— О! Да что вы говорите! Неужели вы смогли это сделать?
Щуплый воспринял его слова за вполне искренне восхищение и зарделся как молодая монашка, услышавшая пикантный комплемент в свой адрес.
Иваницкого уже тащили за рукав из фургона. Доктор Моро буквально источал ревность.
— Не стоит этому уделять такое внимание, это аналогично студенческой курсовой работе. Научная значимость минимальна. Прикладной научный фокус и не более того. Пойдемте же. Здесь не совсем безопасно.
Иваницкий увидел, как у щуплого бешено заблестели глаза и начали раздуваться ноздри. Он просто пылал гневом, но открыто выступить против начальника не смог.
Доктор Моро тащил Иваницкого прочь от своего подчиненного. Похоже, его задело, что Иваницкий так вяло реагировал на все его достижения, показанные до этого самого момента, а, увидев работу какого то щуплого, выразил свое восхищение. Иваницкий даже не попытался сгладить ситуацию:
— Позвольте выразить свое восхищение вашей педагогической работой. Я тоже считаю воспитание смены устаревшему составу важным условием прогресса науки.
Теперь щуплый и его начальник большетелый доктор Моро поменялись местами. Моро побледнел, а юное сорокалетнее щуплое создание расцвело радугой положительных эмоций. Дабы погасить нарождающийся конфликт, доктор Менгеле утащил Иваницкого в котельную.
— Вы же хотели посмотреть наше энергетическое хозяйство, Владимир Игоревич? Я смогу удовлетворить ваше любопытство, — пропел ему на ухо доктор Менгеле.
Они снова вернулись в котельную и вышли из нее уже через большие двустворчатые двери, оказавшись внутрь нового просторного помещения наполненного грохотом и вибрацией. На мощных фундаментах стояли очень большие установки. Две из четырех установок работали, грохоча и передавая вибрацию всем окружающим предметам. Громадные желтые двигатели напоминали корабельные силовые установки. Как объяснил ученый это и были газо-поршневые установки Caterpillar.
Менгеле наклонился к уху следователя и прокричал сквозь грохот:
— Они запитаны от емкостей с соляркой и газгольдеров. Газ мы экономим, поэтому сейчас они работают на солярке.
Он указал в сторону второй двери.
Они вышли из грохота и шума на свежий воздух. Снаружи пристройка к котельной, вмещающая ультрасовременные генераторы, выглядела вполне современной. Металлические панели внешней обшивки еще не успели поблекнуть под солнцем и ненастьем.
— Вот видите. В свое время было принято очень правильное решение — построить энергоцентр, обеспечивающий полную автономность института. Сейчас это оказалось как раз кстати.
— Так ведь топливо закончится. Что тогда будете делать?
— Мы работаем над этим. Отапливать здания пока не требуется. Вырабатываемого тепла вполне хватает для поддержания нужной температуры. Затраты электричества сведены к необходимому минимуму. Есть вариант с ветрогенераторами. Тем более мы знаем, где их можно добыть. Но мы сами не готовы этим заниматься. Мы можем делиться информацией и нашими разработками в обмен на то, что все хозяйственные вопросы и обеспечение безопасности возьмет на себя кто либо еще. Нам есть чем поделиться. Не так ли, Владимир Игоревич?
Иваницкий тем временем разглядывал пару громадных цилиндрических емкостей с соляркой и новенькие оранжевые газгольдеры, размещенные рядом с ними.
Владимир не стал отвечать на вопрос Менгеле. То, что от него требовалась поддержка, он не сомневался.
Беспокоил его другой вопрос. Его до сих пор не познакомили с силовиками, обеспечивающими безопасность этих исследователей. Он видел людей с автоматами и другим боевым оружием. На въездах в оздоровительный комплекс и ветеринарный институт он видел настоящие блок посты, если их усилить бронетехникой или артиллерией, то они смогут дать вполне серьезный отпор. Но за все время нахождения здесь он общался только с учеными, врачами и Галиной. На этот вопрос он так и не получил ответа. Если он спрашивал о чем-то подобном, то ученые делали вид, что не слышали его или сразу переводили разговор на другую тему.
Дальше ему зачем-то показали пульт управления энергоцентром. Он располагался практически в котельной у самого выхода в неком подобии контейнера с большим панорамным окном и тройным остеклением, чтобы защитить сотрудников от шума.
Седой крепкий мужчина и затюканного вида юнец сидели за обширным пультом и пялились на мониторы. Иваницкий так и не понял, для чего была устроена эта демонстрация. Скорее всего, доктор Моро пытался похвастаться перед ним хозяйством своего института.
Экскурсию закончил Доктор Безликий. Он как бультерьер впился в Иваницкого. Он, во чтобы то не стало, хотел сделать из следователя абсолютно здорового человека. Казалось, что он одержим этой идеей. Врачеватель утащил Иваницкого обратно в оздоровительный комплекс, где подверг усиленному лечению. Как бы там ни было, но Володя был благодарен этому среднему человеку за его самоотверженность и преданность своей профессии по спасению людей.
