И вдруг закашлял, заскрипел динамик телефона аварийно-спасательного буя:
– В лодке! Как меня слышите! Если слышите, ответьте!
Автоматически взглянув на часы, которые показывали 0 часов 30 минут, старпом приник к переговорному устройству:
– На связи старший помощник командира подводной лодки С-178, лодка на грунте, запасы воздуха высокого давления израсходованы, самостоятельно всплыть не можем.
И потом подумав:
– А с кем я говорю?
– На связи старший помощник океанского спасательного буксира «Машук». Прибыли к вам для оказания помощи. Доложите состояние людей, лодки, расположение личного состава по отсекам и наличие спасательного снаряжения.
Пока старпом докладывал обстановку в отсеках, запрашивал дополнительные комплекты спасательного снаряжения, аварийного белья, провизию и прочее, народ в отсеках оживился. Произошедшее уже не казалось столь трагичным. Ведь если пришли спасатели, значит спасут. Значит, удача не окончательно их покинула. Однако, как всегда бывает в большом коллективе, нашелся самый умный. И это был штурманский электрик. Почесывая затылок, он задумчиво произнес: «А океанские спасательные буксиры не предназначены для оказания помощи затонувшим подводным лодкам. Они больше по надводным кораблям работают». После этих слов его чуть не побили, и старпому пришлось вновь наводить порядок.
– Что разгалделись как вороны на помойке! – Прикрикнул он. – Через пару часов подойдет спасательное судно «Жигули» и спасательная подводная лодка «Ленок». Спасут, это уж будьте уверенны! Я «Ленковских» водолазов знаю, хорошие ребята! Вот только, со слов старпома с «Машука», погода наверху портится. Это плохо!
Ну, вот и хорошо, вот и ладушки, – прошептал начальник штаба бригады, медленно сползая с торпедного стеллажа. Ему было плохо. Во рту пересохло и горчило. Сердце в груди как будто сошло с ума. Оно то начинало работать в бешеном ритме, то на долго замирало. На грудь навалилась тупая давящая боль, не хватало воздуха.
«Старпом умница, ему бы командиром быть. Теперь он справится сам. А ребята с «Ленка» ему помогут, и плохая погода на верху им не помеха, рядышком на грунт лягут и в аккурат всех к себе в лодку выведут»: думал начальник штаба.
Сознание его мутилось, зрение потеряло резкость, подташнивало. И вдруг в голову пришла ясная и четкая, то ли от усталости, то ли от боли совсем обыденная и не пугающая мысль: «А ведь это конец. Конец жизненного пути. И, наверное, более хорошо, чем плохо, что смерть догнала меня именно здесь». А потом пришла мысль, следующая: «Умирать здесь, это подрывать боевой дух и веру в победу у всех этих желторотиков. Каково им будет торчать здесь в ожидании помощи, да еще и рядом с моим трупом! Нет, надо что-то придумать!»
– Старпом! – Позвал он. – Пойдем, уединимся. Есть разговор.
Они уединились во втором отсеке, в каюте командира. Впрочем, каютой это назвать можно с большим натягом. Шкаф с задвигающейся дверцей, в котором места едва хватает для узенькой кровати, маленького столика и сейфа. Сели на койку.
– Старпом! Муторно мне, боюсь, помру прямо в отсеке. А это, знаешь ли, плохо для морально-психологического состояния матросов. Поэтому предлагаю выпустить меня из лодки на поверхность в компании этих, двух паникеров твоих: штурманского электрика и торпедиста. Без них тебе легче будет. А я, если выживу, значит, более точную информацию спасателям о состоянии лодки и экипажа дам. А не выживу, так ведь не в корпусе же помру, не надо будет голову ломать – что с моим трупом делать, куда его девать. И ничего не бойся, старпом. Твоей вины в произошедшем нет.
Всё! Иди к подчиненным давай команду готовить третий торпедный аппарат к шлюзованию. А то твой штурманский электрик ещё какой-нибудь фортель выкинет. И запомни! Не давай подчиненным сесть себе на голову! Командовать должен один! Все остальные – исполнять! Иначе не спасетесь.
22 октября 1981 года, ночь, ПЛ БС-486.
Между тем, небо на востоке вдруг вспыхнуло белым светом, на нем вдруг четко обозначились облака и даже пролетающий куда-то далеко самолет аэрофлота стал виден как на картинке, это заградительные боны бухты Улисс пересекли, освещая окрестности осветительными ракетами системы «Свет» водолазный морской бот «ВМ-10», а за ним, изредка проявляясь в призрачном свете пускаемых с ВМа осветительных ракет, спасательная подводная лодка «Ленок». Они шли полным ходом против волны на оказание помощи.
Водолазный морской бот проекта 535 ВМ-10, водоизмещением 300 тонн, бросало на набегающей встречной волне из стороны в сторону, креня попеременно, то на правый борт, то на левый градусов до 16, ходовую рубку и антенну радиолокационной станции заливали брызги, холодный октябрьский ветер выдувал все тепло из-под бушлатов матросов, сказывалось ухудшение погоды. Однако, с юта, с жестким трехминутным интервалом, дико воя двигателями взлетали и взлетали в небо осветительные ракеты.
