Смерть всегда не нужна. И всегда сладки мгновения жизни.
Кое-кто встал на диваны – головами к потолку. Через раздраенные иллюминаторы толстыми бивнями, как из широких брандспойтов, врезались морские воды. Холодна вода, до чего она холодна!
Очень холодна вода Балтики 1917 года.
Свет померк. Больше они никогда не пройдут Моонзундом.
Гибель эсминца «Охотник» не просто исторический факт.
Команда эсминца – в своем презрении к смерти – показала высокий воинский дух. Балтийский флот был готов… Да. Балтийский флот был готов к самопожертвованию.
Лучшие традиции русских моряков оказались живы.
Кают-компания и боевая вахта матросов легли на грунт.
Рядом. В обнимку.
– Продолжайте, товарищи… без нас!10
Как происходило на самом деле очень сказать сложно. Автор художественного произведения имеет право на вымысел.
Но факт остается фактом, что средств спасения на всех не хватало. Реально можно говорить о шлюпках – четверке, так называемом матросами «тузике» и двух шестерках. Это 25 человек по полной нагрузке, учитывая командира, старшину и крючкового. Реально спаслось с гибнущего корабля 40 матросов (в основном последних годов призыва и раненые). Шлюпки отчаливали от гибнущего корабля почти с двойным перегрузом, видимо уходили по борта в воду. Малейшая волна, захлестнувшая шлюпку, и погибли бы все, кто находился в этой шлюпке. Но люди спаслись и это тоже факт.
Еще одним фактом, который не подлежит никакому оспариванию, что все до единого, бывшие на корабле офицеры, унтер-офицеры и георгиевские кавалеры (то есть матросы старших годов службы) на шлюпках не спасались, а остались погибать на корабле. Безусловно, что при подрыве корабля на мине были и погибшие, и раненые.
И видимо большая заслуга командира, офицеров, унтер-офицеров и старослужащих матросов корабля, было то, что буквально за считанные мину ты, до гибели корабля им удалось организовать спуск шлюпок, погрузку раненых и спасение аж 40 человек. Не все молодые матросы смогли или успели погрузить. А куда? Больше средств спасения на эсминце не было.
Спасаться вплавь? Температура воды менее 12 граду сов. Продержаться в такой воде можно не более 40-50 минут без средств спасения. До ближайшего берега – мыса Церель – порядка 10 километров. Шансов доплыть – ноль.
Как они погибли? Если так, как описывает Валентин Пикуль или Гарольд Граф или пишет в рапорте командующий флотом – то это по любому героизм. Офицеры и унтер-офицеры с оружием в руках не отстаивали свое право спасаться на шлюпках. Если по-другому – то все равно это героизм, который никто не может оспорить. Честь и слава членам команды эсминца «Охот ник», оставшимся и погибшим на корабле.
Немного о корабле:
Перед русско-японской войной принимается решение о строительстве новых эскадренных миноносцев, так называемых 700-тонниках, строившихся на пожертвования простых людей. Их называли, как правило, по тем местностям, где для их строительства собирали деньги, восстанавливали имена героически-погибших кораблей или офицеров, воинские профессии. И зазвучали в русском флоте названия новых кораблей «Украина», «Войсковой», «Туркменец-Ставропольский», «Казанец», «Стерегущий», «Страшный», «Донской казак», «Забайкалец», «Эмир Бухарский», «Финн», «Москвитянин», «Доброволец», «Всадник», «Гайдамак», «Амурец», Уссуриец», «Генерал Кондратенко», «Охотник», «Сибирский стрелок», «Пограничник» для Балтийского флота и «Лейтенант Шестаков», «Лейтенант Пущин», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Зацаренный» для Черноморского флота. Эти корабли и станут основными кораблями минных дивизий до массового поступления на флот новых эскадренных миноносцев типа «Новик». На них и ляжет вся тяжесть первых двух самых трудных лет «Великой» войны». По названию первого заложенного корабля серии их называли «Добровольцами».
Их строительством занимались одновременно и параллельно верфи «Ланге и сын» в Риге, «Sandvikens Skepsdocka & Mekaniska Verkstadt» в Гельсингфорсе, «Путиловская верфь» в Санкт-Петербурге, «Krupp,Frider, Germaniawerft AG» в Киле. «Maskin & Brobygnads AB» в Гельсингфорсе, 0
«W-m Crichtion & C » в Або (Турку), «Наваль» ОНЗив в Николаеве.
ТТД
Водоизмещение 750 т. Размерения 75.2x8.2x2.9 м
Воружение 2 – 75 мм, 6 – 57 мм, 4 пулемета, 3 НТА 456 мм.
С 1910 года – 2 – 102/60, 4 – 47 мм, 4 пулемета, 3 НТА 456 мм, 24 мины заграждения
С 1916 года 3 – 102/60, 2 пулемета, 3 НТА 456 мм, 24 мины заграждения Бронирования нет
Механизмы 2 вертикальные паровые машины тройного расширения 8064 л.с. немецкой фирмы Вулкан, 4 котла Нормана, 2 винта
Скорость максимальная на испытаниях – 25.05 узла Дальность плавания 2200 миль на экономичном ходу.
