Внезапность высадки десанта позволила сразу захватить значительную часть города и весь порт.
Высадка на Пассажирской пристани проходила под сильным артиллерийским огнем. Берег был освещен прожекторами, на территории самого морского вокзала за стенами склада размещалась минометная батарея. Гитлеровцы открыли по кораблям прицельный артиллерийский и минометный огонь, с крыш гостиниц "Крым" и "Бо-Риваж" застрочили крупнокалиберные пулеметы. Часть настила пристани была взорвана, что в значительной степени мешало высадке бойцов, выгрузке боеприпасов и боевой техники.
Чтобы ускорить бросок на берег, батальонный комиссар М. Г. Палей собрал группу бойцов, в том числе взвод разведки. Моряки во главе с комиссаром бросились в воду, достигли берега и, разобрав киоск на берегу, соорудили временный настил. Десантники, стоя в ледяной воде, подпирали настил собственными плечами, и по их плечам шли на берег танкетки и противотанковые пушки.
Наиболее ожесточенное сопротивление десанту было оказано у гостиницы «Крым», где на крыше были установлены крупнокалиберные пулеметы и у здания поликлиники санатория «Ударник», где располагалось Гестапо. И если гостиницу «Крым» удалось захватить, после непродолжительного боя, то поликлинику санатория «Ударник» так и не была захвачена вследствие яростного сопротивления гестаповцев и поддержавших их частей крымско-татарской полиции.
К гостинице начали собираться жители города. Они обнимали морских пехотинцев, узнавали руководство города, пришедших с десантом.
Группа разведчиков капитан-лейтенанта Литовчука забросала гранатами береговую батарею на мысе Карантинном и захватила расположенную там электростанцию.
Группа старшего лейтенанта Шустова уничтожила и захватила склады конторы «Заготзерно»
Был освобожден лагерь военнопленных красноармейцев и краснофлотцев и освобождены более 350 человек. Около 200 из них изъявили желание вступить в бой против немецких и румынских войск. Из их числа тут же были сформированы и вооружены отряды, которые вступили в бой. На пути этого отряда из бывших пленных оказался немецкий госпиталь, расположенный в городской больнице. Вчерашние пленные из мести уничтожили раненных немецк их солдат и офицеров прикладами, штыками и гранатами. Это и определило последующее отношение немцев к захваченным в плен десантникам и жителям Евпатории, присоединившимся к десанту.
Отряд милиционеров и пограничников во главе с майором Ивановым и капитаном Березкиным захватили управление городской полиции и жандармерии. В их руки попали дела изменников Родины, полицейской агентуры и осведомителей. Сейфы с этими важными документами, захваченными пленными немцами и румынами, ранеными десантниками были тут же отправлены в Севастополь.
Легкие плавающие танки Т-37 оказалась малоэффективными в городских условиях. Один из танков почти сразу был подбит на площади Металлистов, Во втором танке был убит пулей командир и танк был брошен в районе железнодорожного вокзала .
К 6 часа утра в руках десантников была вся южная часть города. Штаб особого батальона располагался в гостинице «Крым».
Если бы в это время удалось высадить, как планировалось ранее, 2-ой полк морской пехоты, усиленный артиллерией и легкими танками, то возможно ситуация в городе развивалась по другому сценарию. Но десант по каким-то неизвестным причинам практически не был поддержан ни авиацией, ни флотом. Вторая волна десанта не была высажена к 6 часам утра, а позднее оказалось, что высадить уже невозможно из-за подхода крупных немецких сил, начавшихся в городе сильных боев и начавшегося шторма на море. К 9 утра шторм достигал уже 8 баллов и подойти кораблям к причалам было нереально.
Время было потеряно и это предопределило судьбу десанта и поддержавших де сант жителей Евпатории.
Эрих фон Манштейн – командующий 17 немецкой армией и силами в Крыму писал в воспоминаниях:
5 января последовала новая высадка русских войск под прикрытием флота в порту Евпатории. Одновременно в городе вспыхнуло восстание, в котором участвовала часть населения, а также просочившиеся, по-видимому, извне партизаны. Незначительные силы охранения, выделенные для обороны города и порта, не смогли помешать высадке и подавить восстание. Румынский артиллерийский полк, предназначенный для береговой обороны, оставил свои позиции. Если бы не удалось немедленно ликвидировать этот новый очаг пожара, если бы русские смогли высадить здесь новые войска, перебросив их из недалеко расположенного Севастополя, то за последствия никто не мог бы поручиться.
Хотя обстановка на феодосийском участке была очень серьезной, командование армии вынуждено было все-таки решиться на то, чтобы повернуть первый же направлявшийся туда на автомашинах с южного фронта из-под Севастополя полк (105 пп) и послать его в Евпаторию с задачей возможно скорее уничтожить высадившиеся здесь войска и поддерживающие их вооруженные элементы из населения. Находившиеся в распоряжении командования армии разведывательный батальон 22 пд , несколько батарей и 70 саперный батальон уже ранее были направлены в Евпаторию.
