Такого водолазы не ожидали!
В финале, четверым водолазам всё-таки удалось удержать не повредив, и доставить в ПВО двоих подводников. Остальные 10 человек всплыли на поверхность.
23 октября 1981 года, 18.30, ПЛ С-178.
В темном, холодном, наполовину затопленном водой первом отсеке старший помощник остался один. Выходить на поверхность должны были шестнадцать моряков, это считая и его, старшего помощника. Но он насчитал четырнадцать! Плюс он сам, это пятнадцать. Куда делся ещё один? Он, полностью одетый в индивидуальное спасательное снаряжение подводника ИСП-60, бродил по отсеку по грудь в воде и напряженно думал: ошибся он или не ошибся? Хотя в темноте не заметить проскочившего под водой в торпедный аппарат человека не мудрено! Старпом дума л, шарил ногами в воде, искал, а время шло, утекал и кислород из малолитражного баллончика дыхательного аппарата.
Ну где же он, соображал старпом, может быть сознание потерял, тогда должен где-то здесь на поверхности воды плавать. А может быть спрятался со страху, тогда найти его в темноте будет нелегко. А может быть это у меня, мозги заклинило!? Может быть вышли все, я последний!?
И всё-таки надо уходить, решил он и, нырнув, пополз по трубе торпедного аппарата на выход. Выйдя на носовую оконечность лодки он никого не увидел. Ну, всё! Спаслись! Промелькнула мысль. И сознание погасло.
Наверх спасательное снаряжение вынесло само, его увидели и подобрали. Сознание вернулось уже в барокамере.
23 октября 1981 года, 18.40, ПЛ БС-486.
– Водолазы Центральному! Команда старшего. Водолазам внимательно осмотреть носовую оконечность и донный грунт вокруг неё. Не хватает четырёх человек! – Пришло указание в водолазный отсек.
На ходу выводя замокшего водолаза из работы, обеспечивая двух рабочих водолазов одним страхующим, водолазы приступили к детальному осмотру донного грунта и корпуса затонувшей лодки. Осмотр проводили очень дотошный, в течении 70 минут. Однако обнаружить кого бы то ни было не смогли.
На среднюю платформу водолазного отсека прибыл командир. За прошедшие двое с небольшим суток он изрядно осунулся и постарел, однако держался бодро. Внимательно осмотревшись и приняв доклад Нюка он приник к иллюминатору жилого отсека барокомплекса, в котором доктор осматривал спасённых подводников.
– Ну что? Вроде живы! Вроде здоровы! Ну да ладно, доктор из барокамеры выйдет, подробно доложит.
А вообще-то сегодня великий день! И знаете почему? – Обратился он к лейтенанту Петровичу.
– Ну, наверное, потому, что хоть и часть подводников, но мы к себе все-таки затащили, – угрюмо ответил лейтенант.
– Эх, лейтенант, оно конечно верно, но лишь от части. Нет у Вас еще широты мышления!
Ведь главное, что сегодня впервые в обозримой истории человечества люди были спасены путем перевода из одной подводной лодки в другую, да ещё и в подводном положении. Никто до нас этого не делал. А мы это сделали! И для первого раза достаточно успешно. Правда, не хотелось бы, чтобы второй раз был. Уж лучше какому-нибудь американскому супостату в спасании помощь оказывать. Пусть его тонет.
Как себя чувствуют водолазы?
– На декомпрессии, – доложил Петрович, – через два часа выход на ноль глубины.
– Матрос Бурда здоров? Старшина команды Сечин, как себя чувствует?
– С Олегом Бурдой доктор провел профилактику от простуды, а мичману Сечину вправил челюсть, говорит, что всё будет нормально, но есть в течение недели он будет только манную кашу, потому, что рот не открывается.
–Ну, тогда это мелочи, – отозвался на доклад командир. И предупредил, что через десять минут лодка всплывает на поверхность.
Через десять минут, шипение воздуха в трубопроводах оповестило о продувке цистерн главного балласта средней группы, лодка всплыла в позиционное положение. А ещё через минуту ее корпус вздрогнул от запуска дизелей, и началась продувка концевых групп ЦГБ выхлопными газа ми, чтобы не тратить воздух высокого давления. В отсеках зажглось освещение и потянуло приятным свежим воздухом. Спасенные подводники обустроились в жилом отсеке барокомплекса и пообедав легли спать, сидеть им там проходя режим декомпрессии предстояло ещё 18 часов. А Петрович, передав бразды управления старшине команды акванавтов, отправился наверх, в ограждение боевой рубки на перекур.
Обыкновенный сухопутный человек, пожалуй, не поймет, какое это счастье после почти трех суток напряженной, без сна и отдыха работы, просто стоять на холодном осеннем ветру и вдыхать полной грудью свежий воздух, любуясь небом и разноцветными ночными огнями раскинувшегося на берегу большого города. Свежий воздух слегка кружит голову, все происшедшее кажется дурным сном, а жизнь прекрасной и удивительной. И ты стоишь и стоишь, без слов, без мыслей зачарованно созирцая беспредельное звёздное небо над головой и далекие огни берега.
Но очарование проходит, ты начинаешь чувствовать, что на улице далеко не лето, и что ты уже изрядно продрог, и, спускаешься вниз в ставший таким уютным и родным прочный корпус подводной лодки.
23 октября 1981 года, 23.15, ПЛ БС-486.
