Для создания невозможности прорыва линейных кораблей большого моря Германской империи в Финский залив, создается, так называемая крепость Петра Великого – система обороны столицы от возможности прорыва в Финский залив.
История России изобилует случаями прорыва вражеских кораблей и десантов в Финский залив и вражеских десантов, ставящих задачу захват Санкт-Петербурга. Это и шведские корабли в различные русско-шведские войны и английские корабли и многие другие. Поэтому создание безопасности столицы было необходимым.
Морской транспорт «Печера» на якоре в Моонзунде
Крепость создавалась в течении нескольких столетий и ее начало положил Петр Великий, разработавший и построивший Кронштадтскую крепость, но в единую систему ее объединили русские фортификаторы и моряки Балтийского флота.
Крепость состояла из перегораживающих Финский залив комплекса многорядовых минных заграждений и ряда береговых позиций (фортов), позволяющих держать Финский залив на всем протяжении под прицелом крупнокалиберной береговой артиллерии.
Были разработаны и созданы, так называемые Центральная артиллерийская позиция, флангово-шхерная артиллерийская позиция, Або-Оландская шхерная артиллерийская позиция, Моонзундская артиллерийская позиция, передовая Кронштадтская артиллерийская позиция, тыловая артиллерийская позиция, включающие в свой состав крепости, форты, батареи и укрепления, вооруженные крупнокалиберной артиллерией.
В состав передовой позиции входил город Кронштадт и ряд фортов, построенных как на северном, так и на южном берегах финского залива, простреливающих фактически весь финский залив.
В 1909 году Генштаб утвердил план, по которому в 60 км западнее Санкт-Петербурга в месте сужения Финского залива – пролив Стирсудден – создавалась передовая минно-артиллерийская позиция Кронштадта. Её ядром стали два новых береговых форта, каждый из которых был способен успешно вести артиллерийскую дуэль с линейным флотом и препятствовать тралению мин. На южном берегу залива на прибрежной возвышенности у деревни Красная Горка было начато строительство форта Алексеевский, на северном берегу на мысу у поселка Ино (Приветнинское) – форта Николаевский. Их передовые батареи на мысу Серая Лошадь на южном берегу и у поселка Пумала (Пески) на северном были вынесены ещё на 6 км западнее.
Форты «Николаевский» и «Алексеевский» проектировались с учётом самых современных достижений российской инженерной мысли и носили ряд основных черт так называемого «Русского форта» выдающегося фортификатора К. И. Величко. Существенным отличием проекта форта «Ино» от классического форта К. И. Величко было наличие крупнокалиберной артиллерии (собственно, с этой целью он и строился). Причем орудия калибра 305 мм применялись в береговых укреплениях впервые.
Задача, стоявшая перед кайзерлихмарине, была прорвать эти позиции, уничтожить Балтийский флот, защищающий их и прорваться к Петрограду.
Передовой позицией минно-артиллерийской позицией Финского залива стал Рижский залив.
Артиллерийские батареи мыса Царель с острова Эзель (Сааремаа) перекрыли своими залпами весь Рижский залив, не давая немецким тральщикам убирать мины с линии минных заграждений.
Немецкая армия топталась у ворот Риги, а немецкий флот не мог войти в Рижский залив. Корабли Балтийского флота в Рижском заливе обстреливали немецкие войска постоянно, срывая наступление на Ригу. А немцам нечего было противопоставить.
Корабли Балтийского флота базировались на порты Пярну и Куйвасту (на острове Эзель), периодически выходя в море для защиты минных заграждений от траления и обстрела немецкий войск.
Кайзер Германской империи неистовствовал, но командующим немецким флотом принц Генрих ничего не мог поделать с русским флотом и минно-артиллерийскими позициями русских.
Одной из основных задач, стоявших перед командованием Балтийского флота, было снабжение сил флота Рижского залива всем необходимым – и прежде всего боеприпасами, топливом, продовольствием и людьми.
Задачей немецкого кайзерлихмарине было по возможности прервать это снабжение, оставив русские корабли Рижского залива без боеприпасов, топлива и продовольствия. Для это в Рижский и Финский заливы периодически прорывались немецкие подводные лодки, которые выставляли минные банки на форматерах движения кораблей или обстрелив али корабли с помощью торпед.
Многолетний опыт эксплуатации миноносцев в русском флоте настоятельно требовал создания разветвленной системы базирования этих кораблей на предполагаемых театрах боевых действий.
Вопрос о плавучих базах для снабжения и ремонт а миноносцев, отдыха их команд неоднократно поднимался и даже кустарно решался путем приспособления барж и плашкоутов, однако кардинально эта проблема была решена только после Русско-японской войны, когда руководство флота пришло к мысли об обеспечении базирования миноносных соединений с помощью специально построенных вспомогательных судов. С таким предложением в 1906 году обратился в Морской генеральный штаб (МГШ) командир 7-го флотского экипажа капитан 1 ранга А.А. Кононов.
