардии.
Слева и справа от гвардии выстроились в восемь рядов войска баронов: первые три ряда состояли из того сброда, который барон Видвик считал войском, остальные пять – из вышколенных бойцов Ремзина. Одним крылом командовал барон Ремзин, другим – его старший сын.
Левый фланг, упирающийся в лес, старый гвардеец укрепил стрелками баронессы Анкилорской, а Саннэвайр, барон Вилонский, скрытно подошел к месту сражения и разместился в засаде, чтобы вступить в бой в решающий момент вместе с княжной-магессой. Позиции на правом фланге заняли дварфы, выдвинув вперед повозки с катапультами, между повозками заняли места тяжеловооруженные пехотинцы с арбалетчиками за спиной.
Маленький кавалерийский отряд – полторы сотни витарнцев и едва пятьдесят эренгардских рыцарей – Тааркэйд оставил под личным командованием в резерве позади позиций Гаринакса.
– Кромбар может попытаться охватить наш правый фланг, пользуясь численным преимуществом, – заметил Рольф ан Кранмер.
– Вот для того-то там будем мы. Если что – мы предпримем встречный удар или сами попытаемся ударить по врагу с фланга.
– У Кромбара около шестисот кавалерийских коней, – сообщил генерал, – это я узнал от эльфов. Неизвестно, какая именно кавалерия – длинноухие не умеют определять принадлежность коня по сбруе, благо хоть отличают боевых ездовых от грузовозов. Но готовьтесь к худшему и, если будет туго – заманивайте противника под арбалеты дварфов.
Перед тем как отправиться на свою позицию, король на всякий случай попрощался с женой и строго-настрого приказал Сибарису ни при каких обстоятельствах не позволять своей госпоже снова подняться на руках гвардейцев. Дроу, конечно, не подал и виду, что вообще расслышал слова короля, но Тааркэйд был уверен: он сделает. Когда туда-сюда летают тучи стрел, а королева возвышается над рядами гвардейцев всего лишь в легкой кольчуге, Сибарис очень сильно рискует остаться без госпожи. Телохранителя-орка король тоже оставил с женой: наездник из него никакой, да и какая лошадь выдюжит восемнадцать пудов?
Две армии, выстроившись друг против друга, простояли так несколько минут, и стало ясно, что Кромбар и да Чантавар не собираются атаковать, надеясь выгадать время и дождаться, пока подошедшая подмога ударит в тыл королевского войска. Генерал Ланкар приказал трубить сигнал к атаке, и армия медленно двинулась вперед. Передвижение замедлили дварфы, распрягшие коней и вручную толкающие свои повозки, но не сильно.
Видя, что противник не желает атаковать, генерал приказал остановить передвижение основных сил, а лучникам баронессы Анкилорской выдвинуться вперед и обстрелять расположение врага. Одновременно сигнал начать стрельбу был отдан и Гаринаксу. С резкими щелчками разрядились баллисты, послав в неприятеля двадцать метровых стрел с коваными трехгранными наконечниками, и Тааркэйд увидел, как падают вражеские солдаты: щит и панцирь от катапульты не спасают, а некоторые стрелы, пронзая тела навылет, поразили больше одной цели.