Немецкое командование понимало, что только решив быстро вопрос с десантом позволит им избежать полного захвата города и возможно района значительными силами, с последующим ударом с тыла по окружающей Севастополь группировке.
С 7 утра подошли первые переброшенные силы немцев и в городе начались серьезные бои.
Над городом и портом повисли бомбардировщики Ю-87, уничтожавшие без жалости любое сопротивление, даже в самых населенных частях города. Положение десанта усугубило отсутствие связи между различными частями десанта и с Севастополем. Отдельные подразделения десанта потеряли управление и стали отступать к порту.
Немцы возвращаются в Евпаторию
В 10.50 в Севастополе получена радиограмма с тральщика «Взрыватель» за подписью комиссара десанта Бойко
– «Положение угрожающее, требуется немедленная помощь людьми, авиацией, кораблями».
К 11 часам немцы создали более чем пятикратное превосходство в силах. Десант был разорван на много частей, которые отступали к порту. Тяжелого вооружения у морских пехотинцев не было совсем, связи между отрядами тоже. Руководство десанта надеялось продержаться до темноты и дождаться обещанных подкреплений и авиационной и корабельной поддержки.
Авиабомба попадает прямо в катер, стоявший у пассажирской пристани МО-41 Погиб командир катера лейтенант Чулков, тяжелое ранение получил политрук Волохов, который скоро скончался, погибли командир отделения комендоров старшина 2 статьи Орловский, сигнальщик краснофлотец И. И. Сазонов, тяжело ранило краснофлотца А. П. Нефедова. Помощник командира лейтенант Капинос С.В. вступил в командование охотником. Командир БЧ-5 воентехник 2 ранга К. Д. Кошульский организовал борьбу за живучесть. С разрешения исполнявшего обязанности командира десанта поврежденный катер ушел в Севастополь.
Авиабомба попала и в стоявший у этой же пристани буксир СП-14. Погибли капитан И. М. Сапега, лоцман Л. И. Хлебников. В командование буксиром вступил помощник капитана А. Иванчук. В 11 часов буксир, приняв на борт раненых десантников, в том числе и командира роты Шевченко, ушел в Севастополь. Вместе с ним ушли в охранении МО-0105 и МО-0125.
В 11 часов на «Взрывателе получили телеграмму от комбата Бузинова от гостиницы «Крым»:
– Положение угрожающее, требуется немедленная помощь людьми, авиацией, поддержкой кораблей».
Командир 70-ого немецкого саперного батальона Хуберт Риттер фон Хайгель вспоминает в своем дневнике:
– К 14 часам, беря дом за домом, нам удалось закрепиться и в старом городе. Но все равно из-за каждого угла, из едва укрепленных убежищ кто-нибудь показывался и стрелял в нас. Продвижение вперед мои саперы обеспечивали собственными средствами борьбы: огнеметами, подрывными боеприпасами и бензином.
К 17 часам у Бузинова у гостиницы «Крым» осталось 123 моряка и около 200 человек местных жителей и освобожденных военнопленных. Патронов практически не было ни у кого.
Агония
В 11 часов связь с десантом была полностью потеряна. Десантники, отброшенные прибывшим подкреплением немцев, были вынуждены отступить в южную часть города. В руках оставались пока только Хлебная и Пассажирская пристань.
Бузинову было понятно, что десант обречен, корабли из порта ушли на рейд и помочь ничем не могли. И он принимает решение прорываться в Мамайские каменоломни.
Прикрывать отход основных сил остались 45 морских пехотинцев . Он забаррикадировали двери 1-ого этажа и приняли последний бой.
Об этом пишет в своем дневнике командир 70-ого немецкого саперного батальона Хуберт Риттер фон Хайгель:
– До наступления дня мы так приблизились к последнему очагу сопротивления, что отход стал невозможен. Мне с ударной группой и огнеметами, взрывчатыми зарядами и 4 канистрами бензина удалось захватить подвальное помещение.
Не сумев взять гостиницу штурмом, немцы подорвали ее, похоронив всех оставшихся в живых защитников под ее обломками.
Покинув здание, десантники, оставшиеся в живых десантники, устремились вглубь города. Отчаянным броском преодолели они улицу Красноармейскую. Здесь пал смертью храбрых комиссар М. Г. Палей, бросившись с гранатой на вражеский пулемет.
На углу улиц Больничной и Интернациональной огнем крупнокалиберных пулеметов дальнейший путь десантникам преградила вражеская танкетка. Подняться в атаку для оставшихся в живых 60 человек (из 120, что пошли на прорыв) было равносильно смерти.
Шестеро добровольцев уничтожили танкетку гранатами, но при этом погибли сами. Среди них – начальник Евпаторийского горотдела милиции Петр Васильевич Березкин и майор милиции из Симферополя Леонид Маркович Полонский. Группа рванулась вперед.
Оставшиеся на рейде корабли постоянно подвергались бомбежкам с воздуха и обстрелам с берега. Получил сильные повреждения и тральщик «Взрыватель», потерявший ход и выброшенный на берег. К вечеру ушли в Севастополь морские охотники МО-036, МО-062, МО-0102.