Сливу сразу вытащили из кабины и перегрузили в кузов. Варя уже представился. Куля держал его за плечи и неотрывно смотрел на остатки лица мёртвого бойфренда. Он разгладил ему слипшиеся от крови волосы на голове и закрыл ему глаза.
— Ну что же ты, сучка драная, на занятиях то ленился. Тебе бы только в карты катать, да пойло жрать с колесами. Бой это же тебе не фуфло какое. Там убивают, — Куля, не обращая внимания ни на кого, разговаривал с мёртвым Варей.
На поднятого в кузов Сливу он тоже не обратил внимание.
Слива согнувшись крючком и обхватив руками живот лежал у самого борта и стонал.
— Слива, это кто там был? — спросил его Смуглянка.
— М-м-м. Бойцы от хозяина. М-м-м. Нас сегодня должны были разделить и отправить всех по разным местам.
— По каким местам?
— Не знаю я. Ширни меня. Я сейчас от боли кони двину.
Смуглянка запустил руки в, распотрошенную Кулей, аптечку. Выловив оттуда оранжевую коробочку, он вытащил сразу пару доз.
— Постой, — остановил его Куля. — Возьми. Вот.
Откуда-то из недр своей одежды он извлек небольшой школьный пенал из пластмассы, достал оттуда пластиковые тюбики с иглами.
— Это штука посильнее будет, чем промидол. Из моего личного запаса.
Смуглянка посмотрел на белые капсулы, извлек одну и снял с иглы колпачок.
— В шею сразу уколи. Быстрее подойдёт. Одной должно хватить, — посоветовал ему Куля.
Смуглянка так и сделал.
Через некоторое время Слива расслабился, гримаса болезненной муки ушла с его лица.
— Слива, ты как?
— Подыхаю я. Не видишь что ли? — Слива криво улыбнулся. — Теперь твоя власть придет. Будешь вместе с Тарахтелкой пацанами рулить.
— Слива, хорош пургу гнать. Ты мне лучше объясни, кого это ты к нам притащил?
— Это они меня тащили, если не заметил. Кумовьев с ватрухаями не узнал?
— Чего им надо было?
— А того и надо. Силой нас посчитали. Решили на группы мелкие поделить, чтобы откинувшимися до срока сидельцами занялись, но в других регионах.
— Так мы же обиженные, какие же у нас с общаком дела могут быть? Как мы ими управлять то будем? Мы навсегда теперь по разные стороны баррикад с блатными.
— А ты не торопись, не спеши. Много ты захотел. Уркаганами рулить тебе никто не даст. У кума все на сто шагов вперед просчитано. Им теперь головорезы нужны лояльные, те кто общак в страхе держать будет. Вертухаи все зоны сейчас распустили и под свой контроль многие из уголовных банд пытаются взять. Договорились в общем. Удивлен? Так то. Но для противовеса им люди нужны, которые воров мочить будут и при этом с кумовьями на прямую не связаны. Уголовным контингентом ты не руководить будешь, а совсем наоборот — уничтожать. В общем чем мы занимались — тем и будем заниматься. Если кто-то из блатных договорённости с красными нарушать будет, а тут мы тут как тут. Появишся ты, Смуглый, или кто-то вроде тебя и кончит авторитета. Мы же их за идею давить будем. На то хозяева и рассчитывают. Время такое пришло. И будет наш отряд не сто пятьдесят человек, а полторы тысячи. Усилить нас собирались другими обиженными. Понял?
Какая-то неувязка была в хриплых и прерывистых объяснениях Сливы.
— А ты почему в наручниках?
— Догадливый! Половину из вас в расход пустят. Я то сразу смякитил, что воля вольная настала. Отделяться пора, от кумовьев бежать. А кто же нас отпустит, сам посуди. Мы же раз в десять опаснее тех же самых блатных. Одним миром с ними мазаны, а подготовка несравнимо лучше, да и злобы на тысячу таких как они хватит. Представляешь, что будет, если мы своей бандой власть брать начнем?
— Что-то ты мутишь Слива. Не то говоришь. Если свободы захотел, то почему к кумовьям сам поехал?
— Дурак ты Смуглянка, главного не сечешь. Я выторговать условия для всех пацанов хотел. Миром с ними разойтись. Никто бы нам убежать с оружием не дал. Если бы мы на волю дернулись, то на нас сразу бы облаву устроили. У хозяина для нас всего две дороги: под ним служить или червей кормить. Никто нас отпускать не собирался. В наш отряд столько сил и бабок вложено было. Ты даже представить себе не можешь.
— И что? Выторговал?
— Я думал, что «да». Но ошибся. Я считал, что нас всех в Тверскую область должны были отправить в учебный центр, а дальше по городам распределить. Отчасти оно так и должно было быть. Для этого сходку сегодня и организовывали. Но буквально перед выездом они про отсев проговорились. Кого не знаю, а вот как они отсеивать будут, догадайся сам. Я слинять сразу хотел, но не получилось. Умеют они уговаривать. Я на сходе чем-то вроде ярмарочного медведя должен был быть.
Слива натужно захрипел и уронил голову на подстеленный брезент. Жить ему тоже остается не долго. Час не больше. Живот Сливы был твердый, а кровь уже напитала перевязочные пакеты. Услышанное было похоже на правду. Тем более что Слива понимал, что умирает. Может быть все-таки Слива что-то утаивал. Но какой смысл ему врать перед смертью?