Обсуждение и дальнейшую разработку этого предложения поручили Особому совещанию под председательством контр-адмирала Н.А. Римского-Корсакова. После всестороннего рассмотрения вопроса члены совещания пришли к выводу, что для имеющихся в составе флота 70 минных крейсеров и миноносцев необходимо сформировать три плавучие базы, состоящие каждая из трех угольных транспортов, боеприпасов, транспорта-мастерской и водолея.
Первые пять транспортов предполагалось строить с одинаковыми корпусами и механизмами, что позволяло существенно ускорить и облегчить как разработку проекта, так и постройку судов (водоизмещение 2000 т, скорость 10 уз, район плавания 750 миль). Предусматривалось, что транспорт-мастерская получит необходимый комплект оборудования для ремонта механизмов минных крейсеров и миноносцев, каждый угольный транспорт оборудуется для хранения и перевозки 830 т угля и 70 т «машинных припасов и провизии», а транспорт боеприпасов – «всех необходимых предметов минно-артиллерийского снабжения соединения миноносцев».
Стапельная сборка корпусов всех транспортов началась 1 октября 1909 года, сразу же после утверждения теоретического чертежа, а официальная церемония закладки судов, за исключением «Оки» (в июле 1910 г. ГУКиС сообщил заводу, что трем угольным транспортам присваиваются наименования «Мезень», «Печора» и «Сухона», транспорту боеприпасов – «Ока», транспорту-мастерской – «Кама»), заложенной 20 ноября 1910 года производилась в день спуска на воду. Приказом по Морскому ведомству от 4 февраля 1911 года все суда зачислили в списки судов Балтийского флота. Работы по корпусной части велись хорошими темпами, и через десять месяцев после начала строительства угольные транспорты приготовили к спуску. После проверки отсеков на водонепроницаемость, в августе 1910 года «Печора», «Мезень» и «Сухона» сошли со стапелей. В октябре спустили на воду «Каму», а спуск «Оки» в связи с ледоставом на Неве отложили до весны будущего года.
Отрицательно на мореходных качествах сказывались тупые образования носовых оконечностей, вызывавшие к тому же сильное волнообразование. По этому поводу командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен писал: «Неизвестно, для чего их носовой части дано такое образование, ведь льда по своей слабости машин они все равно не могут вмять».
Несмотря на некоторые конструктивные недостатки, которые, без сомнения, следует отнести к отсутствию опыта в проектировании и строительстве судов такого типа, транспорты, тем не менее, сыграли большую роль в снабжении и обслуживании боевых кораблей на Балтике в годы первой мировой войны, полностью оправдав свое назначение плавучей базы флота. По данным на конец 1916 года, «Ока» находилась при Минной дивизии, базировавшейся на Ревель, «Мезень» – при Шхерном отряде в Або, а «Кама» и «Сухона» входили в состав Отряда транспортов.
«Печора» погибла 12 августа 1915 года у острова Вормс, в результате торпедной атаки германской подводной лодки «U-26».
В ночь 12 августа 1915 года из Ревеля (Таллина) вышел большой конвой в Куйвасту с грузами для обеспечения кораблей флота. В составе конвоя шли тральщики 15 и 13, транспорт «Водолей-1», транспорт «Печера», и замыкали конвой тральщики № 18 и 16.
Зорко вглядывались в блески волн сигнальщики и впередсмотрящие, пытаясь заметить легкие буруны следа торпед или минные банки.
В двадцать часов сорок шесть минут в районе Суропск ого маяка впередсмотрящий на баке транспорта «Печера» плотник Иван Чупахин заметил след идущей с правого борта торпеды в 35-40 саженях (75-100 м – сажень составляла 2,13346 м.) и оповестил ходовой мостик.
Стоявший на крыле борта командир транспорта прапо рщик по адмиралтейству Каминский Петр Богуславович и его помощник Юлле Андрей Мартынович сразу увидели след двух расходящихся торпед (мин Уайтхеда), идущих с направления указанного впередсмотрящим в носовую и кормовую части корабля. Что-то сделать было практически невозможным, как и уклониться от подходящих торпед или совершить маневр уклонения.
Единственное, что успел командир до взрыва – остановил машину, приказал команде срочно задраить водонепроницаемые переборки.
В двадцать час сорок семь раздался взрыв напротив нижнего командного помещения в носовой части транспорта. Столб взрыва, был выше мачты с черным дымом. Оторвало нос транспорта. После момента взрыва, носовая часть была разворочена, на обе стороны с заворотом корпуса наружу. Телеграф не действовал, так как антенна была порвана и стеньга на которой она крепилась сломана. Оповестить о взрыве и подводной лодке флот и корабли было невозможно
Вторая торпеда прошла по корме, не причинив кораблю вреда. Корабль сразу стал погружаться на нос.
Оценив обстановку и поняв что бороться за живучесть транспорта бесполезно командир транспорта прапорщик по адмиралтейству Каминский приказал спускать шлюпки и начать грузить раненых при взрыве.