Ещё при проходе боновых ворот базы акустики БС-486 засекли пеленг и дистанцию на работающий аварийный гидроакустический сигнализатор МГС-29 затонувшей лодки. Поэтому задача поиска аварийного объекта была уже решена. Предстоял допоиск и спасание людей из прочного корпуса. Задачу эту водолазы «Ленка» многократно выполняли на различного уровня учениях. Каждый раз, когда в соответствии с планом боевой подготовки соединения, какой-либо из подводных лодок бригады ставилась задача фактической отработки навыков экипажа по самостоятельному выходу из подводной лодки через торпедный аппарат с использованием спасательного снаряжения подводника, на нее прикомандировывали водолазов с «Ленка». Они шли старшими в выходящих через торпедные аппараты тройках подводников. Были тренировки, были учения. Но вот на сколько учебные задачи отличаются от боевых! Это экипажу «Ленка» теперь и предстояло доподлинно уяснить.
Все приготовления к работам в водолазном отсеке были закончены. В проходе у барокамеры высилась горка из десяти комплектов спасательного снаряжения, нескольких непромокаемых мешков с провизией, водой, медикаментами, электрическими батарейными фонарями. Все это было готово к подаче на аварийную подводную лодку. В приемно-выходных отсеках правого и левого бортов водолазного комплекса разместились в готовности к немедленному спуску под воду тройки водолазов. Рабочие и страхующие, одетые в глубоководное водолазное снаряжение СВГ-200 и обеспечивающие, без дыхательных аппаратов, так как глубина позволяла им дышать обычным воздухом. Матросы, обеспечивающие работу водолазного комплекса, нервно маялись на своих боевых постах. Командиры водолазных спусков замерли на своих командных пунктах: старший лейтенант Нюк на КП водолазного спуска правого борта, лейтенант Петрович на левом борту. Водолазный отсек поглотила томительная и напряженная тишина. Тревожная тишина ожидания начала спасательных водолазных работ.
22 октября 1981 года, 01.20, ПЛ БС-486.
Затонувшая подводная лодка давала яркую засветку на экране гидроаккустической станции поиска, поэтому необходимо было, маневрируя определиться с ее курсом, аккуратно, не зацепив аварийно-спасательные буи, выйти на тот же курс, встать рядом и параллельно ей на якорно-гайдропное устройство, после чего погрузиться и работать водолазами. Все было бы просто, но вмешался «фактор форсмажёра» в лице руководителя аварийно-спасательных работ.
– Командира на связь со старшим,– прилетело из радиорубки.
– Командир. Куда ты лезешь!? Пройди самым малым ходом курсом 39 градусов 5 кабельтовых и ложись в дрейф.
И в ответ командир «Ленка»
– Лодку вижу. Захожу на оконечность. На какую, разберусь, когда определятся водолазы. Осветите прожекторами аварийно-спасательные буи!
– Какие буи! Какие, блин, прожектора! Ни хрена ты не видишь! Исполнять команду! 5 кабельтовых вперед курсом 39.
«Ленок» вышел на курс 39 градусов и пошел под дизелями самым малым ходом.
– Объект уходит из зоны видимости на правый борт, – доложили акустики.
– Лёг на курс 39. Прошу поставить мне задачу! – Запросил командир по радио.
– Задача простая. Иди в указанную точку и жди. Подготовят плавкран, будем поднимать носовую оконечность и выводить людей через торпедопогрузочный люк первого отсека. Водолазные работы будем проводить с «Машука», тебе быть готовым подстраховать.
– А седьмой отсек!? Там же наверняка есть люди! – Задал вопрос командир «Ленка».
– По поводу седьмого решим, – пришёл ответ старшего.
Отойдя на километр от «Машука» «Ленок» опустив на грунт носовой гайдроп встал в районе ожидания. «Боевая готовность №2, второй боевой смене заступить! Водолазам готовность 30 минут!»: разнесла по отсекам громкоговорящая связь.
Закончив раздевание водолазов и подготовку снаряжения к немедленному водолазному спуску, отправив водолазов спать, лейтенант Петрович и его начальник старший лейтенант Нюк поднялись на перекур в ограждение боевой рубки. Там, не сговариваясь, уже собрались почти все офицеры. Всех мучил один и тот же вопрос: «Чего ждём!?»
22 октября 1981 года, 02.20, Океанский спасательный буксир «Машук».
А в это время в ходовой рубке ОСБ «Машук» собрался весь штаб руководства спасательной операции. Там шла жёсткая полемика на тему «Что делать?!»
Руководитель спасательной операции прекрасно знал состав и задачи Тихоокеанского Флота. Он очень хорошо знал морской театр, тактику, стратегию ведения боевых морских операций. Он знал если не всё, то почти всё о вероятном противнике и его коварных замыслах. Но, по видимому, у него просто не хватило служебного времени хотя бы в первом приближении, хотя бы из простого любопытства для себя уяснить, для чего Флоту нужны Спасатели, и что такое стратегия и тактика спасательной операции.
Руководитель спасательных работ настаивал на выводе личного состава первого отсека затонувшей подводной лодки методом подъёма на поверхность её носовой оконечности. Для этой цели планировалось с рассветом установить в районе работ рейдовый полигон из четырёх комплектов рейдового оборудования. После его установки, поставить над затонувшей подводной лодкой плавкран, неподвижно закрепив его над объектом за уже выставленное рейдовое оборудование. После этого, с помощью водолазов остропить носовую оконечность и поднять её над поверхностью воды, и вывести находящихся там людей через торпедопогрузочный люк. Затем, таким же образом остропить корму лодки, по