Спасательная подводная лодка «Ленок» ушла из района проведения работ. Ей требовалась срочная замена всех четырех групп аккумуляторных батарей. А это ни много, ни мало 448 элементов, каждый по 600 килограммов весом. Работы предстояли авральные, поэтому отдыха экипажу в ближайшем будущем не предвиделось.
Петрович, бродил по четвертому отсеку, проверяя приведение своей материальной части в исходное состояние, когда на него наткнулся старпом.
– Лейтенант! Вы чего из себя зомби африканского корчите! Вахту на декомпрессионных камерах расписали!?
– Так точно, – ответил Петрович.
– Тогда шагом марш спать! И чтобы до завтрашнего обеда я В ас не видел!
Спать! Легко сказать! Лечь спать Петрович пытался ещё час назад. Но сон не шёл. Стоило лечь и закрыть глаза, как перед мысленным взором вставал водолазный отсек, в голове слышались доклады, реплики, крики и ругань водолазов, работавших под водой. Поворочавшись в постели минут 40, Петрович оделся и пошёл в водолазный отсек. Заглянул в иллюминатор жилого отсека водолазного комплекса, где мирно спали спасённые подводники, проверил соблюдение режима декомпрессии вахтой. Побродил по средней платформе , спустился в трюм. Однако, прекрасно сознавая, что уснуть все-таки надо, и так уже трое суток без сна, он отправился за таблеткой от бессонницы к доктору, в лазарет, находящийся в восьмом отсеке.
Доктор встретил приветливо и даже радостно.
– Бессонница! Да это мы запросто! Нет проблем, – балагурил он.
– Сейчас мы тебя вылечим, а лучше сказать, исцелим, и уснешь ты сладко, как младенец! Кстати, лечить я тебя буду водой! – Заявил доктор.
– Как это водой? – Усомнился Петрович.
– Эх, лейтенант, да ты оказывается в медицинских вопросах сер как штаны пожарного! А между прочим, это вопросы твоего персонального здоровья! Знаешь ли ты любезный, что вода, это самое распространённое вещество на земле и что все живые существа по большей степени из неё родимой состоят!
А знаешь ли ты, что вода, это ещё и бесценное лекарство, бессонницу исцеляющее в раз! Я полагаю, что 40, нет, пожалуй, 60 капель воды, в момент снимут с тебя бессонницу, и ты будешь спать сном праведника забыв напрочь обо всех заботах!
Петрович усомнился.
Между тем, доктор вытащил из зажима графин и налил в гранённый стакан с ободком чего-то прозрачного под самый ободок. По лазарету пошел запах спирта.
– Это же спирт, – проворчал Петрович.
– Ну конечно же спирт. Он для дезинфекции, – ответил доктор, – а теперь я тебе в этот стакан лекарства добавлю, чтобы и дезинфицировало, и исцеляло одновременно.
Доктор достал из тумбочки чайную ложку, и нарочито картинно наполнив её питьевой водой, вылил в стакан. Потом подумал, и вылил туда ещё две ложки.
– Ну вот, лекарство готово, – сказал он, – теперь тебе нужно всё это выпить и быстренько, быстренько бежать в свою каюту.
– Давай, давай, только не пролей, влага то драгоценная, – торопил доктор, а Петрович стоял в нерешительности.
Постояв со стаканом в руке и подумав, Петрович изрёк: «А закусить это лекарство чем-нибудь можно»?
– Ну, на тебя не угодишь! – Проворчал доктор, полез в холодильник, достал литровую банку, где среди рассола и листьев плавал один маленький, скрюченный, зелёный огурчик.
– На! Последнее отдаю! От желудка собственного начальника отнимаю! Ничего для пациента не жалко, только бы здоровыми были!
Петрович выпил спирт из стакана, запил рассолом из банки, и, пережевывая огурчик, подталкиваемый в спину доктором, побрёл в свою каюту, в первый отсек. Когда он проходил Центральный, в голове у него уже начинало шуметь. Добравшись до каюты, он не раздеваясь упал в кровать. Окружающие звуки начали медленно затухать, и он провалился в сон без сновидений.
Разбудил лейтенанта Петровича старшина команды водолазов-акванавтов. Вернее сказать, сначала поднял, а уже потом разбудил. Был обед 24 октября. Оказывается, утром пришло директивное указание, гласящее: «Водолазам со снаряжением перегрузиться с борта «Ленка» на борт подошедшего из Бригады Спасательных Судов рейдового водолазного катера и убыть для продолжения работ на корпусе С-178.
Командующий Тихоокеанским Флотом приказал до первого ноября поднять из прочного корпуса затонувшей подводной лодки тела всех погибших подводников.
Водолазам «Ленка» отводилась особая роль. Они должны были входить во внутрь прочного корпуса затонувшей подводной лодки. Петровича давно удивляло: как эти подводники, на этих средних подводных лодках, в этом железном корпусе месяцами живут? Стальной целиндр диаметром 3 метра, напичканный шкафами с разного рода аппаратурой, кабельными трассами, с узенькими проходами, через которые нормальный человек одетый в робу и то еле протискивается! А нужно было всё это пролезть, всё осмотреть, а если нет видимости, то ощупать, под водой, в водолазном снаряжении от первого отсека до седьмого. И всё бы ничего, но самое тяжелое во всей этой водолазной работе, это искать, а найдя выносить на поверхность тела погибших. Именно этой скорбной работой и предстояло заниматься.