Сейчас они представляли реальную силу, и последние вылазки это доказали самым лучшим образом, а единственным тормозом для них были те самые кумовья, которым они подчинялись. Если их собираются разбить на мелкие отряды, то они потеряют свою силу и опять будут полностью зависеть от воли хозяина. А если хозяев с вертухаями не будет, то дикая вольница и полная свобода им обеспечены.
Смуглянка сам понимал, что в покое их не оставят. Слишком уж нарочитым прыщиком они торчали на здоровом теле возрождающейся уголовно-исправительной систем России. Сейчас был именно тот переломный момент, когда должно было решиться его будущее. Времени на раздумья нет, нужно или бежать на новое место или ждать, как распорядятся их судьбой кумовья. Учитывая, что недавно они уничтожили три машины и порешили кучу красных, их участь будет незавидная. Если разбегаться поодиночке или маленькими кучками, то они просто превратятся в изгоев, не представляющих серьезной силы. Что тогда им остается? Грабить и воровать пока их не переловят и не уничтожат по законам военного времени? Или может лучше мародёрствовать пока годное к обмену добро не закончиться либо мертвяки не сожрут? Прорываться нужно вместе. Если удастся сохранить отряд, то вполне возможно получится взять под себя какую-то территорию, на которой они будут кормиться. Свободной земли сейчас много. И если удастся сбежать всем вместе, то можно осесть где-нибудь подальше, куда не дотянуться кровавые руки хозяина.
Теперь судьба отряда обиженных зависит только от него. Смуглянка должен возглавить весь этот сброд и повести его за собой. Власть, которая столько раз ускользала из его рук, теперь была близка так, как никогда. Он заслужил свое новое место, и он должен его получить. Оно принадлежит ему по праву. Теперь он сполна воздаст себе за пережитые унижения и пережитые страдания.
— Так! Сейчас поедем пацанов поднимать. Нужно время выиграть, чтобы к переезду подготовиться. Бежать отсюда нужно.
Застонал Слива. Его бессильная попытка засмеяться превратилась в корявую гримасу.
— Идиоты, — выдавил он. — Из Твери сюда на усиление сейчас колонна идет с бронетехникой. Вас в ночь или под утро в кольцо возьмут. А там уже они диктовать условия будут. Нет у вас времени.
— Песец! — коротко выразил свое мнение Сковорец.
— Не ссыте пацаны, — Сказал Смуглянка. — Мы сейчас опережаем их на один шаг. Если они усиление аж из Твери запросили, то силенок них тут маловато.
— Правильно, — опять заговорил Слива. — Москва и другие людские муравейники теперь никому не нужны. Сейчас периферия развиваться будет, где людей мало было. Кто успеет свободные земли под себя отжать, тот и пан. А в городах мертвяки хозяева. Смуглый, подыхаю я. Предупреди пацанов, чтобы меня за паскуду не держали. Нет у вас времени. Поехали.
Смуглянка распорядился ехать на базу. Он сам остался в кузове со Сливой, трупом Вали и залитым кровью Кулей, а Скворец полез в кабину. Маршрут определён, решение принято, нужно было сразу мочить на базе тихушников майоров и поднимать бойцов с места. Скворец на то и был Скворцом, чтобы ловить все на лету. Второй раз объяснять суть операции ему не потребовалось.
Остаток дороги они пролетели на самой большой скорости не жалея стонущего Сливу, которого бросало по всему кузову. Шишига ворвалась на базу и проехала через всю территорию до отдельного домика где обретались два майора. Ни говоря друг другу ни слова они закидали гранатами окна здания и ринулись на зачистку. Первого раненного майора они встретили в коридоре. Тот пытался себя перевязать. Завязавшаяся перестрелка закончилась быстро. Штатный ПММ не смог противостоять ураганному огню из трёх автоматных стволов. Поиски второго майора закончились ничем. Наверное, убежал вертухай поганый или уехал еще до их появления.
Закончив зачистку здания, на улице они встретили вооруженную толпу. Члены отряда были в полной боевой готовности. Смуглянка вышел на крыльцо здания с поднятыми вверх руками. Пришел его час, теперь все ставки сделаны, он будет играть по крупному.
— Братки. Измена. Уничтожить нас решили кумовья.
— Теперь нам точно крышка. Ты же обоих вертухаев завалил, — донесся чей-то голос из толпы. — А с нами не захотел сначала побазарить.
— Не было у меня времени базарить. Мы полчаса назад Сливу у вертухаев отбили. Бой был.
— Че за херню ты несешь? Дуру гонишь!
Скворец тем временем завёл машину и было уже тронулся с места, когда дорогу ему перегородил Тарахтелка.
— Стой. Объяснить что произошло.
— Пока я в больничке валялся, кумовья к себе Сливу затребовали. С ним сегодня утром Варька связался по рации. Рамсили они дела сердечные, — начал объяснять Смуглянка.
Из толпы донеслись смешки и похабные прибаутки.
— Слива сумел Варьке намекнуть, что «крытый» он. Мы поехали проверить. Так оно и оказалось. Отбили мы Сливу у красных. В общем к ликвидации нас готовили.