После завершающей процедуры его встретила Галина. Образ амазонки или охотницы в это раз дополняли резиновые сапоги, с остатками болотной тины.
— Здравствуйте, Владимир, — приветствовала она его и сразу же исправилась: — Здравствуй. Как сегодня твое самочувствие?
— Я теперь вообще как новый. Грех жаловаться. А ты где пропадала? Похоже по лесам да болотам охотилась.
Галина рассмеялась легким заразительным смехом.
— Можно и так сказать. Я сегодня на элеватор ездила. Мы там голубей отстреливаем для кормежки объекта. А потом пришлось набитых голубей по грязи собирать. Пришлось сапоги в нашем прудике отмывать.
— Видел я ваш птичник. Их не кормить, их уничтожать пора.
— Уже успели ужасы свои показать, — нахмурилась Галина. — Наше дело маленькое. Это они у нас головой должны думать. Уже несколько человек пострадали. Они вам уже людских морфов и вампиров показывали?
— Нет еще. Крыс, собак и курозавров. Еще котельную показали.
— О, батюшки святы! А зачем они тебе котельную то показывали? Они еще и там что-нибудь творить собираются.
— У них в амбаре для угля машина стоит, забитая клетками в которых мутанты крыс и кур.
Галина обреченно вздохнула и села на веселенько раскрашенную скамейку рядом с Иваницким.
— Когда они в толк возьмут, что так доиграться можно. Ведь не справятся, не смогут удержать заразу. Они в тварей своих, как в конструктор детский играют. То ногу отрежут, то кишки все вытащат. Мне доводилось нескольких тварей добивать. Они делают тварей все опаснее и опаснее. Курозавров тех же самых теперь только вместе с гаражом подорвать осталось. Птички могут по кирпичику все стены разобрать. Хорошо, что пока еще тупые. Если их выпускать начнут и тренировать, то обратно уже не загонят. Морфы умнеют необыкновенно быстро. А если не смог удержать под контролем такую тварь, то с десяток сотен человек из живых можно сразу в покойники записывать.
— Так они вроде взрывчаткой их начиняют для безопасности.
— Не взрывчаткой, а термическим зарядом. Если передатчик не сработает, тогда что делать? Транквилизатор после третьей дозы на них вообще действовать перестает. Привыкают они к нему как наркоманы. Доза растет в прогрессии. Один такой недавно у нас тут сбежал, так его чудом убить успели. Я как раз и убила. Решила для себя сезон охоты открыть. Птица возвращаться стала. Так это урод на мой пикет как раз и выскочил. Хорошо, что успела патрон поменять с дробового на патрон с пулей, пока он меня не заметил. Я ему с двадцати пяти метров в спину выстрелила и позвонок в шее перебила. На мертвяков это тоже действует. Я его в упор добивала. Фактически голову отстрелить пришлось. Так представляешь, что обнаружили при вскрытии?! Он модули безопасности и управления внутри себя растворять начал. Это уже никто объяснить не смог. Теперь если два раза тварь использовали, то на третий раз просто запускают термический заряд.
— Ты в человека стреляла?
— Не совсем. Это морф был человеческий. На бабуина большого похож, только без хвоста и шерсти. Человеческие морфы самые опасные. Знаешь что? Давай мы с тобой сегодня вечер снова вместе проведем, а то я вчера поняла, что с мужиком нормальным сто лет не общалась.
Следователь немного оторопел от такой резкой перемены в разговоре. К Галине он испытывал искреннюю симпатию, как к человеку. А тут такой весьма откровенный намек от нее самой. Есть кончено мужчины, которые предпочитают вот таких сильных и уверенных в себе валькирий или диких амазонок. Есть те, кто любит женщин в возрасте, а есть любители женщин с оружием. Ни к одной из подобных категорий Иваницкий не относился. Его предпочтения были вполне тривиальны и предсказуемы. Он любил молодых сексапильных хохотушек не особо обременённых строгой моралью и энштейновским умом. Он вообще был против сложностей в личных отношениях. Все должно быть легко и приятно.
Галина снова засмеялась.
— Вы господин милиционер можете не переживать за свою целкость. Покушаться не буду. У меня и муж есть. Просто составьте мне компанию, а то я так устала от всех этих рож вокруг.
Последние слова она сказала даже с каким-то одиноким отчаянием. Наверное, так может говорить русский эмигрант застрявший в далеком зарубежье и мечтающий вернуться на родные посконные просторы, чтобы нюхать навоз и пить вонючий самогон под душещипательные трели кабацкого лабуха.
— Я думал ты с ними работаешь?
— Конечно я с ними работаю. А с кем мне еще работать? Все равно ненавижу их. Надоели до коликов в печенке. Живут в своем ненормальном мире. Ничего кроме работы своей не видят.
Она взяла его под руку, и они пошагали по аккуратной дорожке, посыпанной песком.
— А кто ту всем хозяйством занимается? Сразу в глаза бросается, что все очень ухожено. Я просто представил сколько на это сил и времени нужно.