Экипаж 5 офицеров и 90 человек команды.
13 октября 1905 года эсминец «Охотник» зачислен в списки судов Балтийского флота, в марте 1905 года заложен на судоверфи завода акционерного общества "В. Крейтон и Кo" « W-m Crichtion & Co» в Або, параллельно на соседних стапелях с эскадренным миноносцем «Всадник». Спущен на воду в январе 1906 года, дата приемных испытаний – июнь 1906 года.
До 27 сентября 1907 года классифицировался как минный крейсер. Прошел капитальный ремонт корпуса в 1911-1912 годах на заводе акционерного общества "Крейтон и К°"« W-m Crichtion & Co» в Санкт-Петербурге с заменой трубок на всех котлах.
Принимал активное участие в боевых действиях во время 1-ой мировой войны.
14 августа 1915 года при постановке минного заграждения в районе Люзерота подорвался на мине заграждения противника, но остался на плаву и самостоятельно прибыл на базу для устранения повреждений.
Второй подрыв на мине 13 сентября 1917 года стал для него трагическим.
«Охотник» на выходе в море.
А что с ним случилось – до сих пор толком не знает никто. Прошла февральская революция – продолжается Великая война, корабли уходят в море, продолжают воевать, но умирать не хочет никто. Не понятно за что. За Веру? За Царя, За Отечество? Непонятно.
В воздухе пахнет грозой. Власть имеющие принимают порой противоречивые, как правило, популистские решения. Бывшая Российская империя шатается как колос на глиняных ногах.
Пытаясь оставаться вне политики (мы воюем), Балтийский флот все глубже затягивается в нее.
Трагический случай гибели «Охотника» – маленькая крупица из общей череды неприятностей и катастроф, последовавших в этот сложный для страны и флота год.
Целью данного исследования не является исследование всего периода. Этот период является лишь фоном для описания гибели эскадренного миноносца и далеко не худших людей, показавших пример храбрости и самопожертвования своей жизнью ради спасения жизней своих товарищей.
Можно лишь предположить, что произошло на корабле. Возможно дело было так:
Корабль возвращался в Аренсбург из обхода восточной кромки минных заграждений в Ирбенском проливе 13 сентября 1917 года. До берега и причалов оставалось миль 20. В такое время команда собирается покурить, где-нибудь в заветрии. Матросы и сверхсрочники скорее всего костерили командование минной дивизии, выгнавшей корабль в осенний, холодный сентябрьский день с утра в море. Все хотелось вернуться поскорее. Скоро должен был открыться м. Церель.
«Охотник» вид с ходового мостика. За трубой и в районе кормового мостика видны спасательные шлюпки.
Внезапно раздается сильный взрыв. Все попадали. Взоры на мостик. Там мечется командир – старший лейтенант Фок и запрашивает кочегарки и машинные отделения в трубы связи. Из которых вместо ответа идет дым и слышится треск ломаемых конструкций.
Наконец из машинного отделения вываливается в разорванной рубашке судовой механик лейтенант Бобылев. За ним куча кашляющих в грязных и разорванных робах кочегаров и машинистов. Многие несут на руках раненых. Бобылев на все задрайки задраил за последним люк.
И повернувшись к командиру с болью закричал – Командир.
Все с ужасом прислушиваются к его приговору. Судовой врач Смирнов и его помощник из числа матросов быстро спускаются с сумками с красным крестом перевязывать раненых кочегаров.
– Погибло 12 человек вахты – кричит Бобылев – более 15 ранено, 3 тяжелых. 6 человек не смогли вывести – остались там. Котлы и кочегарки погасили – взрыва не будет. Водонепроницаемая переборка в нос из машинного отделения повреждена взрывом и герметизирована быть не может.
Поставлена линии обороны, но она выдержит не более 15-20 минут. Пробоина слишком большая и заделана или закрыта пластырем быть не может. Вода прибывает слишком быстро. Корабль надо оставлять. Времени осталось максимум 15-20 минут.
Посмотрел на часы и прокричал опять – осталось уже меньше.
– Шлюпки к спуску – скомандовал, посерьезневший и побелевший командир.
Боцманмат и палубные унтер-офицеры бросились выполнять команду командира. Туда же побежали командиры шлюпок мичмана Лисаневич и Лебедев.
– Грузить в первую очередь раненых и молодых матросов – прокричал им вслед командир.
Шлюпки были спущены хорошо подготовленной командой за пару минут. По выстрелам и штормтрапам к ним стали спускаться молодые матросы и передавать раненых, когда шлюпка наполнялась людьми, оставшиеся им просто бросали концы.
– Отходи – рычал на спустившихся в шлюпки строевой боцманмат Сурков. Кто-то увидев, что все офицеры и унтер-офицеры остались на корабле пытался выбраться назад, но в шлюпку бросали концы и течением ее переполненную уносило вдоль борта.
Когда все шлюпки были отправлены, Сурков и стоявшие с ним повернулись в сторону мостика. Там на фоне солнца выделяются фигуры, куривших и о чем-то разговаривавших между собой командира Фока, старшего офицера Огильви и старшего артиллериста Панферова. Они увидев, что смотрят на них, встали по стойке смирно, отдали оставшимся на корабле честь.